Одним из первых о формировании ноосферного императива начинает говорить Э.В. Гирусов, а термин «экологоноосферный императив» вводит А. Субетто. Но самой концепции ноосферно-экологического императива никто из исследователей не рассматривает.
Нравственные ограничения человеческой деятельности по отношению к природе отражены в экологическом императиве - законе, который вырабатывается самим человечеством и основан на ограничении потребительского использования человеком природы. Концепция ноосферно-экологического императива формируется на основе синтеза социальных и естественно-биологических законов и на сочетании научных и нравственных принципов, призванных обеспечить переход человечества от эпохи биосферного состояния к эпохе ноосферы, вывод человечества из состояния глобального экологического кризиса и достижение устойчивого равновесия социоприродной целостности. Устойчивое развитие ноосферной ориентации должно основываться на активном включении в социоприродный процесс духовно-информационных факторов, обеспечивая их приоритетность над материально-вещественными ресурсами и факторами.
Создание универсальной программы выживания человечества основано на необходимости внедрения ноосферно-экологического императива в практику человеческой жизнедеятельности, выработки потребности у каждого человека отвечать за будущее цивилизации и судьбу человеческого рода, что в свою очередь должно лечь в основу «глобальной этики», которая призвана быть пронизанной идеей экологии человека и его духовно-нравственного самосовершенствования на основе осознания себя как части социоприродной целостности. Экологию человека можно определить как развивающуюся отрасль научных знаний о результатах деятельности человека и их влиянии на планетарно-космические процессы. Целью данного научного направления является выработка научно-обоснованных законов, гармонизирующих социоприродную целостность на основе изучения системы «человек - общество - природа», где человек рассматривается как микрокосм.
Информационное общество, основанное на устойчивом развитии, можно рассматривать как первую ступень сферы разума, где преобладающим ресурсом является информация, используемая в целях устойчивого развития, а информационные технологии являются основным источником дальнейшего ноосферогенеза. Самоорганизация ноосферы как глобальной устойчивой социоприродной системы здесь происходит за счёт минимизации использования вещественно-энергетических ресурсов и сохранения биосферы. Следующий этап ноосферогенеза — вступление общества в эпоху экологической цивилизации, которая будет основана на эффективных решениях проблем охраны окружающей среды, устойчивого природопользования и предотвращения антропогенной экокатастрофы, где экологическая безопасность должна быть имманентно взаимосвязана с устойчивым социоэкоразвитием ноосферной ориентации.
Трудов, посвященных непосредственно понятию «экологический императив», являющемуся сегодня устоявшейся формулой в дискуссиях на экологические темы, практически нет. Исключение составляют работы Н.Н.Моисеева, давшего ему предварительное общее определение, а также А.В.Быховского, обозначившего идею понимания его как имеющего глубокое мировоззренчески-этическое значение. И.К.Лисеев уточнил значение этого термина в случае его употребления во множественном числе.
Альтернативным способом концептуализации экологического императива является антропосоциоцентрическая традиция, базирующаяся на понятиях «устойчивое развитие», «ноосфера», «коэволюция» и др. Предшественниками этих идей на Западе были представители Римского клуба, в русской философии такие направления, как философия хозяйства, русский космизм (С.Булгаков, П.Флоренский, В.И.Вернадский, Н.Ф.Федоров и др.). В таком концептуальном русле работает большинство отечественных экологов: А.Д.Урсул (объединил идею ноосферы с идеей информационного общества), Н.Н.Моисеев, Э.В.Гирусов, И.К.Лисеев (идея коэволюции), Е.Мелкумова, ОХДрейер, В.А.Лось, В.А.Гвозданный, Г.С.Смирнов, Н.Н.Мамедов, Г.В.Платонов и др.
В отечественной литературе проблемам экологической этики уделяется меньше внимания. Непосредственно этой теме посвящены работы Л.И.Василенко, А.Н.Тетиора, В.В.Мантатова, В.Р.Бганба-Церера.
Однако собственно философские импликации различных вариантов «нового мышления» у большинства из перечисленных авторов либо вообще не разрабатываются, либо упоминаются, но не являются предметом их специального интереса. Также нет четкого понимания системы философских проблем, актуализируемых концептуализацией экологического императива. Наибольшее развитие онтологическая, гносеологическая и аксиологическая проблематика экологической философии получила в работах Ф.И.Гиренка, Л.И.Василенко, А.Н.Павленко, Д.Р.Винера, С.Бергмана. В более широкой перспективе значимыми для разработки перечисленных проблем являются труды И.Канта, М.Хайдегтера, М.Шелера, М.Бубера, Н.Гартмана, Л.Витгенштейна, А.В.Ахутина.
