Государство рассматривается Руссо как «условная личность», жизнь которой заключается в союзе ее членов. Главной его заботой, наряду с самосохранением, является забота об общем благе, о благе всего общества, народа. Огромную роль при этом играют издаваемые законы, право.
Руссо выдвигает и развивает идею прямого народного правления ибо, согласно Общественному договору, «только общая воля может управлять силами государства в соответствии с целью его установления, каковая есть общее благо».
«Народ, – рассуждает мыслитель, – не может лишить самого себя неотчуждаемого права издавать законы, даже если бы он этого и захотел. Законы всегда являются актами общей воли. И никто, даже государь, не может быть выше их. Законами являются лишь такие акты, которые непосредственно принимаются или утверждаются путем проведения референдума самим народом».
Наряду с исключительным правом на принятие законов у народа имеется также неотчуждаемое право на сопротивление тиранам. Короли, писал по этому поводу Руссо, всегда «хотят быть неограниченными». Хотя им издавна твердили, что «самое лучшее средство стать таковыми – это снискать любовь своих поданных», однако это правило при дворах всегда вызывало и будет вызывать только насмешки».
Власть, возникающая из любви подданных, несомненно, наибольшая, но она непрочна и условна. Поэтому «никогда не удовлетворяются ею государи». Личный интерес любых повелителей состоит, прежде всего, в том, «чтобы народ был слаб, бедствовал и никогда не мог им сопротивляться». «Конечно, – замечает мыслитель, если предположить, что подданные всегда будут оставаться совершенно покорными, что государь был бы заинтересован в том, чтобы народ был могуществен, дабы это могущество, будучи его собственным, сделало государя грозным для соседей». Но так как интерес народа имеет «лишь второстепенное и подчиненное значение» и так как оба предположения несовместимы, то естественно, что «государи всегда предпочитают следовать тому правилу, которое для них непосредственно выгодно».
Таким образом, у любого правителя всегда сохраняется свой собственный, отличающийся от народного, интерес и соблазн сосредоточения в своих руках как можно больше государственной власти. Последнее же приводит не только к тому, что «расстояние между государем и народом становится слишком велико и государству начинает недоставать внутренней связи», но и к тому, что в политическом режиме устанавливаются признаки открытого игнорирования прав и свобод народных масс, признаки деспотизма. В этих условиях, как следует из Общественного договора по Руссо, народ может реализовать свое естественное право на сопротивление. При этом, заключает он, восстание, которое приводит к убийству или свержение с престола какого-нибудь султана, это акт столь же закономерный, как и те акты, посредством которых он только что распоряжался жизнью и имуществом своих подданных. «Одной только силой он держался, одна только сила его и низвергает».
Из всего сказанного о естественно-правовой теории происхождения государства и права следует, что ее сторонники исходят из того, что народ обладает естественным, неотчуждаемым правом не только на сознание государства на основе Общественного договора, но и на его защиту.
В Декларации прав человека и гражданина (1789), программном документе Великой Французской революции (1789–1794), записано: «Люди рождаются и остаются свободными и равными в правах».
В принятой, по проекту Т. Джефферсона (1743–1826), Декларации независимости США (1776) говорится: «Мы считаем самоочевидными истины, что все люди созданы равными и наделены неотъемлемыми правами, к числу которых относится право на жизнь, на свободу и на стремление к счастью». Для официальной государственной доктрины это было абсолютное новшество.
С конца XIX в. и вплоть до настоящего времени наблюдается период так называемого возрожденного естественного права. Но некоторые авторы полагают, что наибольшее распространение современные теории естественного права имели в середине прошлого столетия. С принятием Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г., Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г. влияние естественно-правовых учений пошло на убыль. Политики и юристы, аргументируя свои позиции по правам человека, предпочитают ссылаться на международные пакты как на нормативные документы. Во многих странах снижается интерес к теориям естественных прав личности.
В XVIII веке договорную и естественно–правовую теории стала теснить историческая школа права, стоявшая на позициях историзма в объяснении возникновения государства и права. По мнению английского парламентского деятеля Э. Бёрка: «Государственная жизнь определяется не абстрактными схемами и договором, а историей и традициями. Поэтому революция неправомерна. Реформа, основанная на началах национальной традиции, – вот правильный путь. Политическая свобода – не абсолютное, а относительное понятие. Равенство граждан – фикция».
