"Женский вопрос" едва ли принадлежал к числу так называемых закрытых тем, которые запрещалось затрагивать в печати в годы застоя. Его скорее можно назвать забытой темой, поскольку в сознании не только руководящих кругов государственных органов, партийных и иных общественных организаций, но и подавляющего большинства населения, включая женское, этот вопрос как бы не существовал. Он считался решенным одновременно с конституционным провозглашением в 1936 г. равноправия женщины с мужчиной во всех областях хозяйственной, государственной, культурной и общественно-политической жизни, которое гарантировалось равным правом на труд, его оплату, отдых, образование, государственной охраной интересов матери и ребенка и льготами в связи с материнством.
Конституционное закрепление равноправия женщин и мужчин было социальным завоеванием социализма. К сожалению, и в данной области, как и в других сферах общественной, политической и социальной жизни, между провозглашенными в Конституции СССР правами человека и их претворением в жизнь, между словом и делом оказался весьма существенный и со временем все увеличивавшийся разрыв. Что касается вопроса равноправия мужчин и женщин, то застой и отсутствие движения вперед фактически обусловили даже известный откат назад.
Права Т.А. Клименкова, которая пишет, что Россия стала страной, где чаяния феминисток начала века оказались до некоторой степени выполненными, ведь феминистки-суфражистки пытались добиться для женщин возможности делать то, что мужчинам фактически уже было позволено делать, а именно прежде всего они боролись за допуск к избирательным урнам и за право на труд. И только после того, как женщины эти права получили, стало понятно, до какой степени этого недостаточно. Поэтому, когда говорят, что социализм не эмансипировал женщину, то нужно признать, что он и не ставил себе целью достичь такой эмансипации, которую мы сейчас имеем в виду. То, что произошло на деле, представляло собой очень глубокий сдвиг, поскольку речь практически шла о создании новой модели понимания полородовых отношений - модели более сложной, чем когда-либо прежде, так как характеристики, которые ранее считались мужскими, пришлось приписывать теперь и женщинам .
В то время как в России в период между двумя мировыми войнами был сделан существенный рывок вперед в деле выравнивания правового статуса мужчин и женщин, в мире в целом ситуация оставалась во многом неизменной. По-прежнему в обществе у власть предержащих и следовательно, в законодательстве и судебной практике господствовали старые патриархальные представления о ролевых функциях каждого из полов и соответственно обусловленных этим традиционных ("естественных") правах и обязанностях мужчин и женщин. Даже в весьма прогрессивных в этом отношении Скандинавских странах термин "кормилец" отождествлялся вплоть до семидесятых годов XX в. в законах и в правоприменительной практике только с лицом мужского пола - мужем и отцом. Дольше всех среди европейских стран "сопротивлялась" признанию формального равенства прав мужчин и женщин Швейцария. Лишь в 1968 г. после неоднократных безуспешных попыток мужчины-парламентарии Швейцарии проголосовали за предоставление женщинам избирательных прав. И тем самым все-таки признали женщин гражданками и личностями.
Не лучше была ситуация в данном вопросе и в других, по нынешней терминологии, цивилизованных странах. Весьма показательно в этом отношении прогремевшее в 1928 г. на всю Канаду дело о толковании Верховным судом страны термина "лица" в ряде законов, регламентирующих формирование высшей палаты парламента - Сената. Согласно ст. 24 Закона о Сенате генерал-губернатору Канады принадлежит право время от времени назначать от имени королевы квалифицированных лиц (.Persons.) в Сенат. В 1928 г. пять ведущих суфражисток Канады обратились в правительство страны с требованием назначить в Сенат женщину. Правительство Канады усомнилось в том, допускает ли такую возможность закон (что само по себе весьма симптоматично с гендерной точки зрения), и обратилось в Верховный суд о просьбой дать толкование термину лица.. Верховный суд Канады пришел к выводу, что в 1928 г. термин "лица" должен иметь то же значение, что и в Законе о Сенате 1867 г., а последний толковаться так же, как Конституционный билль 1791 г. и акт о союзе 1840 г. Исходя из этого, Верховный суд Канады дал на запрос правительства страны отрицательный ответ. Правда, вскоре позиция высших органов государственной власти Канады изменилась. В 1930 г. решением комитета тайного совета при генерал-губернаторе по делу Edward.s Attorney General of Canada было провозглашено, что термин "лица" включает и лиц женского пола, так как исключение женщин из общественных служб представляет собой .реликт времен варварства. .
