Князь Владимир, княжеская семья и дружина, киевляне крещены были священниками-греками, но Славянская Русь, в отличие от германских народов, которые усваивали Евангелие на чужом, латинском, языке, воспринимала христианское просвещение в кирилло-мефодиевской редакции. Она получала священные, богослужебные и святоотеческие книги на родном языке, который тогда был одинаково понятен на Дунае и на Влтаве, на Висле и на Днестре. Тем органичней и естественней совершалось воцерковление нашего народа, тем глубже заронялись в сердца людей семена христианского благовестия, тем скорее Русь языческая преображалась в Русь православную.
Но утверждение православия в качестве государственной религии Киевской Руси было сопряжено со значительными трудностями. Религия – это не просто вера в каких-то богов и духов, система обрядов. Это образ жизни, определенная система идей, верований, представлений о человеке, его месте в жизни и т.д. С религиозными верованиями связаны также такие важнейшие стороны жизни, как брачные и семейные отношения, нравственные нормы. Поэтому процесс христианизации означал ломку сложившегося образа жизни, мировосприятия, культуры, быта.
Христианизация повсеместно встречала сопротивление населения. Князю Владимиру, его дружинникам, родовой знати пришлось приложить немало усилий, а иногда и применять прямую силу для того, чтобы утвердить христианские обряды, верования, образ жизни.
3.Становление и развитие Церкви в Русском государстве.
Принятие христианства имело огромное значение для всего русского общества. Оно создало широкую основу для объединения всех народов, постепенно начало вытеснять языческие обряды и традиции. Но крещение Руси не следует представлять, как простую перемену верований. Христианство, став господствующей религией, выразилось в целом ряде новых установлений и учреждений. Из Греции пришла на Русь иерархия, в Киеве стал жить митрополит, поставленный Константинопольским патриархом. Киевский митрополит был главой церкви на Руси. Свою власть он осуществлял с собором епископов. Как высшие пастыри всей русской земли митрополиты имели право административного надзора над всеми епархиями (“епархия” – греч. “провинция”) русской церкви; вместе с собором они вершили суд над епископами, обвиненными в канонических преступлениях.
О большинстве митрополитов XI столетия до нашего времени дошли крайне скудные сведения, об одних – просто упоминание в Летописи, о других известно чуть больше. Почти все митрополиты киевской эпохи были греками, то есть людьми греческой культуры. По мнению историка XIX века Е.Е. Голубинского “митрополиты, вступление которых на кафедру отмечено в летописях и о вступлении которых говориться как о приходе “приде митрополит”, все были греки”. Вероятно, многим из них славянский язык был либо совсем неизвестен, либо они им овладевали им уже на Руси. Незнание языка не могло не затруднять их отношений с духовенством и народом.
Но греческое происхождение первых митрополитов Киевских имело и благие последствия для Церкви и Русского государства. Их независимость от местного великого князя в известной мере ограждала церковь от неправомерного вмешательства в ее внутренние дела со стороны княжеской власти. А в эпоху, когда началось дробление русской земли на уделы, независимые от князей митрополиты оставались средоточием и символом единства Руси. В княжеских междоусобицах они являли себя миротворцами, гарантами соблюдения княжеских договоров.
В других городах были поставлены подчиненные митрополиту епископы. Вначале они тоже были греческого или южнославянского происхождения. Но уже к середине XI их большинство стали составлять русичи. Что касается прав и обязанностей епархиального епископа Киевской Руси, то он, как этого требовали каноны, был верховным учителем паствы, первосвященником и главным начальником над клириками своей церкви. Кроме того, епископ был обыкновенно советником удельного князя в государственных делах. В княжеских распрях епископы выступали гарантами незыблемости договоров. Своими свидетельствами они скрепляли договоры, при этом обычно давали мирящимся князьям крест для целования.
Епископы участвовали и в поставлении князей на великокняжеский и удельные престолы. Таким образом, церковь через епископа благословляла князя на княжение. В князьях епископы видели защитников и слуг церкви, и когда те совершали клятвопреступления, беззакония и насилия, церковь их обличала. Коллегиальным помощником древнерусского епархиального архиерея был своеобразный пресвитериум – епархиальное духовенство собиралось в так называемое соборное воскресенье на “соборики”, которые обсуждали важнейшие церковно-административные и пастырские дела. Для ведения церковно-судебных, хозяйственных и финансовых дел привлекались и светские чиновники из бояр.
Приходское духовенство на Руси через несколько десятилетий после ее крещения стало весьма многочисленным. Об этом можно судить по количеству существовавших тогда церквей. Из летописей известно, что киевский пожар 1124 года истребил 600 церквей. Это известие говорит о том, что Киев в исторически малое время после крещения Руси по числу церквей сравнялся с древними центрами христианства. И в Киеве и во всех епархиях также устраивались монастыри, которые были основными поставщиками русского епископата.
4.Монастыри в Киевской Руси.
