Зависимость экономики от ресурсов биосферы. Уровень благосостояния людей определяется всеми факторами общественной жизни, но прежде всего - первичными, экологически значимыми факторами жизнеобеспечения - пищей, водой, одеждой, жилищем. Они образуют наиболее постоянную, базисную часть структуры потребностей. В расчете на одного человека эта часть потребления относительно мало связана с экономическим ростом.
Исторически весь экономический рост, относимый к одному человеку, почти полностью обусловлен нарастанием использования надбиологических ресурсов, источников вторичных средств потребления. Это связано с офомным расширением эксплуатации ресурсов недр. Техносфера разрослась именно на этой основе. Отсюда возникает впечатление роста независимости экономики от ресурсов экосферы. Действительно, совокупность отраслей, обеспечивающих первичные потребности, - сельское хозяйство, отчасти пищевая, легкая промышленность и коммунальное хозяйство - в большинстве развитых стран образуют не самый большой сектор экономики, а во всем мире в целом - 32% по суммарному вкладу в ВВП. Однако на это можно посмотреть и по-другому.
Самые важные потребности человека - пища, кислород, одежда, в известной части вода и жилище - как и тысячелетия тому назад, удовлетворяются в основном продуктами живой природы. То, что теперь многие из этих продуктов мы получаем не из девственных лесов и степей, а на полях и фермах, отражает не столько уменьшение зависимости от естественных биологических процессов, сколько перераспределение человеческого труда. Нефть, газ и уголь - это тоже продукты живых организмов, существовавших в геологическом прошлом Земли. Из раковин морских существ сложились толщи известняков и доломитов, дающих строительный материал и сырье для производства цемента и бетона. Благодаря деятельности микроорганизмов из остатков обитателей моря и экскрементов птиц образовались залежи селитры и фосфоритов; микробы участвуют в образовании руд некоторых металлов. Живые организмы творят плодородие почвы. Многие отрасли хозяйства находятся в большой зависимости от природных ресурсов, формирующихся в ходе экологических процессов (табл.1).
Таблица 1 - Зависимость отраслей мировой экономики по сырьевому обеспечению объема производства от современных (А) и связанных с геологическим прошлым Земли (Б) экологических процессов и ресурсов биосферы, (в %)
| Отрасли хозяйства | А | Б |
| Энергетика | 9 | 78 |
| Нефтепереработка и угленефтегазохимия | - | 100 |
| Промышленность строительных материалов | 10 | 55 |
| Лесопереработка и бумажная промышленность | 100 | - |
| Земледелие | 80 | 10 |
| Животноводство | 100 | - |
| Рыболовство | 100 | - |
| Пищевая и микробиологическая промышленность | 100 | - |
| Легкая промышленность | 70 | 30 |
Обеспеченность экономики природными ресурсами долгое время не воспринималась как зависимость от законов экологии. Но по мере роста производства и особенно в XX столетии эта зависимость стала проявляться чаще и масштабнее. Оказалось, что для компенсации однопроцентного снижения плодородия почвы затраты на сохранение прежней урожайности следует увеличить на 10%. Выяснилось, что самые лучшие вторичные, т.е. выросшие на месте вырубок леса не могут сравниться с девственным лесом ни по продукции, ни по качеству древесины. После того, как из-за хищнического лова в Атлантике исчезли несколько видов промысловых рыб, стало ясно, что для сохранения устойчивого производства рыбопродуктов необходимо учитывать особенности экологии популяций рыб. Правительства и рыболовные компании ряда стран Европы и Америки выделили крупные суммы на развитие таких исследований. Смена генераций и устойчивость к ядам у колорадского жука не только затрагивает цены на картофель, но и влияет на финансирование химических исследований и производство целого спектра ядохимикатов. Пятая часть общих потерь металла, разрушаемого коррозией, и 77% потерь от коррозии нефтяного оборудования связаны с биокоррозией - деятельностью микробов. Водоросли, моллюски и другие организмы - "обрастатели", поселяясь на днищах судов, могут существенно снизить скорость движения и привести к заметному перерасходу топлива. Ежегодные потери древесины от грибковых заболеваний и массовых размножений насекомых только в России составляют более 20 млн м3. Даже такая ситуация, как стремление Японии вернуть себе Южные Курилы, обусловлена не столько политическими амбициями, сколько привлекательностью акватории этой зоны, где проходят обычные пути миграции тихоокеанских лососей, расположены богатейшие крабовые банки и скопления стад сайры.
