В результате, после Версаля в Европе завязался сложный узел англо – франко – германских противоречий. Франция чувствовала непрочность своей победы над Германией. Англия переоценивала опасность французской гегемонии в Европе и недооценивала угрозу восстановления мощи Германии. Французская политика в отношении Германии в после версальской Европе заключалась в стремлении к предельному ослаблению Германии, как военному так и экономическому. Подобная политика не отвечала интересам Англии. В противовес французской политике, полтика английского правительства диктовалась задачей не допустить чрезмерного ослабления Германии. Но в задачу английской военной политики не входило и чрезвычайное усиление Германии, ибо это означало появление нового конкурента в Европе взамен Франции. Поэтому английская военная политика имела немаловажной целью углубление и расширение германо-французских противоречий. «Германский вопрос» в английской внешней политике и антисоветскую направленность. В интересах Англии было не допустить «броска Германии в русские объятия» и создать в лице Германии достаточно сильный противовес Франции на западе, а Советской России на востоке, гарантировав тем самым «баланс сил» в Европе, как залог нормальной политической и экономической жизни континента.
Политику правительства Великобритании по отношению к Веймарской республике ярко демонстрирует разговор между министром иностранных дел Великобритании в 1919-1924 годах лордом Керзоном и назначенным в середине 1920 года британским послом в Берлине лордом Д^ Аберноном, записанный в воспоминаниях последнего. Перед отъездом в Берлин летом 1920 года Д^ Абернон имел следующий разговор с Керзоном: «Д Абернон: Следует ли понимать полтику правительства в том смысле, что надо быть непреклонным в вопросах высшей безопасности, но в то же время пойти на широкие экономические уступки при условии, если требования обеспечения военной безопасности будут полностью удовлетворены? Лорд Керзон: Да, это безошибочно выражает политику правительства»1. После Версальского мира, англо-германские отношения концентрировались вокруг проблем, связанных с выполнением условий этого мира. Не территориальные проблемы были разрешены на Парижской мирной конференции. В целом ряде мест – Клагенфургия, Бургенланде, Верхней Селезия – происходили плебесциты. Вопрос об оккупации Рейнской области вызывал непримиримые трения. Одновременно стоял вопрос о разоружении Германии до уровня, предусмотренного Версальским договором. Наконец, над всем этим доминировал сложнейший репарационный узел, вокруг которого в первую очередь кристаллизировались основные противоречия в Западной Европе. Именно репарационный вопрос явился основным вопросом в англо-германских и в англо-франко-германских отношениях в 20-30 годы. Главным бременем войны для Великобритании была потеря заграничных рынков, что привело к безработице. Возрождение торговли стало основным принципом британской политики в Европе. Англия в ходе войны и мирным договором с Германией добилась удаления немецких товаров с мировых рынков. Это была многолетняя мечта Англии, однако, когда эта мечта стала явью, обнаружилось, что одновременно была уничтожена особенность Германии приобретать английские товары и что английская экономика от этого весьма сильно страдает. Англия считала, что взыскание рапараций в соответствии с «аппетитами» Франции еще больше дезорганизует германскую и европейскую экономику. Поэтому Англия считала необходимым способствовать финансовому и экономическому восстановлению Германии. Но экономическое возрождение зависело от прекращения военной лихорадки, которая угрожала стать войной из-за склонности Франции к применению санкций.
Между январем 1920 года и декабрем 1922 года состаялись 24 союзные конференции, подавляющее большинство из которых было посвящено репарационному вопросу. Не смотря на разногласия, Англия и Франция выступали зачастую единым фронтом в ренарационном вопросе, потаму как германское правительство не выполняло своих обязательств по ренарационным выплатам. Так на конференции в Булони 21-22 июня 1920 года союзники направили Германии ноту, требовавшую уплаты в течении 12 лет 260 млр. золотых марок ренараций и отвергавшую заранее какие либо просьбы о ревизии этой суммы1. На союзнической конференции в Спа, 5-6 июля 1920 года, на которую впервые были приглашены германские представители, Германии снова было указано на невыполнение ей военных и финансовых условий Версальского мира. Союзники, и прежде всего Франция, грозили применением санкций-окупацией Рура. В Спа стороны договорились о распределении ренарационных сумм между союзниками: Британская империя получала -22%, Франция - 52%, Италия – 10%, Бельгия – 8%, остальные страны – 8%2. Общая сумма германских ренарационных платежей все еще не была окончательно установлена. Жесткую первоначальную позицию Великобритании в вопросе о германских ренарациях демонстрирует реакция английского правительства в ответ на заявление министра иностранных дел Германии Симонса на Лондонской конференции, 21 февраля – 14 марта 1921 года, о готовности Германии заплатить лишь 50 млр. марок, из которых 20 уже было уплачено, и то, лишь в том случае, если будут сняты ограничения для германской торговли, Германия получит заем, а Верхняя Сенезия войдет в состав Германии.3Глава английской делегации Д.