МАРШ РЕОРГАНИЗАЦИЙ
Выдвижение волюнтаристских целевых программ развития сельского хозяйства объективно не могло сочетаться с научными средствами и методами их реализации. Село превратилось в обширный полигон постоянных реорганизаций и преобразований. В основе их лежали догматизированные положения о преимуществах крупного социалистического производства над мелким и о государственной форме собственности как высшей по отношению к кооперативной.
Со второй половины 50-х годов начался новый этап укрупнения колхозов. Ежегодно ликвидировалось примерно 10 тысяч уже укрупненных ранее колхозов. В 1963 году их осталось 39 тысяч против 91 тысячи в 1953 году. «Ради дела» самая демократичная и бесспорно эффективная форма управления артели (уже бывшей!) – общее собрание колхозников – было подменено, как правило, другой – собранием их представителей. Средние размеры совхозов в 1954-1962 годах возросли в результате их укрупнения в три раза. Все это представлялось как концентрация производства, но на деле имел место худший вариант его централизации с последующими отрицательными показателями эффективности. В те же годы началось преобразование колхозов в совхозы. Если в 1955 году было преобразовано 257 колхозов, то в 1956-1960-14763-почти в 12 раз больше в среднегодовом исчислении. Эти укрупнения и реорганизации обернулись тяжкой трагедией для судеб села. Связанные с ними централизация руководства, агрозоотехнической, инженерной служб обезглавливали объединившиеся тогда в единые колхозы и совхозы десятки, сотни тысяч деревень. Сам собой встал вопрос о строительстве крупных центральных усадеб и «неперспективности» подавляющего количества сел и деревень. Их жители лишились всяких возможностей стать полноправными, самоуправляемыми коллективами, а рабочие места большинства из них теперь оказывались разбросанными, как правило, по всему массиву укрупненного колхоза или совхоза, концентрируясь, естественно на центральных усадьбах. Проблемы дорог и транспорта обострились до предела.
Хрущев понимал это и был по своему готов к решению так круто назревшего вопроса. При этом он исходил из давно им вынашиваемой идеи «агрогородов», строительства села по городскому типу. В речи на Пленуме ЦК КПСС 29 декабря 1959 года он раскрывает свою программу. Она полностью игнорировала положения Отчетного доклада на ХХ съезде партии, где много и весьма аргументированно говорилось о развертывании индивидуального строительства на селе, использовании для этого необходимых и разнообразных ресурсов. На Пленуме речь шла уже о совершенно другом. «Конечно, - отмечалось в речи, - сейчас нельзя навязывать колхозникам, например, многоэтажные дома. Они не привыкли к этому. Но нам самим надо держать курс на это, не сегодня, так завтра мы подойдем к этому вопросу вплотную. Содержание многих разбросанных жилищ обходится дороже, чем собранных в одном месте»[9].
Правда, Хрущев предупреждает и о важности проявления терпения в этом большом деле и даже необходимости не превращать его в кампанию. Но в последующих выступлениях он вновь и вновь возвращается к этой идее. Программа эта жила уже не только на словах, на бумаге, но и на практике. На том же декабрьском Пленуме ЦК 1959 года упоминалось о первых результатах работы проектных организаций по ликвидации «неперспективных деревень», о массовом сселении их жителей и концентрации скота в крупномасштабных поселках и фермах. Нашлись и председатели колхозов, поддержавшие эту очередную новацию. И уже на рубеже 50-60-х годов в ходе составления схем районных планировок оказались «неперспективными» сотни тысяч сел и деревень страны. Миллионы крестьян потянулись в центральные, крупные сельские поселки, а чаще – мимо них, в город.
Но не меньшие, а, пожалуй, значительно большие потери наше сельское, да и народное хозяйство в целом, понесло еще от одной манипуляции бюрократизма над специализацией. Началось безудержное сокращение числа сельскохозяйственных отраслей, промыслов в колхозах, отдельных районах. Стали пропагандироваться узко- и одноотраслевые хозяйства крупных, иногда гигантских размеров. В угоду этому была фактически предана забвению целая область экономических отношений в колхозах и совхозах – рациональное сочетание отраслей, которое позволяло эффективно использовать трудовые и материальные ресурсы и, что не менее важно, укреплять местный, внутренний рынок сельскохозяйственных продуктов.
И результате такой «специализации» тысячи деревень и поселков остались без производства мяса, или молока, или яиц, или фруктов, или овощей и ныне обеспечиваются ими за счет ввоза извне. Пики занятости в подобных специализированных хозяйствах по хлопку, льну, сахарной свекле, картофелю сопровождались огромными растратами трудовых и денежно-материальных ресурсов. Главный же итог проведенной в 50-70-е годы, по нашему мнению, заключается как в резком росте дефицита продовольственных товаров на местных рынках, а отсюда и в обострении всей продовольственной проблемы в стране, в росте необходимости привлечения рабочей силы со стороны.
