Получается, что общественная опасность угрозы совершения террористического акта выше, чем общественная опасность убийства. Как же это согласуется с конституционными принципами, декларированными в ст. ст.2 и 20 Конституции РФ: «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью»[54] и «Каждый имеет право на жизнь».[55] К тому же, угроза совершения взрыва, поджога, иных террористических действий (если она не сопряжена с подготовкой или непосредственным осуществлением террористической акции либо другими деяниями, допустим, захватом заложников - ст.206 УК РФ) по общественной опасности совсем не равна реальному взрыву, поджогу, иным террористическим действиям. Такое равенство, закрепленное в диспозиции ч.1 ст.205 УК РФ, только подтверждает факт нарушения в этом случаезаконодателем им же и провозглашенных принципов: справедливости (ст.6 УК РФ) и гуманизма (ст. 7 УК РФ).[56]
Содержание термина «значительный имущественный ущерб», использованного в диспозиции ч.1 ст.205 УК РФ, аналогично содержанию термина «значительный ущерб», употребленного в составах кражи (п.«г» ч.2 ст. 158 УК РФ), мошенничества (п.«г» ч.2 ст. 159 УК РФ), присвоения и растраты (п.«г» ч.2 ст. 160 УК РФ), грабежа (п.«д» ч.2 ст.161 УК РФ), умышленного уничтожения или повреждения имущества (ч.1 ст. 167 УК РФ).
Поскольку значительность ущерба устанавливается с учетом имущественного положения потерпевших, законодатель в условиях наблюдающегося в стране в настоящее время разрыва в доходах различных слоев населения, скорее всего, намеренно не стал раскрывать содержание указанных терминов, оставляя это на усмотрение суда. [57]
Проблема, однако, не столько в сложности установления содержания термина «значительный материальный ущерб», сколько в обоснованности определения террористического акта как действий, создающих опасность причинения значительного имущественного ущерба. Нельзя социальное содержание и тяжесть террористического акта выражать в законе через опасность причинения ущерба. Ведь даже, например, для наличия состава нарушения правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств (ч.1 ст. 264 УК РФ) помимо всего прочего требуется причинение крупного ущерба, т.е. самое меньшее в пятьсот раз превышающего минимальный размер оплаты труда.[58]
Законодательным огрехом выглядит и определение террористического акта как действий, создающих опасность наступления иных общественно опасных последствий. Поскольку преступление - это «виновно совершенное общественно опасное деяние» (ч. 1 ст. 14 УК РФ), при совершении преступлений как раз и наступают иные, чем гибель людей и причинение значительного имущественного ущерба последствия. Опасность же наступления общественно опасных последствий присуща всем безисключения преступлениям.
Вряд ли достаточны также основания признания террористического акта, совершенного с применением огнестрельного оружия (ч.2 ст. 205 УК РФ), опаснее террористического акта, сопряженного с взрывом, поджогом и так называемыми «действиями» (ч.1 ст.205 УК РФ). Тем более, что по поражающим свойствам взрывные устройства чаще всего намного превосходят поражающие свойства огнестрельного оружия.
Одним из недостатков диспозиций ч.2 и ч.3 ст.205 УК РФ является то, что их содержанием вообще не охватывается умышленное причинение каких бы то ни было общественно опасных последствий (может быть законодатель и хотел лишь подчеркнуть, что в соответствии с ч.2 ст.24 УК РФ наряду с умышленно причиненными последствиями и причиненные «по неосторожности смерть человека или иные тяжкие последствия» (ч.3 ст.205 УК РФ) должны вменяться при террористическом акте в вину, но получилось обратное).[59]
Террорист, своими действиями умышленно причинивший вред собственности, здоровью, не говоря уже о жизни, согласно закону должен отвечать и по соответствующим статьям УК РФ, предусматривающим ответственность за преступления против жизни, здоровья, собственности. Парадоксально, но, например, террористические действия, к счастью, не унесшие жизни людей и не причинившие тяжкого или средней тяжести вреда здоровью, при причинении умышленного легкого вреда здоровью согласно ст.205 УК РФ должны квалифицироваться по совокупности со ст. 115 УК РФ (умышленное причинение легкого вреда здоровью).
