Главным направлением внутренней политики стало возрождение частного предпринимательства. Для этого были предприняты решительные шаги по сокращению государственного регулирования экономики. Налоги были снижены, а бизнесу разрешено действовать в национализированных отраслях. Правительство открыто готовилось к их приватизации. Во внешней политике консерваторы заняли однозначную позицию солидарности с США. С началом обострения международной обстановки в 1979 году они присоединились к жестким антисоветским мерам. Военные расходы увеличились. После избрания Рейгана президентом, между ним и Тэтчер установились тесные партнерские отношения на основе общей приверженности к консерватизму и антикоммунизму. Это, впрочем, не помешало ей по достоинству оценить поворот во внешней политике, произведенный М.С. Горбачевым, и поддержать его. Твердо и последовательно отстаивала она интересы Великобритании в ЕЭС. Жесткость на переговорах дала повод назвать ее «железной леди».
Фолклендская война.
В 1982 году появился повод для того, чтобы продемонстрировать возрождающийся дух Великобритании. Возник острый конфликт с Аргентиной из-за Фолклендских островов. Расположенные в Южной Атлантике в 500 километрах от Аргентины и в 12 тысячах километров от Великобритании, эти острова давно представляют собой предмет спора между Великобританией и Аргентиной.
Великобритания утверждает, что Фолклендские острова по праву принадлежат ей с тех пор, как 3 января 1833 года ее моряки захватили их, и что главная забота ее правительства - судьба их жителей, британских поданных. В этой связи пресса обратила внимание, однако, на одну маленькую деталь. Закон о гражданстве от 1981 года отказывает населению Фолклендских (Мальвинских) островов в праве проживания в Англии, если они не родились в ней или если у них нет близких родственников, проживающих в ней, и они должны запрашивать визу, чтобы приехать в эту страну. Причем всякий раз они смогут оставаться там не более двух месяцев.
У Аргентины позиция иная. Все ее правительства, сменявшие друг друга на протяжении полутораста лет, заявили: Мальвинские острова, составляющие часть континентального шельфа Аргентины, в 1816 году были унаследованы от испанской короны. К тому же в 1955 году комитет по деколонизации ООН включил их в список колоний, подлежащих освобождению, и призвал Великобританию начать процесс в этом направлении.
2 апреля 1982 года Аргентина высадила на островах вооруженные силы и подняла свой национальный флаг.
Свой подход к решению возникшей конфликтной ситуации британские официальные круги определили совершенно четко. С самого начала конфликта ставка была сделана на вооруженную силу. Великобритания направила в район Южной Атлантики мощное соединение военно-морских сил, которые возглавил авианосец «Инвинсибл». В него вошли также авианосец «Гермес», ракетные эсминцы, десантные суда. В южную Атлантику были направлены, как заявила М. Тэтчер, «самые крупные в мировой истории страны военно-морские силы, оснащенные современными вооружениями и имеющие прекрасно подготовленных военнослужащих».
Великобритания отправила к островам эскадру из 78 судов с 22 тысячами солдат и матросов. Подойдя к архипелагу, англичане организовали морскую блокаду, затем высадили десант и заставили аргентинский гарнизон капитулировать. Блестяще проведенная операция в тысячах миль от Великобритании резко подняла ее престиж. Авторитет Тэтчер внутри страны и за рубежом повысился. Воспользовавшись победой, она провела внеочередные парламентские выборы и, получив еще более решительный перевес, приступила к реализации своей главной задачи - приватизации государственного сектора экономики. Она коснулась и государственных компаний, и государственного жилого фонда. К 1990 году была приватизирована 21 государственная компания, 9 миллионов англичан стали акционерами, 2/3семей - владельцами домов и квартир.
Однако многие в Великобритании были против Фолклендской войны, поскольку Великобритания понесла в ходе военной операции немалые потери.
Перелом в экономике.
С середины 80-х годов наметился и перелом в экономическом развитии. Инфляция сократилась. Начался экономический подъем, причем более быстрый, чем в остальных странах Запада. Стала сокращаться и безработица. Причем перемены носили не только количественный характер. Произошла модернизация промышленности, ее структура изменилась в пользу наукоемких отраслей. Выросла производительность труда и возродился предпринимательский дух. Великобритания стала притягивать иностранные капиталовложения. «Английская болезнь» ушла в прошлое. К Великобритании вернулась ее прежняя уверенность в себе. Сочетая уступки жителям Ольстера в сфере самоуправления с жесткой борьбой с Ирландской республиканской армией, удалось сбить волну терроризма. Лейбористская партия была вынуждена учитывать эти реальности. Она признала необратимость этих преобразований. Сама партия вступила в полосу кризиса.
