Крушение "Третьего рейха"
А.С. Орлов, доктор исторических наук, академик РАЕН.
В истории XX в., пожалуй, нет события более памятного, чем победа над фашистской Германией в 1945 г. В этом году отмечается 60-летие этой Великой Победы. Стоит вспомнить, как досталась эта победа, сколько жертв пришлось принести, сколько военного умения потребовалось для разгрома сильного и жестокого противника. Крах "третьего рейха" стал возможен в результате объединения всех антигитлеровских сил. Но главную роль в ниспровержении нацизма сыграли Вооруженные силы СССР.
По истории второй мировой и Великой Отечественной войн имеется большая литература, в том числе мемуарная, опубликованы многие важные документы, существуют разные трактовки тех или иных событий военных лет. Автор на основе имеющейся литературы и документов предлагает свой взгляд на военно-политические события заключительного этапа Великой Отечественной войны, завершившегося разгромом нацистского "третьего рейха".
Масштабной операции советских войск по взятию Берлина предшествовали драматические события, происходившие в декабре 1944 г. в Арденнах. Тогда в середине декабря неожиданно для союзников вермахт начал операцию "Вахта на Рейне" с целью продвинуться к Антверпену, разгромить противостоявшие союзные войска, достигнуть перелома на Западе в свою пользу, попытаться расколоть "противоестественный", как утверждал Гитлер, союз с СССР и принудить союзников к сепаратному миру, с тем чтобы бросить все силы против СССР.
А события развивались следующим образом. 16 декабря 1944 г. в штаб-квартире Верховного Главнокомандующего объединенными экспедиционными силами союзников в Западной Европе Дуайта Эйзенхауэра торжественно отмечали повышение шефа в воинском звании. Сенат США присвоил Эйзенхауэру звание генерала армии.
После торжеств, ближе к вечеру, к Эйзенхауэру приехал генерал О. Брэдли, командующий 12-й группой армий. Он жаловался на то, что потери в войсках превышают прибывающие пополнения. В разгар их беседы в кабинет вошел К. Стронг, один из генералов штаба Эйзенхауэра, и сообщил, что немцы утром начали наступление в Арденнах. Брэдли предположил, что это демонстрационная отвлекающая операция, с целью ослабить наступление 3-й американской армии в Сааре. Но Эйзенхауэр встретил это сообщение с большой тревогой. "В самих Арденнах нет сколько-нибудь важных объектов, - сказал он, - видимо, немцы преследуют какую-то стратегическую цель" [1].
Стали ждать свежих новостей. Они вскоре хлынули потоком. Одна информация была хуже другой. Опасения Эйзенхауэра подтвердились: немцы начали стратегическую наступательную операцию силами двух танковых и одной полевой армий. Против трех американских дивизий наступали более 20 дивизий противника.
Действительно, к середине декабря 1944 г. гитлеровское командование сосредоточило в Арденнах крупные силы пехоты и танков (22 дивизии, в том числе 7 танковых) против немногочисленных американских соединений (всего 5 дивизий). Создав значительное превосходство на участках прорыва в силах и средствах, немецко-фашистские войска 16 декабря 1944 г. внезапно начали наступление, прорвали оборону союзнических армий на 80-километровом участке и в течение 10 дней продвинулись на 90 км [2]. 21 января Эйзенхауэр в письме в Комитет начальников штабов писал: "Если... русские намереваются предпринять... решительное наступление в этом или следующем месяце, известие об этом факте имеет для меня исключительно важное значение: я бы перестроил все мои планы в соответствии с этим. Можно ли что-либо сделать, чтобы добиться такой координации?" [3]. 24 декабря президент США Ф. Рузвельт обратился с вопросом аналогичного содержания к Советскому Верховному Главнокомандующему.
Тем временем гитлеровцы продолжали наступление, кризис нарастал. Американцы несли серьезные потери: потери составили 80 тыс. человек, из них 19 тыс. убитыми [4]. Все это встревожило американское и английское общество. И США и Англия всегда крайне чувствительно относились к людским потерям. Правда, в конце декабря войскам Эйзенхауэра удалось стабилизировать обстановку в Арденнах, но в ночь на 1 января 1945 г. немецко-фашистские войска, воспользовавшись тем, что Эйзенхауэр перебросил в район Арденн крупные силы и ослабил этим соседние участки фронта, силами 8-ми дивизий неожиданно нанесли удар в Эльзасе по оборонявшейся там 7-й американской армии; гитлеровцы форсировали Рейн и создали реальную угрозу окружения союзнических войск восточнее Страсбурга. К тому же на 1 января 1945 г. 1000 немецких самолетов нанесли удар по армиям союзников, уничтожив 260 самолетов союзных ВВС. Так драматически началось последнее полугодие войны в Европе.
В этой обстановке премьер-министр Англии У. Черчилль 6 января 1945 г. обратился с известным письмом к И.В. Сталину. В нем он спрашивал: "Можем ли мы рассчитывать на крупное русское наступление на фронте Вислы или где-нибудь в другом месте в течение января?". В телеграмме содержалась фраза, отражавшая состояние дел союзников на фронте: "Я считаю дело срочным" [5].