Представитель исторической школы права Ф. Савиньи (1779–1861), и другие ее сторонники (основоположник исторической школы права Г. Гуго (1764–1844), Г. Пухта (1798–1846) и др.) утверждали, что право появляется самопроизвольно в результате исторического выражения народного духа. Оно не создается законодателем, который всего лишь фиксирует состояние народного духа. Право исторически возникает, растет и умирает вместе с данным народом, аналогично развитию народных нравов, обычаев, языка. Государство, по мнению Савиньи, представляет собой «естественное целое, телесное выражение духовной общности народа, органическое проявление народа, продукт закономерного исторического развития».
Эта теория получила распространение в начале XX столетия в Германии, Франции, России. Представители этой теории: Цицерон, Н.М. Коркунов, 3. Фрейд, Дж.Ф. Мейтленд–Джонс. Одним из её основоположников является российский правовед Л.И. Петражицкий (1867–1931). Согласно его представлениям, право подразделяется на: интуитивное – это внутренне присущие человеку, правовые представления, убеждения, переживания, взгляды. И позитивное – совокупность официальных правовых норм.
Цицерон же полагал, что государство есть достояние народа. Народ не любое соединение людей, собранных каким бы то ни было образом, а соединение многих людей, связанных с собой в вопросах права и общности интересов.
Из психологической потребности индивида повелевать или повиноваться выводил необходимость создания государства и права австрийский психиатр Зигмунд Фрейд (1856–1939). Он исходил из существования первоначальной патриархальной орды, деспотический глава которой еще на заре истории будто бы был убит своими взбунтовавшимися сыновьями, движимыми особыми биопсихологическими, сексуальными инстинктами («Эдипов комплекс»). Для подавления в дальнейшем агрессивных влечений человека и понадобилось, по Фрейду, создать государство, право, всю систему социальных норм и вообще цивилизацию.
В противовес подобным воззрениям сторонники социально-психологическогонаправления этой школы (французский философ Э. Дюркгейм (1858–1917) и др.) развивает в традициях Аристотеля взгляд на человека как на существо, прежде всего общественное по своей природе,а не психобиологическое.
В государстве отдельная личность естественно поглощается коллективом, а законы – суть коллективных представлений людей о должном. Высоко оценивая концепцию естественного права, видный дореволюционный российский государствовед Н.М. Коркунов возводил государство и право к «психологическому единению людей». Государство, по его мнению, возникает в результате осознания людьми своей зависимости от внешней власти. Государство и право получают в глазах людей значение некоего объективного порядка, «не зависящего от человеческой воли, стоящего выше человеческого произвола».
Расовая теория берет свое начало еще в эпоху рабовладения, когда в целях оправдания существующего строя развивались идеи естественного деления населения в силу у прирожденных качеств на две породы людей – рабовладельцев и рабов.
Наибольшее развитие и распространение расовая теория государства и права получила в конце XIX – первой половине XX в. Она легла в основу фашистской политики и идеологии.
Содержание расовой теории составляли развиваемые тезисы о физической и психологической неравноценности человеческих рас. Положения о решающем влиянии расовых различий на истории, культуру, государственный и общественный строй. О делении людей на высшую и низшую расы. Из которых первые являются создателями цивилизации и призванная господствовать в обществе и государстве. Вторые не способные ни только к созданию, но даже и к усвоению сформированной цивилизации. Их удел – слепое и беспрекословное повиновение. С помощью государства и права высшие расы должны господствовать над низшими.
Один из основателей расовой теории француз Ж. Гобино (1816–1882 гг.) объявлял арийцев «высшей расой», призванной господствовать над другими расами. В фашистской Германии была предпринята попытка переписать всемирную историю заново как историю борьбы арийской расы с другими расами. Носительницей духа высшей арийской расы объявлялась Германия. К низшим расам относились семиты, славяне и другие.
На расовой основе создавалась особая система ценности «души расы», «чистоты крови», «вождя нации» и т.п. Высшей целью арийца объявлялось сохранение чистоты крови. «Люди гибнут не из–за проигранных войн, – писал Гитлер в «МАЙН КАМПФ», – а из–за потери сопротивляемости… Все, что не является полноценной расой на земле – плевелы».