Таким образом, германская политика, на которую было затрачено так много сил и средств, потерпела полную неудачу. Вследствие этого исчезал важнейший источник военной и рабочей силы, в котором Рим тогда испытывал нужду.
Политический кризис осложнялся династическим - отсутствием прямого наследника в правящем доме.
К власти Тиберий пришел уже пожилым человеком - в 55 лет. По происхождению Тиберий - чистый аристократ, потомок знаменитой фамилии Клавдиев. Введенный своей матерью Ливией в императорскую семью, Тиберий с самого раннего детства попадает в паутину придворных интриг и кровавую борьбу придворных котерий, и главную роль в которых играла его мать, стремившаяся во что бы то ни стало обеспечить трон своему сыну.
В императорской семье Тиберий всегда чувствовал чужим человеком и потому значительную часть своей жизни вынужден был прожить вне дома, главным образом на о. Родосе. Вследствие тяжелых испытаний, перенесенных Тиберием в молодые годы, в нем развились антисоциальные черты - мизантропия, лицемерие и крайняя подозрительность, делавшие его человеком малоприятным для общества, в особенности великосветского.
Тиберий был пристрастен к вину и сексуальным излишествам. Вместе с тем, он был в высшей степени трудолюбив, настойчив, честен и хорошо образован. Ввиду своего ума, образования и жизненного опыта Тиберий правильно оценил серьезность положения и не спешил с формальным провозглашением себя принцепсом.
Первым по времени и самым крупным социальным движением при Тиберии было восстание паноннских германских легионов в 14 году, художественное описание которого имеется в I книге “Аннал” Тацита(I,11-52), Валлилея Петеркула (11-125).
Это восстание явилось следствием глубокого недовольства римских солдат каторжными условиями военной службы. В течение всей Римской империи армия являлась главным очагом массового недовольства и постоянных восстаний, нередко принимавших опасный характер, грозивших самому существованию государства.
Причина этого - состав римской армии. Социальный состав армии был пестр и демократичен. Значительная часть легионов - неимущие люди, вольноотпущенники, рабы. В армию шли самые обездоленные и поэтому самые озлобленные элементы римского общества. Это восстание было подавлено сыном Тиберия Друзом.
Около того же времени произошло восстание восьми легионов, расквартированных на берегах Рейна, на границе с Германией, ещё более грозное и многочисленное.
С точки зрения общеимперских интересов и личных интересов самого Тиберия восстание рейнских легионов было гораздо опаснее, так как рейнская армия составляла главную силу Рима, и во главе её стоял вождь Германик, племянник и соперник Тиберия. Однако, в самый разгар мятежа, когда легионеры беспощадно умерщвляли центурионов и намеревались провозгласить императором Германика, Германик и Тиберий объединились и потушили мятеж.
Мятеж рейнско - дунайских легионов с полной очевидностью показал, как велико было недовольство существующим строем и как слаб был авторитет у государственной власти.
После панноно-германского восстания открывается длинная серия других, больших и малых восстаний, происходящих в течение всего времени пребывания Тиберия у власти. Надо отметить, что во всех социальных движениях принципата главную роль играли рабы и вольноотпущенники. Они же в большинстве случаев были и организаторами восстаний и самыми активными элементами, что очень характерно в условиях высокоразвитого рабовладельческого государства.
В 21-м году начались волнения, охватившие почти всю Галлию. Причиной галльского волнения была колоссальная задолженность, тяготевшая на галльском населении. Ни в одной части Римской империи задолженность не была так велика, как в Галлии, старой римской провинции, уже давно втянутой в сферу влияния римского торгово-ростовщического капитала. Вождями движения были два знатных галла - Юлий Флор и Юлий Саквовир, отличившиеся на римской службе и получившие за свои доблести права римского гражданства. Подготовка восстания протекала на тайных собраниях, на которые собирались все задавленные нуждой и податями люди. Момент для восстания был как нельзя более подходящим, так как римские солдаты, услышав о кончине Германика, вышли из повиновения и тем самым ослабили сопротивляемость Рима.
Движение быстро охватило всю Галлию от Рейна до океана. “Не было почти ни одной общины города, куда бы не проникали семена этой заразы”. Повсюду избивали римских купцов, проживавших в Галлии. Особенно широкие размеры восстание приняло в области Эдуев, где действовал Саквовир, занявший с 40-тысячной армией столицу племени, город Августодун.
Однако римская дисциплина и вооружение победили галлов. Легат Гай Силлий в открытом бою рассеял ополчение Саквовира, который ввиду безвыходности положения умертвил себя.
Сказанным далеко не исчерпывается история социальных движений в относительно кратковременное правление Тиберия. Революционные движения имели место и в придунайских областях, в особенности во фракии. Фракия представляла для Рима неисчерпаемый источник человеческой силы. Фракийские горцы считались лучшими бойцами в римской армии. Брожение среди горцев происходили вследствие насилий, чинимых римскими вербовщиками, работорговцами и наместниками. В 26 году во фракии разразилась настоящая война, необыкновенно тяжелая и кровавая. Несмотря на отчаянное сопротивление, фракийци пали перед напором консула Силия Сабина.
Одним из постоянных очагов брожений в течение всей римской истории оставалась провинция Африка. При Тиберии много неприятностей купцам и властям причинил Такфаринат, туземец по происхождению, служивший в римской армии. Он поднял против Рима местные племена мавров, нумидийцев и мусуланов. Такфаринат, убежденный в слабости Рима, тем не менее, потерпел поражение.