Можно привести еще много примеров того, как экология влияет на экономику. Однако следует еще раз повторить, что наиболее значительное влияние обусловлено теми изменениями в природе, которые вызваны хозяйственной деятельностью человека. Суммарный экономический ущерб, нанесенный во второй половине XX века природным системам, окружающей среде и через них - здоровью людей, сейчас уже намного превышает мировой годовой бюджет. Все же практическая экономика стихийно сопротивляется увеличению влияния на нее экологических факторов и экологического долга, так как они накладывают ограничения на рост экономики и все настойчивее требуют возврата огромного кредита.
2.3 Экологические факторы в категориях экономики
Одной из трудностей современной экономической теории является включение экологических ценностей и факторов в число экономических категорий. Проблема имеет своеобразную историю. Из всех ценностей окружающего мира марксистская политэкономия допускала в круг экономических категорий только продукты человеческого труда. Это создавало трудности для теоретиков природопользования и даже служило препятствием для установления цен на возобновимые природные ресурсы. Трудности проистекали из того, что с позиций житейского здравого смысла условия, при которых в окружающей человека среде оказывается больше солнечного света и тепла, больше чистой воды и свежей зелени, цветов и тишины, обладают не только повышенной "ценностью", но и вполне реальной повышенной стоимостью, хотя на наличие всего этого не был затрачен человеческий труд.
Для преодоления этих трудностей применялись различные логические конструкции. Чтобы только не отходить от трудового происхождения стоимости, рассуждали о том, что "природа молча и незримо "трудится" вместе с человеком и за человека", воссоздавая почву, опыляя цветы возделываемых растений, поставляя лекарства и т.д. О возобновимых ресурсах, таких, например, как солнечная энергия, говорилось, что "они лежат за границами экономических измерений и, следовательно, за границами представлений о национальном богатстве" (Олдак, 1990). Но почему-то семья, где есть дети, при покупке жилья готова заплатить большую цену за квартиру на солнечной стороне при равенстве прочих качеств. Экономистам хорошо известна "температурная рента" и вполне определенная зависимость стоимости жизни от географической широты.
Возмещаемые с помощью труда природные ресурсы разрешалось квалифицировать как стоимости, а те, которые лежат за границами возмещения, нельзя было включать в категорию богатства, "ибо их ценность в масштабах развития всего человеческого рода не соизмерима ни с каким объемом благ, создаваемых тем или иным поколением" (Олдак, 1990). Другими словами, "ценность" так велика, что не может иметь стоимости.
Подобные абсурды и неувязки снимаются и все становится на свое место, если отказаться от догмата трудовой теории стоимости. Положение, согласно которому стоимость означает овеществленный в товаре труд и ничего более, исключает из рассмотрения категорию полезности, как будто стоимость равна ценности за вычетом полезности. Это придает всей трудовой теории стоимости ярко выраженный затратный характер и просто-напросто противоречит фактам даже в узком экономическом смысле.
В действительности же стоимость как ценность представляет собой итог синтеза результатов и затрат, выражающий единство всех воспроизводимых и невоспроизводимых ресурсов, в том числе и природных ресурсов и экологических условий. Не существует никакой стоимости, которая не содержит экологической сущности или в создании которой в той или иной форме не участвуют условия и факторы окружающей среды. Если даже упорно оставаться в шорах трудовой теории, то все равно не существует труда вне его биологической природы и экологической обусловленности.
Введение экологических факторов в число экономических категорий расширяет сферу приложения современного варианта теории экономического равновесия и, как ни странно, реанимирует давнюю умозрительную концепцию предельной полезности.
Еще Адам Смит (1723-1790) задавался вопросом: если стоимость зависит от полезности, то почему блага, имеющие высший полезный эффект (например, вода и воздух), ценятся, как правило, весьма низко или вообще не имеют стоимости, тогда как блага, польза которых с точки зрения естественных потребностей человека не очевидна (бриллианты и т.п.), имеют очень высокую ценность? Смит не нашел решения этого парадокса и потому апеллировал к затратам труда. А вслед за ним то же сделали Д. Рикардо и К. Маркс. Но довольно скоро стало ясно, что в теории стоимости речь должна идти не о всей совокупности потенциальной полезности какого-то блага в целом, а только о конкретной полезности, которую приносит вполне определенное количество данного блага. Мыслима ситуация, при которой несколько глотков воды оплачиваются горстью бриллиантов. С другой стороны, бесспорно, что весь запас пресной воды на Земле представляет бесконечно большую ценность, чем мировой запас алмазов.