На разных этапах развития общества, связанных либо с возрождением и строительством государства, либо с развитием науки, а, следовательно, и промышленного производства, либо с возникновением новых социальных групп и классов, возникают и новые формы собственности. Однако все они являются производными двух основных форм: частной и общественной.
На протяжении веков представители различных философских школ и направлений доказывали преимущества той или иной формы собственности, не соотнося свои выкладки с таким понятием как «типы общества». И только в конце XIX века развертывается дискуссия о двух типах общества. Определенность каждого общества, специфика его способа производства общественной жизни складываются веками. А потому отношения между членами этого общества, между социальными группами и социальными институтами оттачиваются в ходе длительного исторического развития.
Предпосылки различения типов общества, а также соответствующих им отношений раскрываются в работах Г. Гегеля, классиков марксизма, находят отражение в работах Э. Дюркгейма, А. Бергсона и далее у К. Поппера, Э. Фромма, С. Хантингтона и др. Э. Дюркгейм называет эти общества «архаичным» и «капиталистическим», А. Бергсон называет их «открытым» и «закрытым» обществами, а К. Поппер-соответственно «индивидуалистическим» и «коллективистским». Отечественные философы: Н.А. Бердяев, А.А. Богданов, Н.Н. Алексеев, B.C. Степин, А.А. Ивин, Л.Г. Олех, A.M. Ковалёв, Н.М. Чуринов и др. также различают типы общества в своих работах. Существенный вклад в понимание различения обществ внесли и российские экономисты-народники, такие, как В.П. Воронцов, Н.Ф. Даниельсон, С.Н. Южаков, которые выступали с резкой критикой насаждения капиталистического строя в России как непригодного для неё способа производства.
Проблема исследования частной и общественной форм собственности связана, на наш взгляд, прежде всего, с тем, что многими учеными эти формы собственности изучаются в одной системе теоретизирования, их противопоставляют друг другу. Мы полагаем, что существует необходимость классификации типов общества с тем, чтобы различать две основные формы собственности с учетом типа общества, в котором каждая из них реализуется.
Мы в своей работе придерживаемся классификации, согласно которой общество, являющееся воплощением совершенства общественных отношений, выступает как коллективистское общество, а общество, в котором индивид выступает как носитель свободной воли, эгоист, посвящающий свою жизнь заботам об удовлетворении своих преимущественно материальных потребностей, является индивидуалистическим обществом. А.В. Ковалёв рассматривает взаимосвязь общества и его способа производства следующим образом: «Способ материального производства и вообще вся общественная структура зависит от характера отношений данного общества со средой обитания. Каждому способу производства общественной жизни присуще определенное противоречие между обществом и природой и как следствие этого между социальными и природными компонентами внутри самой общественной структуры». Как видим, исследователь полагает, что характер и формы общественного единства определяются социальными компонентами, т.е. уровнем развития производительных сил, характером общественных отношений, состоянием общественной надстройки. A.M. Ковалев также отмечает, что категория общественно-экономической формации, которая характеризует общество с точки зрения его материально-производственных компонентов, не может охватить повторяемость общественного развития в различных странах во всем её многообразии. Он пишет: «Дело в том, что, как уже отмечалось, фактически на одном и том же уровне орудий труда в различных регионах и странах могут возникнуть и существовать различные общественно-экономические формации и даже различные способы материального производства. Так было в древности, когда при одном и том же уровне орудий труда в северном и южном регионах существовали феодальная и рабовладельческая формации. Так происходит и в наше время, когда в Западном регионе уже длительное время господствует капиталистический строй, а в Восточном - в ряде стран возникли антикапиталистические структуры».
Шарль Монтескье писал: «Многие вещи управляют людьми: климат, религия, законы, принципы правления, примеры прошлого, нравы, обычаи; как результат всего этого образуется общий дух народа». Ученый выделил три образа правления: республиканский, монархический, деспотический. Монтескье полагал, что возникновение вышеуказанных типов правления происходит вне зависимости лишь только от пожелания общества: «В стране с подходящей для земледелия почвой, естественно, устанавливается дух зависимости. Крестьяне, составляющие главную часть её населения, менее ревнивы к своей свободе; они слишком заняты работой, слишком поглощены своими частными делами. Деревня, которая изобилует всеми благами, боится грабежей, боится войска». Он развивает мысль о том, что, будучи сплоченными, людям всегда легче и обороняться, и справляться с тяжелой работой по обрабатыванию земли. На основе необходимой общности труда, очевидно, и формировались коллективистские общества.
Например, для Н.А. Бердяева Россия - «самая не буржуазная страна в мире; в ней нет того крепкого мещанства, которое так отталкивает и отвращает русских на Западе». Философ считает, что «русский народ всегда любил жить в тепле коллектива».
