Упоминание о бактрийских изгнанниках, как об основной действующей силе тесно перекликается с описанием начала восстания, принадлежащим Аристобулу[106] (Curt., VII, 6, 13-15; Arr., IV, 1, 5):
«Но [выполнение этого] плана (постройки Александрии) было отложено из-за известия об отпадении согдианов, которое также увлекло бактрианов. 14. Виновниками [отпадения] были 7000 всадников, остальные последовали [за ними]. Александр велел призвать Спитамена и Катена, выдавших ему Бесса, не сомневаясь, что своим старанием они смогут вернуть к покорности [тех], кто совершил переворот (qui novaverant res).Но те, будучи виновниками восстания, усмирить которое они были призваны, уже прежде распространили слух, что царь призывает [к себе] всех бактрийских всадников (Bactrianos equites), чтобы [их] перебить, но, что они не нашли в себе сил выполнить [данное] им поручение, чтобы не совершить неискупимого преступления в отношении своих соотечественников <...>. Итак, они без труда побудили взяться за оружие [людей], которые уже самим были к этому подвигнуты страхом наказания».
Также, в пользу принадлежности рассказа о второй экспедиции Спитамена Аристобулу указывает то, что он, как и в версии Птолемея следует сразу за описанием второго покорения Согдианы, заимствованным, как мы установили выше, у Аристобула.
И действительно, данный рассказ содержит целый ряд моментов, сближающих его с версией Птолемея:
(1) наличие двух отрядов кочевников;
(2) указание на численность обоих отрядов (800<=600 и 1000 всадников) и, возможно, всё сообщение об отряде массагетов;
(3) рассказ о действиях Кратера и бегстве массагетов.
В то же время рассказ имеет аналогии с описанием первой экспедиции у Клитарха и детали, восходящие определённо не к Птолемею:
(1) лесная засада;
(2) участие дахов, определённо – тех же самых, что присутствовали ранее в войске Спитамена, их связь с отпадением данной области и их поражение; причём, судя по тому, что этот сюжет изложен у Курция крайне скомкано, не имеет логической связи с предыдущим описанием действий массагетов, близким Птолемею, и первоначальный смысл его явно утрачен, он целиком должен восходить к Клитарху; возможно, Клитарх сообщал и об отряде массагетов, которые определённо были ему известны (ср. VI, 3, 9; VIII, 8, 8);
(3) действия местного префекта Аттина против бактрийских изгнанников.
О том, что в версии Клитарха определённо содержался рассказ о действиях Спитамена в Бактрии в 328 г. до н.э. свидетельствует фраза, приводимая Курцием, что Спитамен из Мараканды бежал в Бактры (см. выше).
Показательно, что Курций не даёт точной локализации описываемых событий. Судя по тому, что непосредственно перед этим речь шла о действиях Александра в Согдиане, единственное его указание, что мятежники опустошали «ближайшие сёла» можно было бы истолковать, что он относил данные события именно к территории этой страны. Видимо, такая неопределённость создалась в результате сокращения его повествования Курцием. Также возможно, что здесь отразился факт наличия у Клитарха логической связи между вторичным покорением Согдианы и экспедицией Спитамена.
IV. Третья экспедиция Спитамена.
Событие относится к началу зимы 328/327 гг. до н.э. О нём сообщают версии Птолемея и Аристобула.
1. Версия Птолемея (Arr., IV, 17, 3-7).
Отправляясь на зимние квартиры, Александр «оставил Кена на старом месте с его таксисом и таксисом Мелеагра, сотнями четырьмя всадников гетайров, со всеми конными дротометатлями, с теми из бактриев и согдианов, которые были прикомандированы к Аминте, приказав им всем подчиняться Кену и остаться на зимовку на том же месте в Согдиане, чтобы следить за страной и охранять её и, чтобы, если окажется, что зимой где-то бродит Спитамен, то устроить ему засаду и захватить его.
«4. Спитамен же и его люди, видя, что все местности заняты гарнизонами македонцев, и, что, как оказалось, бежать им некуда, обратились против Кена и его войска, полагая, что тут, как раз, могут оказаться победителями. Прибыв в Баги, укреплённое место Согдианы, основанное на границе между землёй согдианов и землёй массагетов скифов, они без труда убеждают около трёх тысяч всадников скифов вторгнуться вместе с ними в Согдиану. 5. Скифы же эти жили в крайней бедности и, поскольку у них не было ни городов, ни осёдлого жилья, чтобы испытывать страх за дорогое им, склонить их на любую войну ничего не стоило. Кен же и его люди, узнав о приближении всадников, бывших со Спитаменом, и сами выступили навстречу вместе с войском». В жестоком сражении победили македонцы, варвары потеряли больше 800 человек.
Итак, и согдиане, ещё остающиеся со Спитаменом, и многие из бактриев покинули Спитамена во время бегства и, придя к Кену, сдались ему. Скифы же массагеты, оказавшиеся в тяжёлом положении, разграбили обоз бактриев и согдианов, воевавших вместе с ними, сами же вместе со Спитаменом бежали в пустыню».
