К сожалению, надвигавшаяся Отечественная война, требовавшая всех сил на защиту самой России, снова не дала довести дела до конца. Но все же мир, заключенный в Букареште в 1812 году, был достаточно выгоден и почетен. Сербия получила право самоуправления — сербы сами выбирали себе отныне правителей, сами устанавливали для себя законы; только турецкие войска стояли еще в их крепостях да определенные подати шли в пользу султана. Добиться полного освобождения Дунайских княжеств опять не удалось, но обширная область Молдавии — Бессарабия отошла от Турции к России.
Страшные годы решительной борьбы России с Наполеоном (1812—1814) были тяжелым временем и для балканских славян. Гибель или поражение России означали бы и для них гибель всякой надежды на светлое будущее. Турки, видя стесненное положение России, и не думали исполнять договора 1812 года и хозяйничали в Сербии по-старому. Сербы, сжившиеся уже с мыслью о свободе, отвечали новым восстанием. Турки жестоко теснили их со всех сторон, и на этот раз плохо пришлось сербам. Но в это время закончились в Европе войны с Наполеоном.
Россия, прославленная неслыханной победой над соединенными силами всей Европы, была снова на высоте своего могущества, и внушительное заявление императора Александра заставило турок вспомнить о договоре 1812 года. О войне с Россией они в это время боялись и подумать.
Турецкие войска были выведены из Сербии, и сербам дано даже право избрать себе не временного правителя, а наследственного князя. На княжеский престол избран был единодушно главный руководитель восстания в это время Милош Обренович. Наступили для Сербии новые дни. Подняты были вновь на церковные колокольни колокола, сброшенные турками 400 лет назад, и торжественный благовест по всей сербской земле возвестил народу зарю свободной жизни. Но в состав Сербского княжества вошла только одна часть сербов; другая, большая их часть осталась под властью Турции и отчасти Австрии.
Войны с Турцией при императоре Николае
Успехи, достигнутые Россией при императоре Александре Первом, все же не обещали в дальнейшем прочного мира на Ближнем Востоке.
Одной из причин, питавших и поддерживавших постоянно враждебные отношения с Турцией, были события на Кавказе. Кавказские горцы хотя и не были в прямом подданстве Турции, все же признавали над собой некоторую власть турецкого султана как духовного главы всего мусульманского мира. И султан не мог видеть без огорчения, как мусульманские племена, населявшие Кавказские горы, одно за другим должны подчиняться России. А борьба с горцами шла у русских непрерывно. Для сообщения был тогда один лишь путь — так называемая Военно-Грузинская дорога, проложенная русскими через горы наперерез Кавказского хребта от крепости Владикавказ до Тифлиса. Но движение по этой дороге было в постоянной опасности от грабежей, чинимых окрестными горцами. Они питали отвращение к мирной жизни, а грабеж считался у них почетным и молодецким промыслом. «Мы люди честные, — говорили они, — земли пахать не любим, а хотим жить грабежом, как жили наши отцы и деды».
С одной стороны горного хребта шли укрепления нашей линии, с другой — лежала наша уже Грузия, а посредине горы перерезаны русской дорогой: куда бы ни обратились горцы со своими грабежами, они попадали в русские владения. Понятно тоже, что русские не могли ограничиться отражением набегов. Эта постоянная оборона стоила дороже настоящей большой войны, да и не всегда можно было уберечься наверняка от внезапного разбойничьего набега. Обеспечить себе спокойное и прочное обладание Закавказьем можно было только полным усмирением горных племен, покорением Кавказа.
С 1816 года, когда главнокомандующим на Кавказе был назначен знаменитый генерал Ермолов, герой Отечественной войны, русские повели настойчивое, упорное наступление в глубь Кавказских гор. Ермолов говаривал, что Кавказ подобен чудовищной крепости, воздвигнутой природой и защищенной полумиллионным гарнизоном. На эту крепость он и повел правильную осаду, надвигаясь вперед медленно, но прочно закрепляя за собой взятые позиции.
В кавказской войне Турция принимала негласное, но очень живое участие, неуклонно снабжая своих единоверцев оружием и всеми боевыми запасами, какие трудно было достать в горах. С другой стороны турецкие крепости (Каре, Ахалцых, Батум, Поти, Анапа) отрезали русские владения от Черного моря и служили опорой для горцев Западного Кавказа. Эти крепости были для русских как бельмо на глазу. Овладеть ими было крайне важно для удобной защиты кавказской границы. Кроме того, господство над восточным берегом Черного моря дало бы России большие выгоды и окупило бы расходы кавказской войны.
Таким образом, на Кавказе наши отношения с Турцией складывались весьма недружелюбно. К тому же приводили и события в Европе.