Ответ Сталина поступил в Лондон на следующий день. В нем сообщалось: "Учитывая положение наших союзников на Западном фронте. Ставка Верховного Главнокомандования решила усиленным темпом закончить подготовку и, не считаясь с погодой, открыть широкие наступательные действия против немцев по всему центральному фронту не позже второй половины января" [6]. Черчилль назвал эту телеграмму Сталина "волнующим посланием". Он меньше всего хотел, чтобы английские воцска ввязались в кровопролитные бои с немцами, чреватые не только большими потерями, но и поражением на важном участке фронта.
Сталин, в свою очередь, отлично понимал мотивы действий союзного высшего руководства. Ему было ясно, что войска вермахта на западе оказались не столь ослабленными, как полагали в штабе англо-американских сил. Немецкий удар в Арденнах показал, что у Гитлера еще есть достаточно сил, чтобы причинить немалый урон союзным армиям и нанести им крупное поражение. А раз так, считал Черчилль, то не лучше ли, как и в прежние годы, заставить противника перенести его главные усилия на восток против Красной Армии. Там в жестоких сражениях с русскими немцы ослабнут до такой степени, что наступление союзных армий на Рейне станет бескровным, победоносным.
Все это понимали в Москве. Но, идя навстречу просьбе союзников, советское политическое руководство преследовало и свои цели. Во-первых, после охлаждения отношений с англо-американским командованием, вызванным провалом Варшавского восстания, задуманного в Лондоне без согласования с Москвой, надо было показать Западу, что СССР - верный союзник.
И если союзники неоднократно откладывали открытие второго фронта, дважды прерывали поставки по ленд-лизу в самое трудное для нас время, то теперь, когда они оказались в трудном положении, СССР готов был протянуть им руку помощи. Во-вторых, и это главное, надо было ускорить мощное наступление от Вислы к Одеру, чтобы прийти на Ялтинскую конференцию глав трех держав - США, СССР и Великобритании, которая была назначена на начало февраля 1945 г., с крупным стратегическим успехом. Его Сталин намеревался превратить в Ялте в не менее крупный политический успех. И это советской делегации удалось.
Но все это было позднее. А тогда, начиная с 12 января 1945 г., на войска вермахта на советско-германском фронте обрушился удар огромной силы на 500-километровом фронте, 1-й Белорусский и 1-й Украинский фронты при содействии соседних фронтовых объединений за 23 дня продвинулись на 500 км, вышли на Одер, захватили плацдарм на его западном берегу и оказались на подступах к Берлину. 13 января 2-й и 3-й Белорусские, часть сил 1-го Прибалтийского фронта и Балтийский флот начали Восточно-Прусскую операцию, и в начале февраля 2-й Белорусский фронт отрезал Восточную Пруссию от Германии. Гитлеровцам был нанесен невосполнимый урон: 35 вражеских дивизий было уничтожено, а 25 потеряли от 50 до 70 процентов своего состава. Гитлеровское командование было вынуждено перебросить на берлинское направление более 30 дивизий [7].
В отечественной историографии распространен взгляд, согласно которому начатая 12 января Висло-Одерская и Восточно-Прусская операции спасли войска Эйзенхауэра от разгрома и от прорыва немцев к Атлантическому океану, т.е. от "второго Дюнкерка". Однако более внимательное исследование архивов не подтверждает этого. Прорыв вермахта в Арденнах был ликвидирован англо-американскими войсками в конце 1944 г. Союзные армии уже 26 декабря остановили немцев и перешли к активной обороне. Да, были успехи нескольких дивизий немцев в Эльзасе, да, союзники еще долго (практически до февраля 1945-го) не могли выйти на те позиции, которые они занимали до середины декабря. Да, советская помощь была существенным фактором, но не спасением, как это утверждается некоторыми историками.
Наступление советских войск в январе 1945 г. имело не только военно-стратегическое, но и главным образом политическое значение. Если Черчиллю важно было переключить усилия вермахта на Восточный фронт и избежать потерь, чтобы не оправдываться перед парламентом (а Рузвельту перед конгрессом), то Сталину нужен был стратегический успех на фронте, чтобы повторить в Ялте триумф Тегерана, где ему удалось расколоть единый фронт американцев и англичан, склонив Рузвельта на свою сторону обещанием "ударить вместе" по Японии после окончания войны в Европе, что стало решающим аргументом в открытии второго фронта в июне 1944 г.
В Ялте Сталин должен был решить, в основном, политические вопросы, в частности, вопрос о признании границ СССР 1940-1941 гг. и ряд других проблем послевоенного устройства мира, в том числе заложить основы создания пояса дружественных сопредельных государств взамен предвоенного антисоветского "санитарного кордона".
Но предстояла еще последняя решающая битва: уничтожение гитлеровского "третьего рейха". Только это давало шансы СССР занять господствующее положение в Восточной Европе после войны.