В 1990 году Тэтчер ушла в отставку с поста лидера партии и премьер - министра. Ее сменил Джон Мейджор. В 1992 году консерваторы на очередных парламентских выборах подтвердили свой статус правящей партии.
Великобритания после выборов 1997 года: обычная смена власти или прорыв в XXI век?
Прошедшие в мае1997 года всеобщие парламентские выборы принесли столь много неожиданностей, что невольно возникает вопрос: с чем же входит Великобритания в XXI век и та ли это страна, которую мы привыкли ассоциировать с силой традиций, классической двухпартийной системой и особым положением в Европе?
Ошибки, погубившие тори.
После 18 лет правления консерваторы в одночасье лишились всех правительственных постов, потеряли половину мест в парламенте и в довершении остались без лидера. И это при том, что в последние несколько лет британская экономика явно находилась на подъеме, количество безработных снизилось, фунт заметно прибавил в весе, а уровень инфляции стал одним из самых низких в Европе. Что же привело консерваторов к такому сокрушительному положению?
Все сходятся во мнении, что народ просто «захотел перемен». Однако, если заглянуть глубже в расплывчатом «желании народа» более отчетливо вырисовываются очертания трех причин, которые, по-видимому, привели партию к поражению.
Первое кроется в ошибках во внутренней и внешней политике, допущенных консерваторами в последние несколько лет. В 1992 году страна была вынуждена выйти из европейского соглашения о валютном регулировании. (В это же время, кстати, начался период так называемого «евроскептицизма» в английской внешней политике, доминировавший в ней до самого последнего времени). Сделано это было с целью укрепления фунта на международных валютных биржах, однако параллельно привело к тому, что в результате последовательных изменений в налоговой политике и роста процентных ставок и цен на недвижимость британцы, покупавшие дома в рассрочку, были вынуждены платить много больше реальной стоимости того же дома на момент заключения сделки.
Другая ошибка консерваторов носит, скорее, психологический характер. Дело в том, что на выборах 1992 года бывший тогда премьер-министром Д. Мейджор клялся не вводить новых налогов и не увеличивать уже существующих. В последующие пять лет налоговые ставки увеличивались в 22 раза, не говоря уже о такой неприятной вещи, как введение налога на добавленную стоимость на продукты питания в 1990 году. Эта карта была мастерски разыграна лейбористами во время предвыборной кампании. Заявления (по-видимому, правдивые) консерваторов о том, что, несмотря на рост налоговых выплат, их доля в бюджете средней британской семьи уменьшилась, не помогли. Общий рост экономики также не смог сгладить усиливающееся недоверие простых граждан к проводимой консерваторами политике и, как следствие, к ее авторам.
Вторая причина - концептуально неверная стратегия предвыборной кампании. При том, что большая часть кампании была посвящена подробному описанию ужасов, которыми грозит стране лейбористское правительство, содержательная часть предвыборной программы консерваторов оказалась в корне ошибочной.
Жесткая позиция, занятая по вопросу предоставления автономных прав Шотландии и Уэльсу, в итоге привели к тому, что консерваторы полностью лишились поддержки в этих регионах. В новом парламенте их места достались либеральным демократам, представителям малых национальных партий и лейбористам, которые, умело сыграв на неутоленной тяге горцев к независимости, обещали учредить в Шотландии однопалатный парламент с правом регулировать налогообложение и теперь торопятся сдержать слово. По-видимому сходные права и аналогичный орган самоуправления получат в Уэльсе. Разумеется, консерваторы охарактеризовали проводимую новым правительством линию на «отделение» Шотландии и Уэльса как самоубийственную, однако выборы в регионах выиграли все-таки лейбористы.
Немалое место в предвыборной кампании тори отвели росту экономики и социальной стабильности, что опять-таки является правдой, но малопонятные рядовому гражданину цифры никого не заинтересовали. В результате в избирательных кругах города Бирмингем, уже 70 лет являющегося своего рода вотчиной консерваторов, лейбористы вместо абстрактных экономических показателей обещавшие немедленную реформу здравоохранения и быстрое снижение уровня преступности (а в Англии количество совершаемых серьезных преступлений в последнее время заметно выросло), победили на выборах с перевесом в более чем 10% голосов.
Но наиболее серьезная причина поражения консерваторов, по-видимому, кроется в самой партии. Перспектива вступления Великобритании в систему единой европейской валюты в 1999 году расколола консерваторов на два лагеря: евроскептиков и сторонников евровалюты.