Крестьянская колонизация - практически во всех ее формах - может быть представлена как конфликт крестьянского "мира" с централизованным государством. Однако этот конфликт, повторяясь бессчетное число раз, оказывается как бы "снятым". Ведь крестьянская община сама была мини-государством со всеми функциями и даже некоторыми атрибутами государства. Россия в народном восприятии, вне зависимости от реального положения вещей, была федерацией таких "миров". "миром" в более широком смысле. Крестьяне были связаны психологически именно с этой Россией-"миром", а не с Российским государством. Но Россия как "мир" не знает границ - она везде, где поселятся русские. Поскольку русские живут в определенном месте, оно само по себе уже воспринимается как территория России и включается в ее "сакральные границы". Этот своеобразный перенос понятий и обеспечивал силу русской экспансии. Он же служил и стержнем функционального внутриэтнического конфликта.
Итак, модель русской колонизации может быть представлена следующим образом. Русские, присоединяя к своей империи очередной участок территории, словно бы разыгрывали на нем мистерию: бегство народа от государства - возвращение беглых вновь под государственную юрисдикцию - государственная колонизация новоприобретенных земель. Так было в XVII веке, так оставалось и в начале XX: "Крестьяне шли за Урал, не спрашивая, дозволено ли им это, и селились там, где им это нравилось. Жизнь заставляла правительство не только примириться с фактом, но и вмешиваться в дело в целях урегулирования водворения переселенцев на новых землях" [14, с. 122].
Этнические константы
Модель народной колонизации может рассматриваться как адаптационно-дея-тельностная. Как она формируется?
Люди видят мир сквозь призму бессознательных представлений о способе и характере действия человека в мире, являющихся инструментом рационализации мира в качестве арены деятельности человека. Эти представления неизменны на протяжении всей жизни этноса. Я буду называть их этническими константами.
С их помощью люди рационализируют мир таким образом, чтобы в нем стала принципиально возможна человеческая деятельность. Ведь для того, чтобы любое действие стало психологически реализуемым, человек должен прежде всего в своем сознании локализовать опасность, исходящую извне, назвать, определить ее. Человек также должен определить себя в качестве субъекта действия, а для этого приписать себе определенные качества, делающие его годным к действию, в частности вписать себя в некую общность людей, способных к совместному действию. В каждой этнической культуре видение этой общности свое, особое.
Этнические константы включают в себя представления, описывающие мир в качестве арены действия, т.е. сведения о локализации источника зла, локализации источника добра, о поле действия, условиях действия человека, о способе действия, при котором добро побеждает зло.
Их структура специфична для каждого этноса. Например, "источник добра" может включать в себя несколько парадигм, в частности "образ себя" и "образ покровителя". "Образ себя" - это субъект действия, а "образ покровителя" можно определить как атрибут действия, т.е. как то, что помогает совершаться действию. Обе эти парадигмы могут совмещаться за счет того, что атрибуты, делающие действие возможным, приписываются непосредственно самому себе. Поскольку этническое сознание по своей сути коллективно, то "образ себя" — это "мы-образ", образ коллектива, способного к совместному действию. Содержание "образа себя" - то, что именно член данного этноса принимает за свой базовый коллектив, что для него является коллективом.
"Образ себя", т.е. представление о субъекте действия, и "образ покровителя", т.е. представление об условии действия, определяют характер действия человека и тип взаимосвязи между членами коллектива. "Источник зла" может быть назван "образом врага", хотя такое тождество само по себе не подразумевает персонификацию "источника зла", а лишь его концентрацию на каком-либо объекте; "источник зла" -это то, что мешает действию, и то, против чего направлено действие. Он также влияет на характер действия.
В целом складывается система образов, характеризующих арену деятельности человека как члена того коллектива, который является для него первичным "мы". А если так, то создается основание для того, чтобы внешняя конфликтное!-}, воспринималась "драматизированно", через взаимодействие "образов", имеющих в каждой этнической культуре неповторимые особенности. Каждый из "образов" имеет собственный характер и состоит в определенных отношениях с другими "образами". Через их посредство в каждой культуре складывается канон восприятия реальности. Активность человека с этой точки зрения предстает как взаимодействие "образов". Осваиваемое пространство имеет черты, которые согласуются с "мы-образом" и с другими компонентами схемы мира, которая существует в этническом сознании.
