Итак, с некоторой осторожностью можно утверждать, что имперская система во многих своих аспектах не зависит от этнической и психологической специфики. Индивидуальным является способ усвоения имперских доминант и пути их реализации. Последние связаны, в частности, с моделями народной колонизации, особенностями восприятия и освоения территории. Способ усвоения имперских доминант, психология их восприятия и интериоризации также безусловно связаны с особенностями народа, их принимающего. Тем не менее, центральный принцип империи является автономной составляющей имперского комплекса, он определяет каркас здания империи - народная жизнь встраивается в него, подстраивается к нему.
Таким образом, многие из исходных парадигм, свойственных Римской империи, в тех или иных, в более или менее модифицированных формах, проявляли себя и в Российской империи (а если полностью отвлечься от содержания этих форм, то и в Советской империи).
Но наследницей Древнего Рима была не только Византии, но и Священная Римская империя, в значительной мере определившая имперское сознание народов европейских стран в Средние века — и, насколько я беру на себя ответственность утверждать, исходя из моего опыта изучения империализма XIX века — в определенной мере и в новейшее время. Поэтому сравнение империй-современниц с точки зрения преломления в них римского наследства является следующим шагом в развитии сравнительной империологии. Вопрос о восточных империях до поры до времени остается за скобками.
[1][1]Duverger M. (ed.) La Concept d’Empire. Paris, 1980, p. 7.
[2][2]Eisenstadt S. The Political Systems of Empires. London, 1963.
[3][3]Duverger M., р.482.
[4][4]Paul Veyne. L’Empire romain. In: Maurice Duverger (ed.) La Concept d’Empire. Paris: Presses Univ. des France, 1980, рp. 121, 124.
[5][5] Ibid., p. 122.
[6][6] Ibid., p.122.
[7][7] Ibid., p.123.
[8][8]Harold Mattingly. Roman Imperial Civilisation. L., Edward Arnold Publishers LTD., 1957, р. 40.
[9][9]Бердников И. Государственное положение религии в Римско-Византийской империи. Казань: т-фия Императорск. Ун-та, 1881, р. 212.
[10][10]Ж.-Д. Дюно, Ж.-П. Ариньон. Понятие “граница” у Прокопия Кесарийского и Константина Багрянородного. //Византийский временник. Т. 43. М.: Наука, 1986, с. 64.
[11][11] История дипломатия. Т. I. Москва: ОГИЗ, 1941, с. 87.
[12][12]Paul Veyne. L’Empire romain, р. 122-123.
[13][13] Письмо Агапита Диакона императору Юстиниану. In: Ihor Sevcenko. Byzantium and the Slavs. Cambridge, Mass., Harvard ukrainian Research Institute, 1991, р. 535. (“Будучи в высочайшем достоинстве, о император, выше всех почитай возведшего тебя в это достоинство Бога: ибо Он, наподобие своего Небесного Царства, вручил тебе скипетр земного владения, дабы ты научил людей хранить правду и обуздывать произносящих на него хулы: повинуясь как его закону, так и подданными твоими управляя правосудно.”)
[14][14] Там же, с.541.
[15][15]Прот. И.Мейендорф. Византия и Московская Русь, Paris: YMCA-PRESS, 1990, с. 128 - 129.
[16][16]Д.Оболенский. Связи между Византией и Русью в XI - XV вв. М.: Наука, 1970, с.5.
[17][17] Цит по: Д.Оболенский. Связи между Византией и Русью в XI - XV вв., с. 6.
[18][18] Цит. по: Г.Г.Литаврин. Политическая теория в Византии с середины VII до начала XIII в. В кн.: З.Д.Удальцова, Г.Г.Литаврин (ред.) Культура Византии. М.: Наука, 1989, с. 80.
[19][19]Helene Ahrweiler. L’Empire Byzantin. In: Maurice Duverger (ed.) La Concept d’Empire. Paris: Presses Univ. des France, 1980, р. 135 - 136.
[20][20]Г.Г.Литаврин. Византийской общество и государство в X - XI вв. М., Наука, 1977, с. 178.
[21][21]Прот. И.Мейендорф. Византия и Московская Русь, с. 17.
[22][22]J.M.Hussey. The Byzantine World. L.: Hutchinson University Library, 1961, р.90.
[23][23]Прот. И.Мейендорф. Византия и Московская Русь, с. 314.
[24][24] Цит. по: Г.Г.Литаврин. Политическая теория в Византии, с. 77.
[25][25]Г.Г.Литаврин. Политическая теория в Византии, с. 78.
[26][26] История дипломатия. Т. I. Москва: ОГИЗ, 1941, с. 98.
[27][27]Прохоров Г.М. Повесть о Митяе. Л., 1978.
[28][28]Прот. И.Мейендорф. Византия и Московская Русь.
[29][29]Dimitri Obolensky. Tradition et innovation dans les institutions et programmes politiques de l’Empire Byzantin. In: Dimitri Obolensky. The Byzantine Inheritance of Eastern Europe. L., Variorum Reprints, 1982, p. XVI, 3.
[30][30] Ibid., p.2.
[31][31]Norman H. Baynes. Byzantine Studies and Other Essays. L.: University of London, the Athlone Press, 1955, р. 47.
[32][32]J.M.Hussey. The Byzantine World. L.: Hutchinson University Library, 1961, р. 85.
[33][33]Г.Г.Литаврин. Византийской общество и государство в X - XI вв. М., р. 178.
[34][34]Прот. И.Мейендорф. Византия и Московская Русь, с. 22.
[35][35]И.П. Медведев. Почему константинопольский патриарх Филофей Коккин считал русских “святым народом”. // Славяне и их соседи. М.: издание Института славяноведения и балканистики АН СССР, 1990. с. 52.
[36][36] Там же, с. 15.
[37][37]Филофей. Послание к Великому Князю Василию. Санкт-Петербургские епархиальные ведомости. 1994, вып. 12, ч.I, с.45.
[38][38]Н. Каптерев. Характер отношения России к православному Востоку в XVI - XVII вв. М.: тип-фия Л.Ф.Снегирева, 1883, с. 20.
[39][39]Meiendorff J. Universal Witness and Local Identity in Russian Orthodoxy (988-1988) // California Slavic Studies, 1993, vol. 4, рр.20-21.
[40][40]О.В. Зотов. Московская Русь: геополитика в “сердце земли”. (О ранней микромодели империи). В сб.: Панарин С.А. (ред.) Россия и Восток: проблемы взаимодействия. Ч. I., М.: Институт востоковедения РАН, 1993.
[41][41]Леонтьев К. Восток, Россия и славянство. Т. 1, СПб., 1881, с.251.
[42][42]А.Н. Энгельгардт. Письма из деревни. М.: Мысль, 1987.
[43][43]Костенко Л. Средняя Азия и водворение в ней русской гражданственности. Спб., 1870, с. 353.
[44][44] Цит по: Граменицкий С.М. Очерк развития образования в Туркестанском крае. Ташкент, 1896, с.3.
[45][45]Тихомиров Л.А. Монархическая государственность. Спб., 1992, с. 225.