Сообщение имеет ряд параллелей с предыдущим повествованием Птолемея:
(1) массагеты, как главная движущая сила восстания;
(2) скифская пустыня, около которой разворачиваются события, и лежащая за ней земля массагетов;
(3) гарнизоны македонцев;
(4) миссия Кена, который, как и в предыдущем фрагменте прикрывает Согдиану со стороны скифской пустыни[107].
2. Версия Аристобула (Curt., VIII, 2, 14-19.1).
После убийства Клита «провинцию, которая предназначалась Клиту, [Александр] отдал Аминте. Сам же прибыл в Ксениппу (Xenippa). Эта область погранична Скифии и полна многочисленными и густо расположенными сёлами, так как плодородие почвы не только привязывает коренных жителей, но и привлекает пришельцев. [Там] было убежище бактрийских изгнанников (Bactrianorum exulum), отпавших от Александра. Но, когда стало известно, что прибыл сам царь, они были изгнаны местными жителями (pulsi ab incolis), и собралось [их] почти 2500 [человек]. 16. Все [они] были всадниками, привыкшими к разбою даже в мирное время; теперь же их по природе необузданный характер ожесточился ещё более не только войною, но и потерей надежды на прощение. Итак, они неожиданно напали на Аминту, наместника Александра, и долго вели безрезультатный бой. 17. Наконец, потеряв 700 своих [человек], из которых 300 попало в плен к врагу, они обратились в бегство.<...> Всё же и после второго мятежа (alterum defectio) они получили прощение. 19. Приняв их в своё подданство, царь прибыл со всем войском в область, которую называют Наутака».
Судя по тому, что здесь мы вновь не встречаем упоминаний ни о Спитамене ни о дахах, а главным действующим лицом являются бактрийские изгнанники (причём указывается их численность; ср. Аристобул: Curt., VII, 6, 14), этот фрагмент принадлежит Аристобулу[108].
Здесь практически нет элементов, общих с версией Птолемея, хотя упоминаемая область Ксениппа, граничащая со Скифией, определённо соответствует Багам, а войско Аминты тождественно объединённым силам Кена (ср. Arr., IV, 17, 3) у Птолемея, также присутствует указание на безвыходное положение бактрийцев. Кроме того, в этом сообщении явно говорилось и о союзных кочевниках, о чём свидетельствует и упоминание скифии, и фраза о том, что земля Ксениппы привлекает к себе пришельцев, и, возможно, само название этой области. Видимо упоминание о скифах было сокращено Курцием, и само его такое отношение указывает, что он черпал эти сведения у Аристобула.
Любопытно указание, что бактрийские всадники были прощены после своего второго отпадения. Возможно, оно принадлежит Курцию, который использовал сообщения только о двух акциях бактрийских всадников, но более вероятно, что уже Аристобул говорил только о двух их выступлениях, а первую экспедицию Спитамена описывал в основном по Клитарху, не упоминая всадников (см. Arr., IV, 6, 1-2).
Трудно выделить в этом рассказе и элементы, принадлежащиеКлитарху. Однако он определённо сообщал ещё о каких-то действиях Спитамена, иначе было бы непонятно намерение Александра совершить против него поход (см. ниже). Возможно, что, по аналогии с действовавшим против мятежников местным префектом Аттином, можно отнести к версии Клитарха указание на то, что бактрийских всадников изгнали местные жители, а не македонские гарнизоны, как у Птолемея. Возможно, что дахи, отсутствующие в данном сообщении Аристобула, не фигурировали в описании третьей экспедиции уже у Клитарха, что было связано с их разгромом в предыдущем походе.
Не до конца ясным остаётся сообщение о походе Александра в Ксениппу, о котором ничего не говорится у Птолемея, и то, что после него бактрийцы нападают не на него, а на Аминту, но при этом прощает их всё же Александр. Вряд ли его стоит относить к версии Птолемея, связывая с указанием, что Александр после занятия Мараканды в 328 г. до н.э. покорил ещё удерживаемую восставшими часть Согдианы (Arr., IV, 16, 3), и полагая, что Арриан таким образом сократил это подробное описание[109]. Судя по тому, что Аристобул (Curt., VIII, 1, 1-2) воспроизвёл данный отрывок Птолемея почти в той же форме вряд ли в нём содержались какие-то дополнительные детали, и совсем сомнительно, чтобы они были изложены Аристобулом. Вряд ли также обоснованно отрицать наличие Аминты в повествовании Клитарха и считать сообщение о передаче ему бактрийской сатрапии после гибели Клита попыткой согласовать версии Клитарха, где говорилось о Клите, и Птолемея, где присутствуют Артабаз и Аминта[110]. Судя по тому, что Аристобул считал командующим данным отрядом Кена, представление об Аминте, как о командующем, должно восходить к Клитарху. Возможно, что всё сообщение о походе Александра в Ксениппу тоже принадлежит ему.
В дополнение следует отметить, что, судя по тождественности Ксениппы с Багами Птолемея, эту область следует локализовать, видимо, где-то в низовьях Зеравшана[111], в непосредственной близи от скифской пустыни, и не столь обоснована её традиционная локализация в низовьях Кашкадарьи[112].