Как мы уже говорили выше, выражение «экологический императив» стало довольно распространенной, устоявшейся формулой в дискуссиях на тему экологии. Вряд ли нам удастся точно узнать, когда и кем оно было употреблено впервые. Есть мнение, что это было сделано в работах Н.Н.Моисеева, в связи с тем, что он единственный попытался дать его определение. Однако этот термин употребляется в совершенно разных контекстах и значениях, не сводящихся к этому определению. В настоящее время в сообществе экологов назрела потребность в его конкретизации.
2. Экологический императив в идеологическом пространстве экологии
Тема экологии обнаружила свою актуальность лишь в XX веке, веке НТР и резкой интенсификации связанных с наукой и техникой процессов, обеспечившей невиданные в истории масштабы преобразовательной деятельности человечества. Предполагалось, что бурное развитие науки непременно будет сопровождаться аналогичными процессами в социальной и культурной сфере, что в определенных отношениях оправдалось (хотя и не только в положительном смысле). Но, как оказалось, не так-то просто, сделав шаг вперед, не сделать и два шага назад. Сначала выяснилось, что природа человека труднее поддается изменениям, преодолевающим «естественное», чем окружающая среда: так получилось, что явные успехи на пути «прогресса» сочетались в XX столетии с рядом цивилизационно-экзистенциальных катастроф, таких, как две Мировые войны, угроза ядерного коллапса, наконец, целый ряд обнаружившихся так называемых «глобальных проблем», которые во многом являются проблемами социальными. Когда же разразился экологический кризис, он предстал как неожиданный, ибо господствовало убеждение, что уж по отношению к природе общество настолько продвинулось в осуществлении господства над ней, подчинении естественного и внедрении искусственного, что это несомненный триумф человеческого разума во Вселенной.
Таким образом, события XX века обнажили скрыто присутствовавшие и ранее опасности на пути творческого преобразования мира человеком. Как результат, в XX столетии поэтапно подверглись критике и переосмыслению ценностно-мировоззренческие установки практически во всех областях культуры. В первую очередь были выдвинуты критические аргументы в адрес науки как основного двигателя технико-технологического развития, как инстанции, претендующей на построение «объективной» картины мира, заключающей в себе в то же время императивы действия. Науку обвинили в упущении важнейшего свойства объектов - свойства целостности, в дроблении, расчленении мира на удобные для изучения части, из которых потом невозможно воссоздать живой окружающий мир, первоначально являвшийся объектом познания; в прогрессирующей узкой специализации, мешающей ученым находить общий язык; в претензиях на «объективность», в то время как никакое знание не может быть беспредпосылочно, Оно всегда верно лишь в рамках парадигмы, на допущениях которой оно основывается; в игнорировании тех фактов, которые не вписываются в рамки данной парадигмы (а иногда это даже совокупность «необъяснимых» для науки явлений, на которых базируются целые культуры); в отрицании возможности других способов познания мира и другой логики объяснения, кроме научной; в антропоцентризме, и в то же время в том, что в своей картине мира она игнорирует влияние человека на мир и т.д.
В результате появились тенденции к преодолению перечисленных недостатков. Возникли новые научные дисциплины, разделы наук, множество попыток междисциплинарных исследований, выражающих всеобщее стремление к объединению, дабы достичь некой полноты и целостности в видении мира. Этой же цели служит повсеместное тяготение к «очеловечению» научного знания, ибо без учета «человеческого фактора» невозможно построить «адекватной» картины мира. Кроме того, одним из основных выводов критической рефлексии по поводу НТО стала уверенность в необходимости учитывать и контролировать ценностные ориентиры начно-технического развития.
Одной из таких новых научных дисциплин стала экология. Она выступила как наука о сохранении природы, то есть естества (как человека, так и окружающего мира), в противовес заполняющему все искусственному. До 1972 г. экологический дискурс развивался преимущественно внутри биологической науки. Год 1972 Гейн-Ульрих Неннен назвал «экологическим поворотом».1 (Впрочем, можно назвать и более раннюю дату). Под этим подразумевается широкое распространение дискурса на другие отрасли науки, на старые движения по охране окружающей среды и новые социальные движения, на политическую сферу, а также на средства массовой информации.