Ллойд Джордж назвал предложения Симонса «издевательством над Версальским миром» и объявил о возможном применении санкций – занятия рурских городов в случае, если германские делегаты будут упорствовать, что и было сделано французскими войсками, оккупировавшими Дуйсбург, Рурорт и Дюссельдорф.4Не смотря на это германская сторона и впредь выказывала явное нежелание выполнять как экономические так и военные условия Версальского договора. Поэтому союзники реально оценивая ситуацию, были вынуждены постоянно снижать общую сумму ренараций. Так на Парижской мирной конференции англичане предлагали 480 млр. марок, на конференции в Булони – 269 млр. марок, на Лондонской конференции – 226, а позже- и вовсе 132 млр.марок. Но Германия упорствовала в невыполнении мирного договора. Правительство Франции видело единственный выход из положения в оказании действительного нажима на Германию путем оккупации Рурской области. Англия боялась, что оккупация Рура вызовет социальные потрясения в Германии в Европе. Поэтому английская дипломатия и противилась французской оккупации Рура. Тогдашний премьер министр Великобритании Бонар-Лоу назвал оккупацию Рура «Несчастьем для экономической жизни всей Европы1». 11января 1923 года французские войска вступили в Рурскую область. Англичане не принимали участия в оккупации Рура, негласно поддержав германскую политику «пассивного сопротивления». Сначала политика Англии была крайне осмотрительной и носила выжидательный характер. Она не хотела порывать нитей связывающих ее с Францией, точно так же как и с Германией. Когда к лету 1923 года стало очевидно, что оккупация Рура не оправдала себя ни с политической, ни с экономической точки зрения, Правительство Англии решает взять инициативу в свои руки, вновь выступить в роли европейского арбитра. 12 октября 1923 года премьер-министр Великобритании Стэнли Болдуин обратился к государственному секретарю США Юзу с предложением принять участие в работе по изучению платежеспособности Германии и изысканию путей к оздоровлению германского хозяйства2. 30 ноября 1923 года было образовано 2 комитета экспертов – один для изыскания средств уравновешивания германского бюджета и стабилизации валюты, второй – для изыскания средств к учету и обратному водворению утекших из Германии капиталов. В обоих комитетах Англия принимала активное участие. В первом, над председательством директора чикагского банка Чарльза Дауэса, от Англии работали член правления английского банка Киндерслей и начальник департамента государственных сборов Стемп. Второй комитет возглавлялся директором английского «Мидленд-банка» Мак-Кенна3. В январе 1924 английский посол в Берлине Д Аберион представлял Киндерслею меморандум по репарационному вопросу в котором намечались следующие мероприятия: 1) эвакуация Рура; 2) восстановление германской марки; 3) унификация репарационных платежей; 4) резкое сокращение расходов на оккупационную армию. По этой приблизительной линии и шла работа комитетов экспертов.1Активность английской дипломатии подтверждает заинтересованность Великобритании в экономическом восстановлении Германии для нормализации экономического, финансового и политического положения в Европе, для восстановления необходимого Англии «баланса сил». Подтверждением этих слов служит письмо премьер-министра Великобритании Рамсея Макдональда премьер-министру Франции Раймону Луанкаре от 28 февраля 1924 года, в котором он пишет: «Английский народ с тревогой наблюдает за тем как Франция решила разрушить Германию и господствовать на континенте, не считаясь с нашими разумными интересами и с будущими последствиями для европейского согласия».2 Лондонская конференция (16 июля-16 августа 1924 г.), принявшая рекомендации комитета Дауэса, получившие название «плана Дауэса», дававшие Германии некоторые льготы в репарационном вопросе и привлекавшие в Веймарскую республику иностранный капитал, увенчала успехом действия английского внешнеполитического ведомства по стабилизации в Европе и по предотвращению французской гегемонии на континенте. В этом же направлении велась английская политика в отношении Германии и в дальнейшем. Так 2 декабря 1924 года был подписан англо-германский договор о торговле и мореплавании, переговоры о котором велись с сентября 1924 года1. Договор устанавливал принцип наибольшего благоприятствования в торговых отношениях между Англией и Германией. Следует отметить, что в английских правящих кругах не было единства в вопросе об отношении к Франции и Германии. Во-первых, существовало явно антигерманское профрацузское направления, сторонники которого боялись возрождения Германии, как опаснейшего соперника Англии и настаивали на оказании полной поддержки Франции. Эти тенденции были сильны во влиятельных кругах консервативной партии и среди имперско-колониальных деятелей. Во вторых, существовало явно антифранцузское и прогерманское течение. Оно сильно было в лейбористской и либеральной партиях, а лидером его являлся Рамсэй Макдональд. Третье, наиболее влиятельной направление выдвигало программу лавирования, установления некого «нового равновесия» сил в Европе. Его представители считали, что надо оказывать огромную поддержку побежденной Германии, противопоставляя ее Франции, и в то же время не порывать с Францией, давая ей некоторые гарантии против германского реванша. Надо добиваться, что бы Англия заняла положение арбитра в европейских делах.2 К этому направлению примыкали наиболее влиятельные круги консервативной партии. Именно это направление определяло в конечном счете внешнеполитический курс британской дипломатии.