Особо следует сказать о 1958 годе. Он был весьма специфическим в рассматриваемом ряде лет. Три Пленума ЦК КПСС по сельскому хозяйству. И каких! Главный вопрос – о дальнейшем развитии колхозного строя и реорганизации машинно-тракторных станций. Вопрос этот назрел в глубинах экономической мысли и практической хозяйственной деятельности. Стратегически он был целиком оправдан. Но официальная его постановка на февральском (1958 г.) Пленуме ЦК КПСС была для общественности совершенно неожиданной. Еще в Отчетном докладе ЦК КПСС съезду партии Хрущев говорил о возрастании роли МТС, о мерах по коренному улучшению их работы, о целесообразности в течение ближайших лет перевезти МТС на хозяйственный расчет. Нет никакого намека на приближающуюся реорганизацию МТС и в постановлениях ЦК КПСС и Совета Министров 1957 года.
И вдруг – как снежная лавина. 25-26 февраля 1958 года проходит Пленум ЦК с повесткой дня: «О дальнейшем развитии колхозного строя и реорганизации МТС». С 1 по 25 марта проводится всенародное обсуждение – нет , не сути проблемы, а уже по существу, состоявшегося решения партии. И наконец, 27-31 марта 1958 года сессия Верховного Совета СССР принимает Закон о дальнейшем развитии колхозного строя и реорганизации МТС.
Дальше все развивалось так же стремительно. Согласно принятому закону , реорганизация МТС должна была осуществляться «постепенно, с учетом развития экономики отдельных колхозов и особенностей различных зон и районов Советского Союза». Но… память о коллективизации еще в плоти аппарата. Практически реорганизация МТС завершается к началу 1959 года. Местные партийные и хозяйственные органы демонстрируют сою способность выполнять решения без оглядки и не взирая на лица, конечно подчиненные. В итоге на колхозы обрушивается огромная сумма долга, обусловленная необходимостью выкупа техники у государства. Большинство из них снижает оплату трудодня.
Надежды на возможность огромного сиюминутного эффекта от реорганизации МТС за счет заинтересованного и лучшего использования техники самим колхозам оказались, в значительной мере, иллюзорными. Не были приняты необходимые меры для надежного укрепления практически вновь созданной машинной материально-технической базы колхозов. Но последствия реорганизации, ее перспективные итоги были, бесспорно, исторически прогрессивными.
А марш реорганизаций между тем продолжался. Перестраивалась по территориальному принципу система управления народным хозяйством, а затем, наоборот, по производственному, отраслевому – организация его партийного руководства. Перестраивалась структура управления сельскохозяйственных органов, реорганизовывалось Министерство сельского хозяйства. Потом все возвращалось на круги своя. И все это в течении каких-то 10-11 лет в масштабе нашей огромной, весьма разнообразной страны, особенно болезненно ощущающей шаблон в управленческой деятельности.
В ПЛЕНУ СИСТЕМЫ
Очевидно, что в сверхпрограммы, и скороспелые реорганизации – это в общем-то неизбежные и характерные издержки административно-командной системы. Изменить сами подходы, методы, формы управления экономикой Н. С. Хрущеву, руководству партии не удалось. Система оказалась практически неизменной, действующей от задач к массам, а сам Хрущев оказался не только ее предводителем, но и пленником. Но, может быть, это не столько его вина, сколько его беда. Система требовала по-человечески непосильного количества решений по остро назревшим и сложным вопросам. Хрущев принял это условие из самых благих побуждений и намерений. Но он был не в состоянии правильно, научно обоснованно решать массу проблем развития сельского хозяйства. Для этого у него недоставало ни теоретической подготовки, ни специальных знаний, а к советам других – ученых, специалистов – он уже мало считался.
Нередко кривую в развитии сельского хозяйства страны связывают как бы с двумя резко различными периодами в деятельности Н. С. Хрущева: 1953 – 1958 и 1959 – 1964 годы. Думается ,однако, что это не так, Хрущев был един. Поднявшись на волне прогрессивных идей сентябрьского (1953 г.) Пленума ЦК КПСС, ХХ съезда партии, он затем последовательно нагромождал на пути их реализации завалы и баррикады из собственных представлений об обеспечении в кратчайшие сроки невиданного подъема сельского хозяйства и благосостояния народа.
Принятые сентябрьским Пленумом ЦК меры по повышению материальной заинтересованности колхозов и совхозов в развитии общественного производства и в течении первых пяти лет – личного подсобного хозяйства послужили действенным импульсом развития сельского хозяйства в те годы. Немалое значение имели также рост капиталовложений в сельское хозяйство, его материально-техническую базу, осуждение антиколхозной политики цен, что в определенной мере способствовало выравниванию экономических условий развития разных отраслей сельскохозяйственного производства за счет особо значительного повышения цен на убыточную продукцию. На этой же основе стали активнее развиваться товарно-денежные отношения на селе, укрепляться машинная материально-техническая база в колхозах.