В итоге Линкольн был вынужден проститься с идеей двойного наступления на Ричмонд и остановить уже вышедший было в поход корпус Макдоуэлла у г. Фредериксберга. Была сделана попытка “расправиться” с Джэксоном, но тот, умело маневрируя среди превосходивших по численности войск северян, сумел 8 июня разгромить Фремонта у Кросс-Киз, а 9 июня - группу генерала Дж. Шилдса в Порт-Рипаблик. В итоге довольно короткой кампании (с 30 апреля по 9 июня) Джэксон и его 18-тысячное войско не только выстояли против преследовавших их северян, имевших в общей сложности до 70 тыс. войск, но и сумели изрядно потрепать их. Эта, как может показаться, локальная кампания внесла серьезные коррективы в планы северян: идея натиска на Ричмонд еще и с севера рухнула, а Макклеллан получил новые основания ссылаться на “отсутствие помощи”, что не позволяло рассчитывать и на его столь ожидаемый всем Севером удар.
А чем же вообще занимался в то время Макклеллан? Широко известив страну о “падении” Йорктауна, который южане из тактических соображений оставили вообще без боя в ночь на 4 мая, генерал медленно двинулся вперед. На западном берегу Уорвика северян ждал “сюрприз”: мятежники поставили на пути их продвижения крохотные мины, изобретенные генералом Габриэлом Рейнсом. Впрочем, Макклеллан быстро “изобрел” средстве борьбы с минированием — приказал прислать к нему группу пленных южан, которых он заставлял разминировать проходы для Потомакской армии.
К 25 мая северяне оказались у железнодорожной станции Фэйр-Оукс, в 7 милях к северо-востоку от Ричмонда. Уже без всяких биноклей можно было разглядеть колокольни церквей столицы мятежников. Правда, путь северянам преграждала широкая река Чикахомини, но южане, отходя, не успели уничтожить мосты через нее, да и саперы Макклеллана уже навели несколько понтонных мостов. Оставалось только переправиться и начать штурм города, чего трусливый командующий вовсе не собирался делать.
Вместо этого он вновь стал сообщать в Вашингтон, что по данным его разведки (т. е. все того же Пинкертона!), Ричмонд защищают не менее 200 тыс. мятежников, хотя реально, учитывая и силы городского ополчения, столицу Конфедерации защищали в те дни 63 тыс. человек. Характерно, что сами мятежники считали положение безнадежным, правительство распорядилось упаковать архивы и личные вещи, чтобы в любой момент начать эвакуацию. Лишь генерал Дж. Джонстон, уже имевший дело с “Наполеоном”, верил, что можно не только отогнать, но и разгромить его.
31 мая, когда Макклеллан наконец решился начать переправу через Чикахомини, южане нанесли сильный удар, причем направили его на части, уже форсировавшие реку. К счастью, к ним на помощь, не дожидаясь приказа Макклеллана, пришли войска с северного берега, что и спасло Потомакскую армию от серьезного разгрома. В двухдневном бою у Фэйр-Оукс (так он назван на Севере, а южане именуют его по названию маленького селения - Семь Сосен) мятежники потеряли 6134 человека, северяне - 5031. В сражении был тяжело ранен и надолго выбыл из строя один из военных лидеров мятежников, генерал Дж. Джонстон, пытавшийся сам повести в атаку войска, когда его план начал срываться. У Макклеллана были все основания продолжать натиск (мятежники не верили, как показывает переписка их руководства, в возможность спасти Ричмонд), но он вновь остановился, хотя и сообщил в Вашингтон о “грандиозной победе”.
После ранения Джонстона президент мятежников Дэвис назначил на его место генерала Ли, и тогда же, 1 июня, виргинские войска, защищавшие Ричмонд и прилегающие районы, получили название армии Северной Виргинии, остававшейся до конца войны главной армией Юга. Ли сразу же приступил к действиям, бросив в тыл Макклеллана мощную кавалерийскую группу Джеймса Стюарта (чаще его называли просто Джебом). В мастерски проведенном рейде (с 12 по 15 июня) Стюарт совершил своеобразный круг едва ли не по всему периметру обороны северян, выяснив при этом их примерную численность, позиции и намерения. На основе этих данных Ли решил повторить прием Джонстона - разгромить северян по частям, используя их разделенность рекой (Макклеллан все еще не удосужился переправить всю армию на северный берег).
