Но это была эпоха, когда “ортодоксальный консерватизм торжествовал свой последний успех в 1920-е годы. То была его пиррова победа: экономический крах 1929-1933 гг. засвидетельствовал, что классический индивидуализм зашел в тупик. Уже его главный адепт 1920-х годов. Г. Гувер пытался исповедовать концепцию “просвещенного индивидуализма”, которая корректировала принципы неограниченной свободы”.[1]
Но встать на путь ревизии консерватизма Гувер так и не смог. Это осуществилось позднее, в 40-е гг., когда появилось течение нового или социально консерватизма. Социальный консерватизм противопоставил старому индивидуалистическому кредо, возвеличивающему “экономического человека” и абсолютизировавшему роль экономических мотивов, новый социальный консерватизм, взявший под защиту непреходящие человеческие ценности: семья, царьков, религия, гражданское общество с его разнообразными социальными ячейками и интересами, образование и мораль.
Эпохой “просперити” называют кратковременный период хозяйственного подъема в США после первой мировой войны. В литературе под эпохой “просперити” чаще всего подразумевают нездоровое, сомнительное процветание. Послевоенная Америка выходила в лидеры по темпам экономического роста. Благодаря чему еще более упрочило свое лидирующее место в мире. К концу 20-х годов Америка производила почти столько промышленной продукции, сколько весь остальной мир. Это были, в самом деле, годы роста. Среднестатистический рабочий увеличил свою зарплату на 25%. Уровень безработицы не превышал 5%, а в некоторые периоды 3%. Расцветал потребительский кредит. В 20-е годы, в период процветания, уровень цен был абсолютно стабильным. Темпы экономического развития США были самые высокие в мире.
По темпам научно-технического прогресса и производительности труда промышленность США далеко превзошла все остальные страны. Автомобильная промышленность, производившая ежегодно миллионы машин, создала в стране огромный рынок металла, нефти, резины, стекла и других материалов, а также мощнейшую инфраструктуру в виде бензозаправочных станций, предприятий автосервиса, провоцировала небывалое шоссейное строительство. Внутренний платежеспособный спрос не поспевал за ростом производительности, и результатом вполне закономерно явилось перепроизводство. Чем выше был подъем, тем ниже оказался спад. В 1932 г. по сравнению с 1929 г. промышленное производство упала почти наполовину, и оказалось отброшенных на 20 лет назад. Число безработных составило 17 млн. человек — почти 14% населения. [4, с.93]
Экономика США в 20-е годы были переполнены исключениями из простых рыночных отношений. В промышленном производстве преобладали крупные корпорации, уже были приняты антимонопольные законы, созданы федеральные комиссии и комитеты по регулированию отдельных отраслей, создана Федеральная резервная система, словом, государство уже активно вмешивалось в экономическую жизнь. Эти и другие формы вмешательства уже серьезно меняли традиционную веру в индивидуализм и свободный рынок. Но все же, в большинстве случаев считалось, что вмешательство, если и необходимо, то время от времени, и принцип laissez faire оставался господствующим.
Америка в 20-е гг. процветала, но рыночная экономика развивается циклично. Подъемы сменяются спадами, кризисами. Однако очевидная цикличность экономического развития, повторяющиеся каждые 8-10 лет фазы процветания, спада, кризиса и оживления считались до сих пор нормальным явлением со способностью к самоисправлению. Такое "благодушное" отношение к циклической динамике привело к катастрофе в 1929 г., ударившей по всей мировой экономике. Мировой экономический кризис был предопределен не только последствия войны (экономическими потерями, разрывом традиционных экономических связей, долговыми обязательствами и т.д.), но и тем, что война породила беспрецедентный рост американской экономики и превратила США в мирового кредитора. Вся мировая экономика стала зависеть от благополучия американской экономики. В 20-е гг. американская промышленность, растущая как на дрожжах, перешла на технологии массового производства, основанные на использование поточных методов, конвейера. Но потребление отнюдь не стало массовым. Распределение национального богатства было крайне неравномерным, что не способствовало массовому спросу производимой продукции. Крайне неустойчивой оказалась и финансовая система США. На Нью-йоркской фондовой бирже — крупнейшей в мире — воцарилась в 20-е гг. невиданная горячка: повышение курса акций в течение нескольких лет привлекло на рынок ценных бумаг громадные капиталы. Когда же этот спекулятивный бум достиг своего предела, началось обвальное падение курсов. С этого момента затрещала вся финансовая система США, а вместе с ней и финансы остального мира.
