Под «древними писателями» здесь, скорее всего, подразумевается традиция Эфора («роза ветров» Эфора, в которой северный сектор занимали скифы, а западный – кельты: FGH. 70. F. 30)[25]. Имена «ещё более древних» Страбон сам указывает в следующем абзаце: это – «Ктесий, Геродот и Гелланик и другие подобные писатели» (XI, 6.2-3). Действительно, сохранившиеся фрагменты сочинений этих трёх авторов свидетельствуют о том, что все они в той или иной степени касались темы «аристеевской» географии и восточных кочевых народов. Ктесий упоминал об исседонах, добывающих золото у реки Кампилин (Aelian. De nat. anim., III, 4)[26], и описывал походы Кира против восточных кочевников дербиков и саков. Геродот, используя различные источники, подробно излагал «аристеевскую» географию (III, 116; IV, 13; 16.2; 33-35) и описывал поход Кира на массагетов (I, 201-216). Гелланик приводил описание гипербореев, живущих выше Рипейских гор (FGH. 4. F. 187 a, b), и упоминал о саках амиргиях (F. 65). Однако ни Ктесий, ни Геродот не подходят на роль источника сообщения Страбона. Ктесий локализовал исседонов рядом с Индией, ничего не сообщал о массагетах, а противниками Кира называл дербиков. Геродот, излагая концепцию Аристея, никак не связывал её с савроматами, Истром и Адрием, да и отношение Геродота к «аристеевской» географии было весьма скептическим (I, 116.1-2; IV, 32; 36.1). Таким образом, непосредственным источником приведённого сообщения Страбона мог быть только Гелланик[27]. Это позволяет предположить, что данный вариант «аристеевской географии», отражённый у Агриппы, восходит к Гелланику[28] и только через него к Алкману. Это обстоятельство позволяет допустить, что все сведения латинских авторов об «аристеевской» географии, которые можно возвести к Алкману, прошли через передачу Гелланика.
Показательно то, что в «аристеевской» географии Гелланика и Агриппы фигурирует страна «Птерофор», локализуемая между грифами и Рифеями, то есть на самом северном рубеже обитаемого мира. Упоминание «Птерофора» в едином контексте с «эсседонами» согласуется с фактом присутствия во фрагментах Алкмана одновременно тех же «эсседонов» и «Колаксаева коня». Это наблюдение дополнительно подкрепляет гипотезу о том, что источником сведений об «аристеевской» географии для Гелланика и для зависящих от него латинских авторов, упоминающих «эсседонов», является Алкман.
Вместе с тем данное наблюдение подтверждает то, что описание страны «Птерофор» изначально было неразрывно связано со скифской этногенетической легендой. Включение «Птерофора» в контекст «аристеевской» географии у Агриппы, скорее всего, является результатом некой переработки данных Алкмана, предпринятой Геллаником. В пользу этого указывает то, что в географических фрагментах самого Аристея страна «Птерофор» никак не представлена[29], и в то же время в изложении Геродота, наиболее подробного и достоверного источника по этому сюжету, «Птерофор» связывается со скифской этногенетической легендой. Недостаточно отчётливая логическая связь между «Птерофором» и содержанием легенды у Геродота, очевидно, обусловлена его скептическим отношением к сведениям о «стране падающих перьев» (IV, 31).
Поскольку использование Геродотом произведений Алкмана или касающихся скифской темы сочинений Гелланика никак не засвидетельствовано, очевидно, известный ему вариант скифской этногенетической легенды восходит к автору, независимому от Алкмана и Гелланика. Скорее всего, этим автором является Гекатей, основной источник сведений скифского логоса Геродота.
2. Ряд оригинальных свидетельств, относящихся к той же скифской этногенетической легенде, приводятся в традиции Варрона Атацинского (Plin., IV, 83; 88; VI, 22; 50-51; Flacc., VI, 48-64; 132; Solin., XIV, 1; Amm. Marc., XXII, 8.26)[30], который упоминает «эсседонов» и, в силу этого, а также по ряду других признаков принадлежит к традиции Алкмана и Гелланика. При этом Варрон приводит факты, отсутствующие у Геродота и существенно дополняющие его изложение: 1) указание о том, что Колакс был порождён Юпитером и нимфой (Flacc., VI, 48-49; согласно же Геродоту, Колаксай был сыном Таргитая, сына Зевса и дочери реки Борисфен: IV, 5.1-2); 2) упоминаются народы авхеты-эвхоты (Plin., IV, 83; 88; VI, 50; Flacc., VI, 132; Solin., XIV, 1; или их эпоним Авх: Flacc., VI, 60) и котиеры (Plin., VI, 50), которые, согласно Геродоту, вели своё происхождение от сыновей Таргитая (IV, 6); 3) сообщается о полузверином и змееподобном облике нимфы[31] (Flacc., VI, 51-52); 4) описывается облик Авха (Flacc., VI, 60-64); 5) также для народа авхетов приводится конкретная географическая локализация: у истоков Кубани (см. ниже)[32]. Все эти факты свидетельствуют о том, что в распоряжении Варрона имелась некая оригинальная версия скифской этногенетической легенды, независимая от традиции Геродота и более подробная[33].