Монастыри сыграли значительную роль в христианизации Руси. В них готовились кадры священнослужителей, происходило осмысление вероучения, формировались духовно-нравственные основы новой обрядности, христианского быта и т.д. Монастыри играли существенную роль в распространении грамоты, являлись хранителями и передатчиками культурного наследия.
В российской церковной литературе история монастырей и монашества традиционно выделялась в качестве особого раздела церковной истории. По словам святителя Феофана Затворника “монашество есть, с отрешением от всего, непрестанное пребывание умом и сердцем в Боге”. Однако, монашеское отречение от мира ради идеала совершенства не имеет ничего общего с уходом из мира, отрицанием бытия, которое проповедуют буддизм и некоторые другие восточные вероучения. Греческое слово “монах” (“один”, “живущий в уединении”) нашло себе в русском языке очень выразительный синоним – “инок”, то есть человек, живущий иным образом, нежели остальные люди. Такой образ жизни не ограничивается пределами личного бытия уединенного подвижника. Уходя из мира, монашествующие осуществляют высокую миссию служения спасения тех, кто пребывает в мире.
Первые монашеские обители возникли на Руси одновременно с принятием ею крещения. Важную роль сыграли в первоначальной истории российского монашества выходцы из Византии. Его становление испытывало на себе непосредственное влияние процессов, происходящих в жизни православия, центром которого в то время была Византия. Со времен Крещения Руси Киев, как ни был он территориально удален от главных центров Православного мира, отнюдь не находился в положении его далекой периферии, потому что процесс формирования славяно-византийского общества был одним из важнейших в жизни Православного мира той эпохи. Вопросы, волновавшие христианское общество Византии, нашли в жизни киевского христианства живой отклик. В середине XI века проблемы Православного востока оказываются центральными и в русской духовной жизни. Именно к этому времени относится возникновение Киево-Печерского монастыря, из стен которого к началу XIII века вышло более 50 архиереев. Этот монастырь, особый, “старейший” не по возрасту, а по духовной значимости, стал совестью Киевской Руси. Осуществляя идеал жизни по закону духа подвижники не только не изолировали свою общину от жизни мирского общества, но, напротив, поставили монастырь в самую тесную связь с ним. Отношения между обителью и миром выражались в попечении игумена о спасении мирян. Другой обязанностью иноков было пастырство и учительство.
Киево-Печерская Лавра в киевский период русской истории была центром не только духовной образованности, но и народного просвещения. С первых дней существования обители возникает монастырская библиотека, куда затем стекаются книги из славянских стран и с греческого Востока, усердно отыскиваемые и собираемые заботами ее игуменов. В ступающие в монастырь как лучшую часть своего имущества приносили книги.
Большинство оригинальных памятников древнерусской письменности XI – XIII веков было создано в стенах Киево-Печерского монастыря. Среди них Повесть временных лет, созданная в начале XII века иноком этого монастыря преподобным Нестором, прозванным за это летописцем. Она стала одной из самых любимых, читаемых и нравственно действенных книг, источником духовного и культурного воспитания русского народа.
Всего было известно 68 монастырей до монгольского периода. Почти две трети их было построено князьями, боярами, богатыми горожанами. Благотворным нравственно преобразующим влиянием подвижничества и святости жизни иноков был обусловлен тот факт, что в киевскую эпоху русский народ усвоил аскетическое, чисто монашеское понимание христианства.
5.Влияние Церкви на становление государственности.
О религиозно-нравственном облике древнерусского человека, может быть, вернее всего можно судить по хрестоматийному “Поучению” Владимира Мономаха. Это сочинение не епископа, не монаха, не духоносного избранника из мирян, а князя, церковью не прославленного, воззрения которого были типичны для всей княжеско-боярско-дружинной среды и близки к общенародным представлениям о жизни и ее высших ценностях. То обстоятельство, что Владимир Мономах был великим государственным деятелем, ничего не меняет, не выделяет его из среды, к которой он принадлежал, в которой складывался его нравственный облик. Чему же учит этот умудренный опытом человек своих детей? “Страх имейте Божий в сердци своем и милостыню творя неоскудну, то бо есть начаток всякому добру”. “Всего же паче убогих не забывайте, но елико могуще по силе кормите, и придайте сироте, и вдовицю оправите сами, и не вдайте сильным погубити человека. Ни права, ни крива не убивайте, не повелевайте убити его“. Даже если по тяжести своих деяний кто и будет достоин смерти - “аще будет повинен смерти”, то все равно “не погубляйте никакоже христьяны”. Во всех спорных случаях он советует отдавать предпочтение миру, так как не видит причин для братоубийственных войн. Все споры можно решать добром. С теми же, кто жаждет войны (“мужами крови”), достойным князьям не по пути. При решении вопроса о взаимоотношениях светской и духовной властей Мономах отводит ей почетное место. И так же понимали жизнь, свое назначение и сой долг современники Владимира Мономаха, русские люди XI – XII веков. Для спасения необходимо жить по совести.