Вторая мировая война, поставившая на грань уничтожения целые народы и принесшая миллионам людей неисчислимые бедствия, затронула все население воюющих стран независимо от пола и возраста. Все это придало проблеме прав человека и поиску механизма их защиты неизвестную ранее остроту. Естественно поэтому, что одним из первых шагов созданной вскоре после окончания войны, в июне 1945 г., Организации Объединенных Наций было принятие 10 декабря 1948 г. хартии прав человека - Всеобщей декларации прав человека. В преамбуле Всеобщей декларации прав человека отмечается, что она должна рассматриваться в качестве стандарта, к достижению которого должны стремиться все народы и все государства. Не являясь с правовой точки зрения конвенцией, тоесть многосторонним международным договором, Всеобщая декларация прав человека стала одним из основных источников не только международного, но и национального права, моделью, которая широко используется многими странами в их конституциях. Число государств, конституции которых содержат перечень фундаментальных прав, воспроизводящих положения Декларации или включенных под ее влиянием, ныне приближается к 100.
Одно из важнейших положений Всеобщей декларации прав человека закреплено в ст. 2. В ней указывается, что каждый человек должен обладать всеми правами и всеми свободами, провозглашенными в Декларации, без какого бы то ни было различия, как то: раса, цвет кожи, пол, язык, религия, политические или иные убеждения, национальное или социальное происхождение, имущественное, сословное или иное положение. На базе этой статьи Всеобщей декларации прав человека в последующие пятьдесят лет XX в. и развивалось все международное и национальное антидискриминационное законодательство.
По образцу и подобию Всеобщей декларации прав человека 4 ноября 1950 г. был принят важный, а главное, эффективный региональный международный документ - Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод. В ст. 14 Европейской конвенции по аналогии со ст. 2 Всеобщей декларации прав человека закреплено, что обладание правами и свободами, изложенными в Конвенции, должно обеспечиваться без дискриминации на основе пола, расы, цвета кожи, языка, религии, политических и иных убеждений, национального или социального происхождения, принадлежности к национальным меньшинствам, собственности, рождения или иного статуса. Эффективность Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод обусловлена двумя моментами. Во-первых, это не декларация о намерениях, а конвенция, то есть многосторонний, международный документ, обязывающий присоединившиеся к нему страны. Во-вторых, Конвенцией установлен международно-правовой механизм, обеспечивающий претворение ее положений в жизнь, который будет подробнее рассмотрен в дальнейшем. Все это сделало Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод заметной вехой в истории формирования не только международно-правовых, но и национальных институтов прав человека.
Следующий этап развития мирового сообщества в вопросе прав человека - одновременное принятие в 1966 г. двух международных пактов: о политических и гражданских правах и о социально-экономических и культурных правах. Названные международные пакты, помимо даты принятия, имеют много общего и в содержательном плане. Как и во Всеобщей декларации прав человека, в пактах содержатся статьи, запрещающие дискриминацию людей по какому-либо основанию, в том числе и по признаку пола. Роднит эти три международных документа, равно как и Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод, и то обстоятельство, что все они представляют собой хартии прав и свобод индивидуума - отдельно взятого человека и гражданина. Не случайно Всеобщая декларация прав человека открывается словами: "Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах" (ст.1).
Между тем такая формулировка, отражая естественную природу прав человека, полностью игнорирует их социальный характер. Применительно к половине человечества - женщинам приведенное определение прав человека не учитывает зависящей не только от природы и самого человека, но и от общества факт: подлинная свобода личности предполагает не только равенство прав, но и равенство возможностей их осуществления. А именно таких возможностей у женщин на протяжении всей эпохи патриархата не было и нет. Причем не только и не столько у каждой отдельно взятой женщины, сколько у всех женщин как определенного социального слоя того или иного отдельного государства и даже в разрезе всего мирового сообщества.
К пониманию общности их коллективных судеб, их зависимости от занимающих руководящие посты в государстве, обществе и экономике мужчин женщин Запада в определенной степени подвинула вторая мировая война. В начале войны участвовавшие в ней государства призывали женщин заменить на рабочих местах ушедших на фронт мужчин, а после окончания войны последовали массовые увольнения именно женщин. Причина была везде одна и та же: женщин увольняли как нежелательных конкурентов вернувшихся с войны мужчин. Провозглашение в ст. 23 Всеобщей декларации прав человека права каждого лица, будь то мужчина или женщина, на труд, на равную оплату за равный труд ситуации кардинальным образом не изменило.