С другой стороны Агриппа и Варрон Атацинский в том же контексте, что и данные традиции Алкмана, приводят сведения, которые определённо должны восходить к Аристею.
1. Чрезвычайно важным является упоминание реки Каспас у Плиния (Caspasum; VI, 51) и одновременно рек Кампеса (Campesus) и Одриса (Odrysus) у Флакка (VI, 590; ср. 243). Обе эти реки известны из традиции Аристея.
Одрисс упоминается Гекатеем (F. 217): «Гекатей … говорит:«у города Алазии протекает Одрисс с запада через Мигдонийскую равнину, беря своё начало из озера Даскилитиды и впадая в Риндак». По его словам, в настоящее время Алазия безлюдна, но алазоны обитают во многих селениях, через которые протекает Одрисс; в этих селениях Аполлон пользуется особым почитанием, в особенности же на границе с кизикенами». Как убедительно показал И.В. Пьянков, этот фрагмент Гекатея, очевидно, основан на сведениях Аристея и связан с описанием маршрута его путешествия. Согласно Геродоту (IV, 14.2), Аристей, покинув Проконнес, отправился в Кизик. Очевидно, фрагмент Гекатея связан с описанием следующего этапа пути – далее на восток по побережью Малой Азии через землю алазонов и реку Одрисс[34]. Помимо упоминания Кизика, на авторство Аристея здесь указывает сообщение о культе Аполлона у алазонов: Аристей был почитателем Аполлона, как и народ гипербореев, являющийся целью его путешествия.
Кампас упоминается Симмием Родосским. Описывая путь к гипербореям, он следует главным образом представлениям Пиндара, которые помещают гипербореев у истоков Истра. При этом он добавляет сведения и из других источников и упоминает «дивный поток вечнотекущего Кампаса (ÊáìðÜóïò), который несёт свои воды в божественное, бессмертное море» (Tzez. Chil., VII, 693). С другой стороны такие авторы, как Эсхил, Ктесий и Зенотемис связывают исседонов и аримаспов с некой рекой. Согласно Эсхилу, аримаспы «живут у златоносного Плутонова потока» (íOìá Ðëïýôùíïò; Prom. Vinct., 805-806). Ктесий говорит об исседонах, соседствующих с индийскими муравьями, которые «не переходят реку, называемую Кампилин» (Êáìðýëéíïò – напоминает «Кампас»; Aelian. De nat. anim., III, 4)[35]. Зенотемис указывает, что «по соседству с Аримаспами, у потоков (или истоков) реки обитает большой народ исседонов Скифии» (Tzez. Chil., VII, 693-694). Скорее всего, во всех этих четырёх пассажах отражены сведения об одной и той же реке в земле исседонов и аримаспов, правильное название которой, вероятно, отражено у Симмия[36]. Сведения об этой реке, очевидно, должны восходить к Аристею и быть тесно связанны с событиями его путешествия (известно, что Аристей – единственный человек, побывавший в стране исседонов). Вероятно, реки Одрисс и Кампас могли фигурировать в «Аримаспее» как отправной и конечный пункты путешествия Аристея[37].
В такой ситуации упоминания Одрисса и Кампаса в контексте традиции Алкмана неизбежно предполагает то, что источником сведений Алкмана об «аристеевской» географии являлся непосредственно сам Аристей.
2. Описание «эсседонов» в традиции Агриппы, возможно, восходит через Гелланика к Алкману. В таком случае то обстоятельство, что это описание полностью совпадает с характеристикой исседонов у Геродота, скорее всего, также должно объясняться тем, что оба описания в конечном итоге восходят к Аристею. Возможное влияние Гекатея или тем более Геродота на характеристику «эсседонов» Агриппы менее вероятно.
Присутствие в традиции Алкмана сведений, определённо восходящих к Аристею, свидетельствует в пользу мнения о зависимости Алкмана от Аристея. Этот вывод является решающим аргументом в дискуссии о времени жизни Аристея, заставляя датировать его периодом «до Алкмана», то есть – VII в. до н.э.[38]
В дополнении рассмотрим вопрос о локализации авхетов в традиции Алкмана.В источниках традиции Варрона фигурируют два варианта локализации авхетов. Общий источник Плиния и Солина, описывая концепцию скифской географии, близкую сведениям Геродота и восходящую к Гелланику[39], помещает авхетов у истоков Гипаниса-Южного Буга (Plin., IV, 88; Solin., XIV, 1). Однако авхеты, очевидно, являются искусственным добавлением к данной диафесе. Во-первых, на это указывает то, что все остальные источники, восходящие к скифской географии Гелланика(Dion. Per.,308-319; Ptol., III, 5, 2; 4; 5; 6; 10; 11; 13; 14; Amm. Marc., XXII, 8, 31; 39-40; XXXI, 2, 14-15), ничего не сообщают об авхетах в контексте данной диафесы. Во-вторых, судя по Геродоту, авхаты изначально принадлежали миру скифской мифологии (IV, 5-7) и были оторваны от реальной географии, поэтому их появление в контексте реальных и историчных народов вызывает недоумение.