Стабилизация экономики в США до октября 1929 г. носила временный характер. В экономике начинали накапливаться проблемы, страна неуклонно сползала к глубочайшему экономическому кризису 1929-1933 гг. Проведенные исследования показали, что "процветание" сопровождалось не сужением пропасти между бедностью и богатством, а ее расширением. Для некоторых категорий населения "процветание" так и осталось недостижимым фантомом. Это относится к рабочим некоторых отраслей промышленности (добыча угля, большинство отраслей легкой промышленности), мелким предпринимателям, вытесняемым крупным капиталом и к фермерам. Сельское население нищало под ударами затяжного аграрного кризиса. "Ножницы" между ценами на промышленные товары и сельскохозяйственную продукцию все время раздвигались, что вело к разорению и обезземеливанию фермеров. Оказавшиеся в тисках кризиса перепроизводства, больше всего заинтересованное в правительственном вмешательстве, фермерство и в целом аграрный сектор экономики были прообразом очень недалекого будущего всей экономики. Ущемление прав трудящихся, гонения на их организации, стачечную и политическую деятельность, безудержная проповедь индивидуализма и расизма, презрение к неудачникам и обездоленным пустило глубокие корни, создавая условия, как выразился Рузвельт, возвращения эпохи "нового экономического феодализма" - абсолютного, ничем не ограниченного произвола олигархической верхушки общества.
В 1929 г. продолжительность рабочего дня американского рабочего была больше, чем в других индустриальных странах. Социального страхования по безработице не существовало, в то время как в европейских государствах оно давно уже было. Использование детского труда, дискриминация черных и женщин ставили США вровень с самыми отсталыми странами. В Америке в годы "процветания" массы населения оставались во власти вопиющей нищеты и бесправия, глубина масштабы которых были неизвестны за пределами США.
В октябре 1929 г. на американскую экономику обрушился глубокий экономический кризис, по масштабам не имевший себе равных в истории. Великая депрессия 1929-1933 гг. — наиболее продолжительный экономический кризис в истории промышленно развитых стран. В октябре 1929 г. произошла еще невиданная паника на Нью-Йоркской бирже, вызванная резким падением курса акций. Стоимость акций упала на 90%, массовое разорение мелких вкладчиков в США сразу же сказалось на торговле и промышленности. [4, с.93]
Кризис быстро распространился на другие страны, в первую очередь Великобританию и Германию, связанные взаимными финансовыми обязательствами с США. Падение производства в США оказалось большим, чем в других странах. Общий уровень промышленного производства в 1933 г. упал по сравнению с 1929 г. на 46%, a производственные мощности оказались загружены всего на одну треть. Промышленность страны была отброшена белее, чем на 20 лет назад, к уровню 1911 г. Ввиду того, что кризис был мировым и охватил все страны без исключения, резко нарушились сложившиеся внешнеэкономические связи. Обороты внешней торговли США снизились в 3,1 раза.
Началом кризиса послужило внезапное беспрецедентное всеобщее падение курса акций, возникла биржевая паника, переросшая в дальнейшем в длительную полосу всестороннего экономического хаоса. Биржевая паника лишь внешне отражала наступление экономического кризиса, она сама была следствием нарушения процесса воспроизводства, вызвавшего обострение проблемы реализации и массовое относительное перепроизводство товаров. В силу трудностей сбыта и невозможности получить где-либо кредиты по всей стране прокатилась волна банкротств. Согласно официальной статистике, за годы кризиса потерпели крах более 110 тыс. торговых и промышленных фирм, 19 крупных железнодорожных компаний, разорилось свыше 5760 банков, а вместе с ними и миллионы вкладчиков.
Начавшись в промышленности и кредитной системе, кризис охватил все другие отрасли хозяйства — строительство, транспорт, торговлю. Под влиянием резкого сокращения спроса на сельскохозяйственную продукцию начался сильнейший аграрный кризис. К 1934 г. сбор пшеницы упал на 36%, кукурузы—на 45%. Катастрофически сокращались посевные площади. Резко упали цены: на пшеницу и кукурузу — в 2,7 раза, на хлопок — более чем в 3 раза.
Неизбежным следствием явилось резкое ухудшение положения рабочих и фермеров. За годы кризиса реальная заработная плата рабочих - уменьшилась на 60%. Общее число безработных в 1933 г. достигло 17 млн. человек, В 1933 г. безработица в США составляла 24,9%, в 1937 — 14,3% и в 1938 – 19%. [3, с.152]
Валовой доход фермеров сократился более чем вдвое. Вследствие невозможности выплатить возникшие долги разорилось свыше 1 млн. фермеров (считая членов семей), лишившихся собственности на землю. Десятки тысяч обездоленных фермеров бежали в города в поисках средств к существованию, пополняя ряды армии безработных. Положение безработных было отчаянным. Не получая никакой помощи от государства, при отсутствии какого-либо социального страхования, безработные вынуждены были нищенствовать и голодать. Выселенные за неплатеж из своих квартир, они селились на окраинах городов, где возникали выстроенные из ящиков и строительных отходов так называемые "бидонвилли" ("поселки президента Гувера").