Около того же времени Рим был потрясен известием о новом готовящемся восстании рабов. Инициатором этого восстания был Тит Куртизий, отставной солдат преторианской гвардии. Воспользовавшись ослаблением римской государственности, Куртизий сначала стал устраивать тайные собрания рабов, подготовляя их к восстанию. Затем он перешел к разбрасыванию прокламаций с призывом присоединиться к восставшим. На призыв Куртизия, действовавшего в южной Италии, откликнулись “дикие и неустрашимые” рабы-пастухи из далеких горных пастбищ, имевшие лошадей и вооружение.
Успешно начатое дело Куртизия было прервано вмешательством квестора Луция Лупа, которому был поручен надзор за рабами.
Политика правительства в отношении рабов и либертинов
В 16 и 22 гг. на рассмотрение сената были внесены законопроекты против роскоши, предусматривавшие, между прочим, в отличие от аналогичных древних законов, и ограничение числа рабов, находящихся в собственности одного владельца. Законы не прошли, так как, по словам выступавшего на одном из заседаний Тиберия, они вызвали бы недовольство многих лиц. Но противники крупного земле- и рабовладения продолжали выступать и против роскоши, и против «легионов рабов» богатых собственников под флагом обличения богатства, прославления умеренности, «золотой середины», добрых старых нравов. Особенно негодование в этих кругах вызывали новые богачи, в частности. либертины. Как мы видим, позиция идеологов мелких и средних италийских собственников ясна. Она определялась как довольно острыми противоречиями между ними и крупными собственниками, особенно отрицательный тип которых воплощался в образе выскочкилибертина, так и страхом перед последствиями - в областях экономической и политической - чрезмерного развития рабства. Идеал этой группы - небольшое хозяйство, в котором господин и немногочисленные рабы связаны патриархальными, почти родственными отношениями, якобы существовавшими в «доброе старое время». Некоторые представители данного направления готовы были признать, что рабство вообще вредно и в идеале не должно существовать. Жестокость к рабам осуждалась.
Уже у самого начала существования империи правительство стало значительно больше, чем при республике уделять внимания несвободнорожденным сословиям. Как показал в своей монографии «Принципат Августа» Н. А. Машкин, одной из важных задач, стоявших перед Октавианом после окончания гражданских войн, было укрепление расшатанных ими основ и устоев рабовладельческого общества. С разрешением этой задачи Н. А. Машкин связывал не только такие мероприятия, как возвращение господам 30 тысяч беглых рабов из войска Сексга Помпея, ликвидацию разбойничьих банд, учреждение особых полицейских отрядов, ревизию эргастул с целью отделить незаконно удерживавшихся там свободных от рабов, но и семейное законодательство Августа, имевшее целью поднять значение фамилии как основной ячейки рабовладельческого общества и авторитет ее главы. Преемники Августа в общем продолжали намеченную им линию. Роль императорских отпущенников и рабов, не менее значительная в «золотой век» Антонинов, чем при «тиранах» из династии Юлиев-Клавдиев, уже освещалась выше. На общее отношение правительства к несвободнорожденным сословиям исключительное положение принадлежавших к этим сословиям придворных и работников административного аппарата не влияло. Оно определялось иными факторами и соображениями. Вместе с тем при Юлиях-Клавдиях принимались дальнейшие меры по ограничению излишней жестокости господ. Судя по постоянным жалобам последних, выступавших по этому поводу даже в сенате, укреплялось и расширялось право рабов прибегать под защиту императорских изображений, причем не только в общественных местах, но и в частных домах. Бить рабов на виду у статуи или портрета императора на гемме или другом предмете считалось столь же нечестивым, как когда-то в святилище или на алтаре, и могло навлечь на хозяина обвинение в оскорблении величества. По закону Петрония, господам запрещалось самовольно, без постановления суда, отдавать рабов с цирк для сражения со зверями. К ответственности привлекался не только господин, продавший раба бестиарию, но и купивший его. По закону Клавдия, раб, покинутый господином во время тяжелой болезни, если он выздоравливал, становился свободным. Как уже упоминалось, Тиберий не пошел на ограничение числа принадлежавших отдельным собственникам рабов в законодательном порядке. Но, видимо, обладание чрезмерным количеством рабов осуждалось. Во всяком случае, одно из обвинений, предъявленных в 53 г. Агриппиной тетке Нерона ДомицииЛепиде, состояло в том, что она собрала в своих калабрийских имениях целые войска рабов, что ставило под угрозу мир в Италии. Как мы видели, выпады против богатства у различных авторов того времени обычно сочетались с нападками на огромные фамилии богачей, что, по вполне вероятному предположению Сираго, согласовалось с точкой зрения на этот вопрос императоров. Предположение это находит подкрепление и в приводимой Тацитом речи Тиберия о втором законопроекте против роскоши. Отказавшись его утвердить, император, тем не менее, обратил внимание присутствующих на то, что для содержания не только господ, но и их многочисленных рабов приходится ввозить продовольствие из провинций, и призывал их постараться и без соответственного закона «улучшить свои нравы», что в данном контексте, скорее всего, должно было означать сокращение количества принадлежащих им рабов. Значительно больше внимания, чем рабам, уделяло правительствоЮлиев-Клавдиев отпущенникам. Недовольныеизвестной эмансипацией либертинов, патроны дважды обращались в сенат с жалобами и просьбами принять меры против их «дерзости». В 19 г. Цестий Галл выступил в сенате и рассказал, что какая-то отпущенница, в свое время осужденная им за мошенничество, встретив его на пороге курии, оскорбила, и никто не посмел за него заступиться, так как она держала в руке изображение императора. Другие присутствующие приводили аналогичные случаи и требовали вмешательства правительства. Однако председательствовавший в сенате Друз ограничился тем, что приказал арестовать обидчицу Цестия.