Если стремиться реконструировать систему этнических констант, то каждый "образ" надо описывать как особый субъект действия. Скажем, если надо охарактеризовать особенности "образа покровителя", то нас будет интересовать прежде всего, как происходит появление "покровителя" на арене действия и где он локализируется, когда потребности в нем нет, каков механизм его "сохранения", "консервации". Реконструкция системы этнических констант будет выглядеть как динамическая модель взаимодейстпия "образов", и этническими константами являются именно эти взаимосвязи, взаимозависимости. Человек строит свое поведение как бы внутри этой системы взаимосвязей и взаимодействий, ощущая себя одним из компонентов этой находящейся в непрестанном движении системы. Именно такое видение мира формирует этническая культура.
Отмечу, что речь идет не о мифологической схеме. Все эти образы имеют лишь формальные, "технологические", а не содержательные, проблемные черты. Как объяснить это более просто? Скажем, в некоем литературном жанре по его законам должны присутствовать те или иные персонажи: злодей, рыцарь и т.п. В каждом конкретном произведении эти персонажи имеют собственные имена и индивидуальные черты, но при этом сохраняется тот набор характеристик персонажей и моделей отношений между ними, а также динамика сюжета, которые требуются спецификой жанра. В общем и целом этническая культура создает подобный канон восприятия мироздания. Она порождает такие парадигмы восприятия, что все объекты внешнего мира либо встраиваются в выработанные ею образы, этнические константы, подвергаясь при этом более или менее значительным искажениям, либо вовсе не воспринимаются человеком. Жизнь этноса меняется, как и культурные, политические, экономические условия, в которых он живет. А значит, меняется и тот внешний опыт, который народ должен воспринимать и упорядочивать. Возникает как бы новая пьеса. Но она оказывается написана в соответствии с прежним каноном, только на новом материале. Картины мира будут сменять друг друга, но благодаря этническим константам их структура в своем основании будет оставаться прежней.
Можно сказать, что этнические константы подобны грамматическим парадигмам, из которых должна быть составлена структура предложения. Эти парадигмы выстраиваются в определенном порядке (образуют как бы форму предложения), а затем заполняются конкретным содержанием. Этническими константами являются не содержательное наполнение "образов", а приписываемые им общие характеристики. Их наполнение содержанием представляет собой перенос (трансфер) бессознательных образов на реальные объекты. Вокруг объектов трансфера и организуются все прочие элементы реальности, образуя в этнической картине мира полюса "добро" и "зло" и "нейтральное поле" - "поле действия". К этим значимым объектам стягиваются все смысловые связи этнической картины мира, они же задают сюжет в жизни этноса, поскольку через их посредство на реальную действительность проецируется тот конфликт между "источником добра" и "источником зла", которые представлены в этнической культуре. На их основе выстраиваются парадигмы внешней и внутренней "политики" этноса. Эти объекты становятся ключевыми на арене действия этноса, как бы точками отсчета.
Этнические константы нейтральны по отношению к той или иной ценностной направленности. Этнический образ мира - это производная от этнических констант, с одной стороны, и ценностной ориентации - с другой. Таким образом, этнические константы являются парадигматическими формами, которые получают конкретное наполнение посредством трансфера, направленность которого определяется ценностной ориентацией. Этнические константы и ценностная ориентация соотносятся как условие действия и цель действия.
Наличие у различных членов этноса и их социально-функциональных групп различных ценностных ориентации неизбежно ведет к тому, что этнос не имеет единой картины мира. Можно даже сказать так: сам процесс трансфера отражает общую направленность человеческой личности. Трансфер является результатом выбора, но не в том смысле, что люди могут самопроизвольно выбирать тот или иной объект трансфера, а в том, что наполнение бессознательных комплексов конкретным содержанием зависит от общих интенций человеческой личности, ее целеполагания. Например, в этнической культуре может существовать некоторый неизменный с точки зрения технологических, внесодержательных характеристик "образ покровителя", но на кого этот образ будет перенесен, зависит от идеологии носителей данных этнических констант. Другое дело, что при этом то, что служит объектом трансфера, видится через призму, которую формируют этнические константы.