Как бы в законодательстве не рассматривались по своему значению объекты уголовно-правовой охраны, но факт остается фактом: общественная безопасность (отношения, обеспечивающие безопасность неопределенно большого числа членов общества) как уголовно-правовой объект по своему объему шире таких объектов как собственность, здоровье, жизнь, включает их в своё содержание. Более того, причинение ущерба общественной безопасности почти всегда происходит путём причинения вреда хотя бы одному из указанных объектов. Выделение за рамки диспозиции ч.2 и ч.3 ст.205 УК РФ умышленного причинения вреда здоровью, собственности и жизни выхолащивает содержание общественной безопасности как объекта уголовно-правовой защиты, превращая, в свою очередь, и норму о терроризме в лишенную реального содержания искусственную норму.
К тому же, по мнению некоторых авторов (в частности, В.Ф. Антипенко), общественная безопасность вообще не может быть основным объектом терроризма, так как запугивание при совершении этого преступления выступает не самоцелью, а способом достижения цели оказания влияния на основной объект. А основным объектом терроризма являются национальные и наднациональные институты, посягая на которые путем воздействия на непосредственный объект виновные лица стремятся достигнуть главной цели – нарушения их неприкосновенности.[60]
В связи с этим было бы логично включить состав террористического акта не только в главу УК, содержащую составы преступления против общественной безопасности (как общую норму), но и в главу, содержащую преступления против государства, мира и безопасности человечества (в части, касающейся наиболее тяжких форм проявления терроризма, посягающих на основы государственности и (или) мир и безопасность человечества, как специальную норму).
Анализ нормы о террористическом акте приводит к выводу о том, что, во-первых, как уже было сказано, деяния, создающие опасность причинения значительного имущественного ущерба, и угроза действий, указанных в ч.1 ст.205 УК РФ, не столь опасны, чтобы наказываться от восьми до двенадцати лет лишения свободы, как это предусмотрено в санкции ч.1 ст.205 УК РФ.
Во-вторых, в случаях, когда, совершая взрыв, поджог, иные террористические действия, лицо предвидит возможность или неизбежность наступления смерти многих граждан и желает этого (прямой умысел), но гибель людей не наступает по независящим от этого лица обстоятельствам, максимум санкций по ч.1 ст.205 УК РФ, наоборот, недостаточно.
Исключительная общественная опасность террористического акта определяется тем, что при этом деянии совершаются убийства многих людей. Тем не менее, самые распространенные и опасные формы террористического акта лишь приравниваются к убийству при отягчающих обстоятельствах (например, убийство с целью скрыть другое преступление влечет такое же наказание, как и взрыв пассажирского состава, повлекший гибель десятков, а то и сотен людей). [61]
Наиболее сложным представляется разграничение террористического акта с убийством лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга или совершенным общеопасным способом (п. «б», «е», ч.2 ст. 105 УК РФ).
Представляется, что разграничение составов в случаях, когда лишаются жизни лица, выполняющие свой служебный или общественный долг, следует искать в субъективной стороне содеянного, а именно – в цели совершаемых действий, создающих опасность гибели людей, в том числе путем взрыва, поджога и иных подобных действий.
Как уже отмечалось, при террористическом акте действия совершаются с целью нарушения общественной безопасности, устрашения населения, оказания воздействия на принятие решений органом власти. Взрыв, поджог и сопряженное с ними убийство человека используются как средство достижения таких целей и адресуются обществу в целом.
При убийстве, подпадающем под п. «б» ч.2 ст.105 УК РФ, цель - отомстить за законно осуществляемую служебную или общественную деятельность конкретного человека – жертвы или его близких, либо воспрепятствовать этой законной деятельности. Выбор жертвы при террористическом акте не определен, т.е. ею может стать любое лицо, в том числе и любое из выполнявших свой служебный или общественный долг (случайная, «невинная» жертва).[62]
Террористический акт и другие преступления с признаками терроризирования следует отличать от политических и заказных убийств. Если убийство террористической направленности служит средством создания обстановки страха, напряженности и одновременно способом воздействия на третьих лиц, то политическое или заказное убийство без элементов терроризирования является способом решения каких-либо вопросов самим фактом его совершения; здесь нет необходимости в понуждении кого-то к чему-то, все разрешается в результате самого наступившего последствия.
Оценивая уголовно – правовое значение угрозы для квалификации конкретных действий как террористического акта, необходимо видеть различие между угрозой при террористическом акте и угрозой убийством или причинением тяжких телесных повреждений (ст.119), угрозой в связи с осуществлением правосудия или производством предварительного расследования (ст. 296), угрозой применения насилия в отношении представителя власти (ст. 318). Различия можно обнаружить как в характере самих действий, их масштабах, так и особенно в целях поступков.[63]