Действительно, различия в общественном устройстве у различных народов заслуживают их предметного изучения. Г. Гегель в работе «Философия права» пишет: «Каждый народ имеет то государственное устройство, которое ему соответствует и подходит». Гегель считает, что различия в общественном устройстве народов должны быть совместимы с реальными условиями их жизни. Следовательно, и формы собственности должны быть адекватными обществу, в котором они функционируют.
Изучая специфику общественной жизни различных обществ, А.А. Ивин показывает, что для любого общества существует свой собственный набор социальных качеств, уникальный и необходимый для условий его жизнеутверждения: «...Живя в определенном обществе, стремясь быть в согласии с ним и опасаясь его, он (человек - поясн. Н.М.) вырабатывает такой строй мыслей, чувств и действий, который кажется этому обществу естественным и разумным и который в другом обществе выглядел бы неестественным и даже иррациональным». Исследователь показывает необходимость всестороннего знания социальных детерминант каждого определенного общества, причины его успехов и поражений, понимания свойственных данному обществу соотношений рационального и внерационального, рационального и иррационального.
В книге B.C. Степина «Эпоха перемен и сценарии будущего. Избранная социально-философская публицистика» раскрывается явление культуры как показатель особенности не только типа, но и вида общества. Автор придает существенное значение различению типов общества; тип и вид общества оказываются характеристиками различных сторон его определенности. B.C. Степин дает свою классификацию типов общества, называя их типами цивилизации. Он пишет: «В истории человечества я различаю два основных типа цивилизации". традиционную и техногенную. Каждый из них реализуется в многообразии конкретных видов общества. Эти общества характеризуются наличием очень устойчивых консервативных тенденций воспроизводства социальных отношений и соответствующего образа жизни. Конечно, традиционные общества тоже изменяются, возникают инновации в сфере производства и в сфере регуляции социальных отношений, но прогресс, связанный с накоплением цивилизационных завоеваний, идет очень медленно (не вообще медленно, а в сравнении со сроками жизни человеческих индивидов и поколений). В традиционных обществах могут смениться несколько поколений, которые будут заставать примерно одни и те же структуры общественной жизни, воспроизводя их и передавая очередному поколению. Виды деятельности, их средства и цели могут столетиями существовать в качестве устойчивых стереотипов. Соответственно, приоритет в культуре этих обществ отдается традициям, образцам и нормам, аккумулирующим опыт предков, канонизированным стилям мышления. Инновационная деятельность отнюдь не воспринимается здесь как высшая ценность, напротив, она имеет ограничения и допустима лишь в рамках веками апробированных традиций. Что же касается общества, которое обозначают расплывчатым понятием «западная цивилизация», то это - особый тип социального развития и особый тип общества, который возник в европейском регионе вследствие ряда мутаций традиционных культур, а затем начал осуществлять свою экспансию на весь мир. Я обозначаю этот тип общества как техногенную цивилизацию». B.C. Степин полагает, что для традиционного общества характерен воспроизводящий тип производства, устойчивость традиций, привычек, образа жизни, незыблемость социальной структуры. Для техногенного же типа общества характерно понимание природы как бездонной кладовой, которую можно подчинить себе и распоряжаться по своему усмотрению. Другими словами, свобода воли человека позволяла ему обращаться с природой, исходя из своих потребностей, интересов, желаний.
Н.Н. Алексеев так отзывается о приоритетах западного общества: «Современный западный человек забыл, что он живет в мире оформляемой им и данной ему материи, он привык считать мир исключительно своим, душа его питается жаждой беспредельного завладения миром и господства над ним. Он — царь природы, который имеет безусловные права властвовать и присвоять. Он - единственный, а мир - его исключительная собственность. Восточному человеку гораздо более доступно понимание истины, что не человек сотворил мир и что потому человеку и не принадлежит право безусловного присвоения мира».
Здесь важно подчеркнуть, что адекватность форм собственности типам общества является залогом жизнеспособности, актуальности и перспектив данного типа социальности. Томас Гоббс полагал, что слепое подражание другим народам - это огромная ошибка, зачастую приводящая к гибели то или иное общество: «Как и ложные учения, примеры различных форм правления у соседних народов часто располагают людей к изменению установленного образа правления. В самом деле, люди по самой природе жаждут перемен. Если поэтому они имеют перед собой пример соседних народов, которые ещё и разбогатели при этом, то они не могут не прислушиваться к тем, кто подстрекает их к переменам. И они рады, когда смута начинается, хотя горюют, когда беспорядки принимают затяжной характер».