3) вода может обладать характеристиками блага, находящегося в общей собственности (отличается от общественного блага именно принадлежностью определенному кругу лиц или одному лицу, и поэтому становится частным, в том числе и в ходе «самозахвата», – грунтовые воды под частным земельным участком, используемые собственником участка, ручей или пруд);
4) вода влечет появление экстерналий (использование водных ресурсов может приводить к возникновению широкого спектра положительных и отрицательных последствий для третьих сторон и общества в целом);
5) обладает характеристиками коммунальной услуги (создание инфраструктуры часто требует высоких фиксированных издержек и низких последующих затрат на единицу водопотребления, делая поставщика естественной монополией). Характеристики (2), (3) и (4) обычно рассматриваются как источники «провалов рынка», которые неизбежно делают пресную воду благом, чьи поставки населению нельзя полностью доверять частным фирмам. В Израиле около 70 % воды поставляется государственной компанией «Мекорот», опреснительные же заводы находятся в частных руках. Если на принадлежащей частному лицу или организации участке земли находится водный источник, то он продолжает оставаться государственной собственностью, а владелец должен оплачивать пользование водой.
С дефицитом такого ресурса можно бороться, либо закупая его, либо замещая другим ресурсом. Проекты по закупке воды (транспортировке айсбергов и пр.) оказались слишком дорогими, хотя прокладка трубопровода из Турции, видимо, все же станет реальностью в ближайшие годы. Однако последнее, опять же, осложняется непростыми отношениями с Сирией. Поэтому замещение воды в тех пределах, которые позволяют населению иметь доступ к достаточному объему воды для собственных нужд, было бы наилучшим решением. И такой ресурс был найден – им оказался интеллектуальный ресурс, обладающий совершенно другими свойствами, важнейшее из которых состоит в том, что по мере использования он только наращивается, а наращиваясь, он «переливается» в другие отрасли, способствуя росту экономики даже в условиях жестких ограничений на использование пресной воды.
В работе Т. Гомера-Диксона [13] описаны институциональные особенности общества, в котором дефицит ресурса может увеличить предложение так называемой «изобретательности» (термин, отличающийся от используемого нами «интеллектуальный ресурс», но по сути обозначающий только способность к прикладным исследованиям, о которых в основном и идет речь в данной статье). Т. Гомер-Диксон отмечает, что важнейшей составляющей общественного устройства должна стать развитость (разнообразие) идей относительно создания, реформирования и поддержания общественных институтов. Фактически он говорит о том, что важнейшим условием для замещения природного ресурса интеллектуальным должно быть наличие психологических и материальных стимулов для новаторов и изобретателей, а также для предпринимателей, внедряющих их разработки. Отсутствие этих составляющих, по нашему мнению, есть одна из причин того, что в соседней Иордании, к примеру, дефицит пресной воды не привел к таким же последствиям и становится катастрофичным.
Что касается финансовой поддержки высокотехнологичной отрасли, то израильское правительство имеет достаточно долгий опыт работы в этой сфере. Еще в 70-х гг. XX в. были разработаны различные схемы государственной поддержки промышленных НИОКР, с тех пор средняя доля израильской государственного финансирования хай-тек бизнеса составляет в Израиле около 20 %. Не углубляясь в детали, отметим, что удовлетворяющий определенным формальным критериям проект может получить грант на оплату до 66 % его расходов [14]. В зависимости от того, идет речь о разработке нового продукта или доработке старого, а также предназначен ли продукт для военных или гражданских целей, эта доля может меняться. Что касается водных проектов, то в разных районах страны предприниматели могут рассчитывать на разные субсидии (или ставки налога), если разрабатывают и внедряют новые водосберегающие и водозамещающие технологии (поскольку государство заинтересовано в экспансии по определенным направлениям – например, в расширении и экономическом росте «городов развития» в Негеве).
В результате технологии развиваются в направлении увеличения производительности ограниченного ресурса, в данном случае – воды. Поскольку относительная цена воды высока, а предельный продукт высокотехнологичного сектора тоже относительно велик, происходит одновременно и замещение воды тем ресурсом, который используется в хай-теке, – это люди, их интеллектуальные способности, «изобретательность». Получается, что дефицит воды приводит к тому, что технологии становятся «навыкоразвивающими» и «водозамещающими», используя терминологию Д. Асемоглу [15], что, в свою очередь, вследствие особых свойств замещающего ресурса ведет к общему прогрессу и экономическому развитию.
Списоклитературы
1. Romer P. M. Crazy Explanations for the Producti vity Slowdown / P. M. Romer // Stanley Fischer, Ed.: Macroeconomic Annual, NBER, 1987 иGrossman, G. M. & E. Helpman, Innovation and Growth in the Global Economy. – Cambridge, MA : MIT Press, 1991.
2. Romer P. Increasing Returns and Long-Run Growth / P. Romer // Journal of Political Exonomy. – 1986. – № 94. – Р. 1002–1037.
3. Griliches Z. The Search for R&D Spillovers / Z. Griliches // Scandinavian Journal of Economics. – 1992.– № 9. – Р. 29–47.
4. Katz M. L. Technology Adoption in the Presence of Network Externalities / M. L. Katz, C. Shapiro // Journal of Political Economy. – University of Chicago Press, 1986. – Vol. 94(4). – Р. 822–841.
5. Spence A. M. Cost Reduction, Competition and Industry Performance / A. M. Spence // Econometrica. – 1984.– № 52(1). – Р. 101–121.
6. Pakes A. Applications and Limitations of Some Recent Advances in Empirical Industrial Organization : Prices Indexes and the Analysis of Environmental Change / A. Pakes, S. Berry, J. A. Levinsohn // American Economic Review. – 1993. – № 83. – Р. 240–246.
7. Jones C. Measuring the Social Return to R&D / C. Jones, J. Williams // Quarterly Journal of Economics. – 1983. – № 113. – Р. 1119–1113.
8. Отчет Водной комиссии Израиля. – 2000 (на иврите).
9. Fleischer A. Climate change, irrigation, and Israeli agriculture : Will warming be harmful? / A. Fleischer, I. Lichtman, R. Mendelsohn // Ecological Еconomics. – 2008. – № 65. – Р. 508–515.
10. Senor D. Start-up Nation. The story of Israel’s Economic Miracle / D. Senor, S. Singer. – N.Y. : Boston, 2009. – Р. 226.
11. Ханелис В. Коровы в браслетах и красные бананы / В. Ханелис // Израиль сегодня. – № 275. – Режим доступа: http://www.newswe.com/index.php?go=Pages&in =view&id=2511 12. Carruthers I. D. Institutions in Water Resource Management: Insights From New Institutional Economics / I. D. Carruthers, J. A. Morrison // Howsam P. & Carter R. Water Policy (eds). – London : E & FN Spon, 1996. – Р. 205– 212.
13. Homer-Dixon T. F. The Ingenuity Gap : Can Poor Countries Adapt to Resource Scarcity / T. F. Homer-Dixon // Population and Development Review. – 1995. – Vol. 21, № 3. – Р. 587–612.
Инновационные процессы в преодолении дефицита природного ресурса 32 ВЕСТНИК ВГУ. СЕРИЯ: ЭКОНОМИКАИУПРАВЛЕНИЕ. 2010. № 2 14. Trajtenberg. R&D Policy in Israel : An Overview and Reassessment // NBER Working Paper 7930. – 2000.– October.
15. Acemoglu D. Directed technical change / D. Acemoglu // MIT. – 2002.