Вместе с тем, алгоритм демократии прост и понятен каждому. Для того, чтобы осуществить массовый протест против "тех там наверху" "нам внизу" необходимо сплотиться и, следовательно, стать "демократами", даже если наши лозунги не имеют ничего общего с демократической идеологией (лозунги при этом могут носить даже криминальный характер, например, могут призывать "грабить награбленное"). Таким образом, демократия - это единственная форма власти "от первого лица множественного числа". Посредством демократии становится возможным реализовать диффузный политический потенциал масс. или - что то же - сплотить разрозненные социальные "авангарды" в мифологический монолит под названием "МЫ".
Достоинства демократической формы давления Главное достоинство этой формы заключается в том, что она представляет единственную возможность любой группе населения в любой момент осуществить манифестацию (= проявление) власти. Следующее достоинство заключается в том, что такая форма власти является единственным средством политического самовоспитания широких народных масс.
Прежде всего следует расстаться с древней идеологемой либерализма, согласно которой главными соперниками за власть всегда являются политики авторитарного типа (= монократы), с одной стороны, и "народ" (= демократы), с другой. Как было показано, понятие "народ" слишком аморфное политике участвуют лишь. Более того, участвуют не сами эти группы,а лишь представители их авангарда Иначе говоря, политикам авторитарного типа всегда противостоят лишь "меньшинства среди меньшинств", т.е.относительно активные иили мобильные фрагменты "авангардов" некоторых слоев населения .Другими словами,отдельным монократам всегда противостоят отдельные олигократические структуры, которые нередко исповедуют демократическую фразеологию.
Данное обстоятельство объясняет закономерность (политологический закон), или, точнее, бесконечность, согласно которой "народ" всегда начинает и всегда проигрывает". Криптограммой "народ" обозначают лишь случайное (в зависимости от политической конъюнктуры) сочетание "сегментов некоторых социальных меньшинств". Поэтому опытный монократ посредством иной (правда, не вполне произвольной) комбинации "социальных фрагментов" может обеспечить контр-баланс в отношении тех.кто при данной политической конъюнктуре пытается "оседлать волну народного гнева" и перехватить реальную власть.
"Народ" как некая тотальность здесь вообще ни при чем. В первом случае борьба идет между политиками монократического типа. Во втором случае, мы имеем дело, как правило, со смешанной тактикой, т.е. здесь открыто соперничают лидеры соответствующих партий Одновременно латентно конкурируют за статус "истинно народных" всегда таинственные (для "народа") группировки..В некотором роде любая политическая партия представляет собой аналог финансовой пирамиды, поэтому реально ощутимые политические дивиденды получает всякий раз лишь верхушка политической пирамиды.
В данном контексте, возникает вопрос о носителях демократического стиля власти. Следует признать, что, по крайней мере, на уровне местной администрации демократы представляют собой лишь "третий эшелон". Это те политики,- как правило, с гипер-критическим потенциалом - которые не смогли, или не захотели примкнуть ни к конкретному монократу, ни к определенным олигократам. Достаточно часто "убеждённые демократы" - это буквально лишь "аспиранты" подлинной (либо моно-, либо олигократи-ческой) власти.
2.2.2 Местная власть в социальном контексте
С другой стороны, многое зависит от алгоритма такой перестановки кадров. Одно дело, если внештатными сотрудниками становятся достаточно квалифицированные управленцы (например, из русскоязычных беженцев).Совсем другое дело, когда квалифицированные муниципальные служащие просто "сокращаются",а вместо них уже на более жестких условиях нанимаются те, "кто придет".Другими словами, всякому такому решению должна предшествовать кропотливая предварительная работа, направленная на изучение структуры наличного гуманитарного капитала на данной территории. Обычно, как по объективным, так и субъективным причинам. радикальное перераспределение власти между штатным и внештатным контингентами управленцев крайне затруднено.
Вполне возможна такая ситуация, что местную администрацию "вдруг" возглавит опытный и грамотный "варяг" (например, из русскоязычных беженцев).Но ему по необходимости придется считаться с местными традициями. сложившимися в системе управления. Даже если местная власть с точки зрения "свежей головы" представляет собой корпорацию насквозь коррумпированных и безфамотных "местных самодуров", ситуацию здесь очень трудно исправить.