Облегчение, доставленное Сербии и Дунайским княжествам, не только не успокоило турецких христиан, но, напротив, вызвало новые волнения. Всем хотелось добыть себе такие же льготы, а турецкая неволя час от часу становилась нестерпимее. Прошло 4—5 лет после описанных выше событий в Сербии — и на юге началось восстание греков. Это восстание вызвало к себе сочувствие уже не в одной России. Из разных государств Европы приезжали добровольцы помогать грекам в их борьбе за свободу. Турки, озлобившись, старались подавить восстание такими мерами, к каким даже сами они ранее не прибегали. 10 апреля 1821 года, в Пасхальную ночь, во время заутрени они схватили престарелого патриарха Григория, совершавшего торжественное богослужение, и повесили его на воротах патриаршего двора.
Эта дикая расправа вызвала во всей Европе взрыв негодования. Император Николай Первый по вступлении своем на престол потребовал от турецкого правительства прекращения подобных злодейств. На этот раз требование России было поддержано также Англией и Францией. Соединенный флот всех трех держав явился у берегов Турции и в битве у Наварина уничтожил весь турецкий флот.
Но Франция и Англия тотчас и отстали от союза, не желая втягиваться в долгую войну. Султан в своем манифесте к подданным обвинял во всем одну Россию и призывал всех мусульман к священной войне против нее. Ненависть к христианам вообще, а к русским в особенности прорвалась давно невиданным, диким ожесточением, с каким турки поднялись на войну с Россией. Война вспыхнула одновременно на берегах Дуная и на кавказской границе и была очень упорна и тяжела. Опять добровольцы из Сербии, Болгарии, Румынии во множестве стекались под русские знамена. На объявление мусульманами священной войны христиане отвечали такой же священной войной за свою веру.
В 1829 году победа склонилась на сторону русского оружия. Наши войска подошли к самому Константинополю, и турки под угрозой приступа к столице должны были спешно просить мира.
Этот мир (заключен в Адрианополе в 1829 году) был торжеством не только для России, но и для всего христианства. Часть греков, именно южные греки, получили независимость от турок и образовали особое королевство со столицей Афинами. Сербия получила еще 6 уездов, что значительно увеличило это маленькое княжество, и туркам запрещено было жить в пределах Сербии. Молдавии и Валахии были даны новые важные льготы: отныне «господари» избирались самим населением из среды румынского народа, притом избирались не на срок, а на всю жизнь, так что турки, раз признав избранных румынами «господарей», уже не имели права их сместить. «Господари» могли издавать для своих княжеств законы, не спрашивая согласия турок. Кроме того, Молдавия и Валахия получали право завести собственное войско. Подати, взимаемые турками с румын, были снова сложены на несколько лет, пока народ не оправится от разорения войны.
Пять лет (с 1829 по 1834 год) русские войска оставались в Молдавии и Валахии. Уполномоченный императора Николая Павловича граф Киселев управлял обоими княжествами, пока не утвердились в них окончательно новые порядки, определенные Адрианопольским договором. Новое управление Дунайских княжеств разработано было в Петербурге. Русские же офицеры устроили и обучили вновь учрежденные румынские войска. Когда русские оставили, наконец, Молдавию и Валахию, княжества оказались почти совершенно самостоятельными: верховная власть над ними Турции сохранялась только на словах.
Сама Россия по Адрианопольскому миру получила турецкие крепости Ахалцых, Анапу и Поти, обе последние на берегу Черного моря. Вместе с этим России уступлен был Турцией восточный берег Черного моря от устья р. Кубани до гавани Св. Николая. Но Черноморское побережье населено было непокорными племенами, продолжающими сноситься с Турцией, и для прекращения этих сношений устроена была потом особая Черноморская укрепленная береговая линия. Еще раньше, в 1828 году, по Туркманчайскому миру с Персией Россия приобрела населенные по преимуществу христианским народом — армянами — Эриванское и Нахичеванское ханства (нынешнюю Эриванскую губернию).
Успехи России в борьбе с Турцией вызвали большую тревогу среди держав Западной Европы: боялись, чтобы Россия не завоевала Турцию окончательно и не овладела бы Константинополем, который считается едва не самым выгодным по положению городом в мире.
Чувство зависти и опасения вызвало образование против России целого союза сильных европейских государств и привело в конце концов к несчастной для нас Крымской войне.
В последние годы царствования императора Николая Первого России пришлось снова начать с Турцией войну. Война пошла вначале для нас успешно. Русский флот под начальством адмирала Нахимова уничтожил турецкий флот в блестящей битве около гавани Си-нопа (в Черном море). Но на помощь Турции выступили неожиданно Англия, Франция и одно из итальянских королевств — Сардиния. Даже Австрия, спасенная в 1849 году от верной гибели помощью императора Николая Первого, заняла явно враждебное положение, грозя каждую минуту примкнуть также к нашим врагам. Сами австрийцы признавались при этом, что они «удивляют мир своей неблагодарностью».