Англию уже три недели снедала тревога за армию и короля. Не было никаких известий. Наконец, 29 октября, то есть в тот день, когда король прибыл в Кале, в Англии были получены полные триумфа письма от короля. Их адресатами были канцлер и епископ Бофор и мэр Лондона Никлас Уолтон, прозвищем которого было "безмозглый Ник". Со ступеней собора Святого Павла эти письма были торжественно зачитаны, а затем ударили колокола всех церквей города. Звон колоколов не смолкал до самого заката солнца. Вскоре эти известия облетели всю страну, и началось всеобщее ликование.
Король же со своим потрепанным бурей флотом прибыл в Дувр 16-го же ноября уже в сумерках. Они приплыли так быстро благодаря попутному, хотя и очень сильному, ветру. Их встречали охваченные безумным ликованием толпы народа. Вот как летописец описывает эту встречу:
"Так велика была любовь, питаемая ими к королю, так ждали они его возвращения домой, что значительное их число вошли в воду и поднялись на борт корабля короля, предложив снести его на землю на своих руках".
Так все и произошло. Воскресенье король спокойно отдыхал в Дувре, а потом отправился в Кентербери, затем в Элтем, где два дня он возносил молитвы у могилы Святого Фомы. В Лондон Генрих V въезжал в субботу 23 ноября. Близ Блекхита его с самого рассвета поджидали множество видных лондонских граждан. Торжественную процессию возглавлял сам "Безмозглый Ник" и двадцать четыре олдермена в красных одеждах. Поздравив короля с блестящей победой, горожане поспешили обратно в Лондон, чтобы попасть туда раньше короля и не пропустить пышное зрелище торжественного вступления короля в город.
Все было заранее подготовлено. В 10 часов утра Генрих вступил на Лондонский мост со стороны Суррея, и под звуки труб его приветствовали две гигантские фигуры мужчины и женщины, сооруженные на вершине башни моста. Ну, совсем как "Рабочий и колхозница" в Москве возле ВДНХ! Гигант был вооружен боевым топором и протягивал королю огромные ключи. На статуе была сделана надпись:
"Гигант был слишком мрачен на вид,
Чтобы учить французов учтивости".
На самой башне была надпись:
"Город короля справедливости".
В середине моста были воздвигнуты две колонны из поддельного мрамора и яшмы. На одной из них стояла золотая антилопа со щитом, на котором был изображен королевский герб, а на другой - золотой лев, в лапах которого был жезл с развевающимся королевским штандартом. Над дальней башней возвышалась фигура Святого Георгия в доспехах. В левой руке Св. Георгий держал свиток с надписью:
"To God alone be Honor and Glory!"
[Вся честь и слава принадлежат Богу.]
За мостом стояли наряженные как ангелы хористы с позолоченными лицами и крыльями и пели:
"Благословен тот, кто пришел во имя Господа".
В начале самой богатой улицы Лондона, Чипсайда, на башне акведука был вывешен зеленый полог с гербом Сити. Возле этой башни стояли старейшины Сити, являя собой двенадцать апостолов и двенадцать английских королей. Когда к ним подъехал король, они запели ликующий псалом. Королю был подан хлеб, завернутый в серебряные листья, и вода из акведука. Это символизировало подношение Мелхиседеком хлеба и вина Аврааму, вернувшегося после победы над четырьмя царями.
За первым перекрестком на Чипсайде был выстроен деревянный замок с причудливыми башенками и крепостными стенами. Из замка приветствовать короля вышли красивые девушки и начали танцевать перед ним и петь, подыгрывая себе на тамбуринах:
"Добро пожаловать, Генрих V, король Англии и Франции".
Девы осыпали короля листьями лавра и золотыми монетами, а затем начали петь "Te Deum".
Хронист замечает:
"...словно встречали нового Давида, повергнувшего Голиафа, который, как нельзя лучше, мог бы представить напыщенных французов".
В нишах башни последнего перед собором Св. Павла акведука стояли "особенно юные девы", которые держали в руках золотые кубки и сдували на проезжавшего короля золотые листики. Перед собором король спешился и поднялся по лестнице, чтобы во главе восемнадцати пышно разодетых прелатов отслужить обедню Благодарения.
Некий Адам из Уска пишет:
"Сити был в богатом убранстве, много веселья было и среди народа".
Существуют очень подробные описания, как участников торжественной процессии, так и зрителей. Но я боюсь вас утомить этими описаниями, уважаемые читатели, скажу только, что
"никто не мог припомнить, чтобы раньше в Лондоне бывали собрания более величественные или более благородные".
Особое удовольствие зрителям доставлял вид пленных французских дворян, ведомых в процессии. Для такого замечательного праздника был написан специальный гимн. Вот его начало:
"Король наш, рыцарь, изящный и сильный,
Отправился в Нормандию,
И Бог сотворил для него чудо.
Поэтому Англия может воскликнуть:
"Хвала тебе, Господи!"
Deo gratias Anglia redde pro Victoria.
[И хвалу Богу Англия возносит за Победу.]"
Гимн ликует по поводу унижения своего исконного врага:
"Столько страха довелось им испытать,
Что Франция до Страшного суда не прекратит рыдать".
И далее:
"Их герцоги и графы, лорды и бароны,
Кто убит, а кто пленен,
А кто был в Лондон приведен
На радость и веселье, и веское вознагражденье".
Среди этого всеобщего торжества и ликования всех очевидцев поразило сдержанное и задумчивое выражение лица короля. Да и одет он был в одежды пурпурового цвета, который английские короли употребляли только в дни скорби. Кто знает, о чем скорбел победоносный король!? Но большинство зрителей приписывало это благочестию и смиренности короля. Короля Англии и Франции, как считал он сам и его подданные. А может быть Генрих V уже начал понимать, что одно выигранное сражение, даже такое грандиозное, еще совсем не гарантирует получение короны французских королей. Кто знает?