Известив о своем плане Джэксона Каменная Стена, Ли предложил ему нанести одновременный удар по флангу северян. 26 июня началась битва, продолжавшаяся семь дней, и потому вошедшая в историю как Семидневная битва. Несмотря на все усилия мятежников, на мощную фланговую атаку Джэксона, северяне защищались умело, мужественно, переходили в контратаки и если бы не постоянные приказы Макклеллана об отходах, наскоки Ли и Джэксона были бы отбиты и Потомакская армия смогла бы продолжать наступление на Ричмонд. Но Макклеллан, как обычно, использовал ак тивные действия противника как очередной повод к остановке и отступлению. Линкольн и Стэнтон, уже привыкшие к “тактике” командующего, отказывали ему в систематических просьбах о подкреплениях, резонно указывая, что у него вполне достаточно войск. Обвиняя за это администрацию, Макклеллан 28 июня, еще в ходе Семидневной битвы, писал Стэнтону: “Если я и спас эту армию сейчас, то, говорю Вам откровенно, я не обязан благодарностью ни Вам, ни любым другим лицам в Вашингтоне. Вы сделали все) что могли, чтобы принести эту армию в жертву”
Вот любопытный эпизод. Когда в процессе битвы генералы Ф. Кирни и Дж. Хукер обнаружили, что перед их частями стоят лишь слабые заслоны противника, они немедленно доложили об этом Макклеллану, поскольку тот требовал все решения согласовывать с ним. Но вместо ожидаемого приказа об атаке эти генералы получили... распоряжение Макклеллана об общем отходе! Тогда Кирни и Хукер сами прискакали к Макклеллану и стали доказывать, что отступление ничем не обосновано. Раздраженный тем, что его “обеспокоили”, Макклеллан наотрез отказался отменить приказ об отступлении, и возмущенный Кирни набросился па него с кулаками. Офицеры штаба оттащили его, но пару раз ударить “Наполеона” эмоциональный генерал все же успел. Характерно, что Макклеллан никак не наказал Кирни, лишь повторив: отменять свой приказ он не собирается.
Отступив в ходе Семидневной битвы, Макклеллан остановился на северном берегу Джемса, близ Малверн-Хилла, где мятежники нанесли ему еще один удар, завершивший эту битву. И у Малверн-Хилла дело могло бы обернуться по-другому: солдаты и офицеры Потомакской армии, мало-помалу приобретая и усваивая боевой опыт, сражались отважнее, смелее, нередко сами рвались в бой вопреки запретам командующего. Но Макклеллан и на этот раз приказал отступать. В итоге Семидневной битвы мятежники потеряли общей сложности 20614 человек, северяне - 15 849 причем особенно чувствительные потери армия Северной Виргинии понесла именно у Мал-верн-Хилла. Характерно, однако, что при заметном перевесе общих потерь у мятежников, они потеряли лишь 875 человек пленными, а северяне, постоянно отступавшие по милости Макклеллана, - более 6 тыс. человек!
Население Юга сперва было шокировано потерями, но о них довольно быстро забыли, так как северяне откатились от Ричмонда миль на 20, и теперь Потомакская армия оказалась в своего рода ловушке — в небольшом лагере близ устья Джемса. А население Севера и его администрация не могли понять, что же происходит: Макклеллан по своему обыкновению сообщил о “грандиозной победе”, потерь мятежники понесли заметно больше, так почему же Потомакская армия так позорно отступила, когда дошла, по сути дела, до ворот Ричмонда?
Все это вновь указывало республиканской администрации Союза на необходимость решительных перемен как в руководстве военными операциями, так и в общем подходе к военной и внутренней политике. Это касалось прежде всего самого президента Линкольна, авторитет которого возрастал, а власть в годы войны была почти неограниченной. Политический анализ ситуации военных лет не входит в задачу автора данной работы, а представить его бегло было бы несерьезно и самонадеянно по отношению к этому сложнейшему, многоплановому процессу. Понять ситуацию тех непростых лет, понять сложный комплекс проблем, стоявших тогда перед Линкольном и его администрацией, можно лишь, если попытаться максимально вникнуть, вжиться в них, образно говоря, прорваться сквозь время. Только в этом случае мы осознаем, что нельзя, неправомерно проецировать взгляды наших дней на давно прошедшие времена с их иной психологией, не всегда понятными нам традициями и этическими нормами.
Спустя месяц после полупобеды-полупоражения северян при Малверн-Хилле Маркс емко выразил суть си туации, в которой находилась администрация Линкольна. и предсказал дальнейшее развитие событий: “Мы присутствовали пока лишь при первом акте гражданской войны - войны, которая велась по-конституционному. Второй акт - ведение войны по-революционному - еще впереди”.
Летом 1862 г. Север, его администрация стояли на пороге этого акта.
Первый шаг к переходу к “войне по-революционному” Линкольн и его администрация сделали 16 апреля 1862 г., объявив об освобождении негров-рабов в федеральном столичном округе Колумбия. Если еще осенью предыдущего года Линкольн был вынужден по тактическим соображениям (из опасения потерять “пограничные” штаты) отменить декларацию Фремонта об освобождении рабов в Миссури, то теперь и сам президент подходил к такому решению в масштабах страны. Эволюция взглядов Линкольна в этом вопросе очевидна, хотя и после отмены рабства в округе Колумбия, 19 мая, президенту пришлось дезавуировать декларацию другого генерала, Дэвида Хантера, который, так же как и Фремонт, без санкции руководства объявил об освобождении рабов в штатах Джорджия, Флорида и Южная Каролина.