Рассмотрим теперь вопрос о правильном соотношении технократов и гуманитариев. В области российского государственного управления первые традиционно преобладают. Это, безусловно, оправданно в тех областях местного хозяйства, где речь идет об обеспечении конкретных потребностей местного населения. Однако уже в области планирования, причем, даже в конкретных областях (например, в строительстве) преобладание технократов становится весьма дискуссионным. Иначе говоря, чем более та или иная проблема поддается человеческому измерению (т.е. имеет значимость в плане сохранения и развития соответствующего гуманитарного капитала), тем весомее и авторитетнее становится мнение управленцев-гуманитариев.
В известном смысле, технократы всегда будут иметь неоспоримое преимущество перед гуманитариями именно в силу того. что первые умеют решать т.н.текущие вопросы оперативно и часто экономично. Однако гуманитарии обычно умеют "смотреть дальше" именно потому, что работают в "запаздывающем режиме". В какой-то степени, объективное противостояние и даже взаимное недоверие между двумя этими интеллектуальными группами можно смягчить за счет систематической, но деликатной "гуманитаризации" технократического контингента управления. В любом случае, в некоторых направлениях и формах местного самоуправления должны преобладать как раз гуманитарии, не технократы (например, в экспертных советах. проектных группах. экологических и социальных программах и т.п.)
Наконец, рассмотрим вечную проблему о соотношении специалистов ("быстрых оперативников"), генералистов ("медленных стратегов") и функционалистов ("специалистов в области процесса управления).
Как бы то ни было. дефицит специальных знаний у генералиста часто может быть компенсирован созданием соответствующего штаба специалистов, экспертов и т.п.Зато неспособность руководителя-специалиста выдерживать в повседневной деятельности "общую стратегическую линию" обычно не может быть компенсирована извне.
2.3.1 Формы и контингенты гуманитарного капитала
Как отмечалось в предыдущей главе "социальная власть" совпадает с понятием "мощь"(= возможность социальных групп оказывать структурно значимые воздействия на государство и общество). Отсюда, понятно, что носителям социальной мощи вовсе не обязательно самим осуществлять государственную власть более что всякая социальная группировка заинтересована прежде всего в реализации корпоративных не собственно публичных интересов. Данное обстоятельство объясняет тот распространенный факт, что носители социальной мощи, как правило, предпочитают удерживать в своих руках т.н.латентную и часто деперсонифицированную власть.
По контрасту явный носитель властных полномочий (например. мэр небольшого городка) не обязательно входит в контингент первичных носителей социальной мощи. Другими словами, формальный руководитель не обязательно одновременно является и неформальным социальным лидером.
Как отмечалось, материальный субстрат социальной мощи формируют вполне определенные социальные классы и профессиональные группы. Представители этих классов и групп - каждый в отдельности и в совокупности - являются носителями гуманитарного капитала. Существуют. по крайней мере, семь типов индивидуальных носителей такого капитала и семь соответствующих социальных контингентов. Ниже они приводятся по убывающей. т.е в зависимости от степени потенциала давления на государство и общество. Таким образом, нижеследующая классификация от явных форм социальной мощи отдельных коллективов переходит к менее явным и, наконец, клатентным, т.е. почти незаметным:
1) административный гуманитарный капитал, или совокупность властно - распорядительных возможностей "класса управленцев";
2) предпринимательский гуманитарный капитал, или классовая монополия "капитанов индустрии и коммерции" контролировать производственные процессы и потоки товаров и услуг.
3) финансовый гуманитарный капитал, или монополия класса финансистов держать под контролем процессы накопления, мобилизации и (частично) перераспределения денежных средств;
4) информационный гуманитарный капитал, или творческий потенциал 1учительского корпуса и 2работников СМИ в части оформления, дозирования и распределения информационных потоков;
5) научный гуманитарный капитал или творческий потенциал научно-преподавательского сообщества в части формулирования социально-значимых проблем и разработки стратегических задач развития национального хозяйства государства и общества;
6) технический гуманитарный капитал или творческий потенциал всех высокопрофессиональных носителей технических навыков и опыта;