Вместе с немецкими частями, ворвавшимися. В Царское Село, прибыли специалисты из команды «Кунсткомиссион». Искусствоведы из этой команды, полковник доктор Пенгсен и майор доктор граф Сольмс-Лаубах, осмотрели Царскосельский дворец и установили, что необходимо срочно спасать Янтарную комнату. В течение 36 часов был проведен демонтаж Янтарной комнаты под руководством одного унтер-офицера и 6 человек из строительного батальона. Янтарная комната была доставлена из Царского Села в Кенигсберг, где была передана администрации государственных замков и парков (директор доктор Галь) в собрание произведений искусств г. Кенигсберга к дальнейшим заботам о ней.
Янтарные панно и двери были выставлены в одном из залов третьего этажа Кенигсбергского замка.1
Янтарную комнату в Кенигсберге уже ждали. Ее похищение было спланировано заранее.
«Золото Пруссии» в Кенигсберге.
5 апреля 1945, за день до начала штурма Кенигсберга русскими, доктор Альфред Роде под контролем СС осуществил акцию захоронения «Золота Пруссии» (Янтарная комната) и дал письменную гарантию ее «сохранности во времени».
В тот же день он был подвергнут воздействию наркотиков, а потом загипнотизирован. Техника такого «воздействия» была хорошо отработана уже к апрелю 1943 года «врачами» СС, ставившими эксперименты в концлагерях над людьми. Укол в вену правой руки вызвал у доктора Роде депрессивное состояние. В результате гипноза и наркотического воздействия А. Роде на долгое время потерял память. Правая рука была практически парализована. И он, действительно, с апреля 1945 года не мог вспомнить ничего вразумительного о судьбе Янтарной комнаты, кроме общих сведений и предположений о местах ее укрытия. Его поведение в этот период жизни расценивалось русскими, как «петляние», «попытка замести следы» и «увести спецслужбы» от истинного места захоронения Янтарной комнаты и других ценностей. Когда Роде говорил представителям советской армии о том, что он не помнит, что с ним было с 5 по 9 апреля 1945 года, ему, конечно же, не верили.2
Альфред Роде как искусствовед сотрудничал с русской военной администрацией, водил по разрушенному городу, говорил о картинах, ценностях, выполнял техническую работу по инвентаризации произведений искусств, найденных в послевоенном Кенигсберге.
Благодаря усилиям собственной воли, внимательному отношению и уходу жены, к концу лета 1945 года, Роде сумел преодолеть беспамятство. В начале сентября 1945 года он вспомнил все-все до мелочей, даже то, как выглядела система подземных ходов и бункеров, в которых он работал, укрывая ценности «всегерманского наследия». Он, также вспомнил, что Янтарная комната уместилась в небольшом пространстве подземного сооружения.
Во время укладки Янтарной комнаты в ящики было принято решение о распиливании янтарных панелей, и Роде снял янтарный пластинки в том месте, где позднее прошла пила плотника. В таком виде они и были закрыты в ящиках. Еще накануне штурма Роде спрятал в один из переплетов старой книги ХVIII века серебряную пластину, найденную им в замке Кенигсберг, в щели одной из панелей Янтарной комнаты. Он нанес на обратной стороне серебряной пластины инструкции древних мастеров – схему Кенигсберга и большой иглой при помощи линейки прочертил то место в городе, где захоронена Янтарная комната.
До конца своих дней Альфред Роде считал Янтарную комнату немецкой собственностью, более того – своей собственностью. Духовную связь с этим сокровищем он ощущал на очень глубоком мистическом уровне. В 1943 году, когда Янтарная комната была смонтирована в замке Кенигсберга, доктор Роде, возродивший это чудо, заказал граверу нанести на серебро свое имя, написав просто: «Роде. 1943 г. Кенигсберг»2. Тем самым, он как бы стал одним из авторов, создателей этого чуда.
К осени 1945 года дела А. Роде шли на поправку. Он все вспомнил, никого не боялся. Супруги Роде получили известие о том, что их сын жив. Радость была безграничной. И вдруг, осенью 1945 года стало известно, что муж и жена Роде скончались у себя дома в один и тот же день (точнее ночь). Кто-то из соседей при этом злобно пошутил: «Как Ромео и Джульетта». Их любили не все, ведь они получали продуктовый паек от русских военных. Жители соседних домой сообщили, что видели, как из их квартиры вынесли два гроба, и один ни один положили на повозку. Место, где их захоронили, так никто и не смог указать. Соседи утверждали, что накануне их смерти Роде и его жена чувствовали себя совершенно здоровыми, и после сообщения о том, сын жив, прибывали в приподнятом настроении духа. Видимо, сотрудникам СС удалось осуществить «акцию ликвидации».
А что же стало с Янтарной комнатой? Где она сейчас, и кто ее новый владелец? Ответ на этот вопрос знают очень немногие, а кто знает, вряд ли кому-нибудь хочет рассказать. На самом деле существует несколько версий, и я в своей работе собрала наиболее интересные из них.
РУССКАЯ ТАЙНА
Царскосельский краевед Ф. И. Морозов, расспросивший десятки свидетелей, проштудировавший множество исторических трактатов и разных архивных документов, пришел к сверхсенсационному выводу: за полтора-два года до начала Великой Отечественной войны группа советских реставраторов во главе с А. О. Барановским изготовили в масштабе один к одному две Янтарные комнаты! Одну из них вывезли немцы, вторая затерялась и, возможно, до сих пор замурована катакомбах царскосельских дворцовых подвалов. Подлинник же достался в 1941 году небезызвестному «другу СССР» Арманду Хаммеру, оказавшему советскому правительству важные услуги в первые месяцы войны.
Сразу после подписания Германией и СССР пакта о ненападение в Кремль на встречу со Сталиным была вызвана целая делегация деятелей советской культуры во главе с А. Н. Толстым. Они решали, что подарить Германии в «знак дружбы». Толстой предложил вернуть Янтарную комнату ее первоначальным хозяевам, а для себя создать точную копию. С его предложением согласились, и в роли главного мастера был приглашен семидесятилетний резчик по янтарю Барановский.
С первых же чисел нового, 1940 года в Пушкине мастер и его ученики начали свою работу, хранящуюся в тайне. Мастерская была окружена двойным кордоном НКВД, но не смотря на это, к Барановскому зачастили комиссии от невообразимых и немыслимых инстанций самого различного калибра. Ему приходилось изготовлять для них различные «сувениры» из янтаря. Скорость изготовления Янтарной комнаты упала в трое. Сталин обещал не допускать «экскурсий» в мастерскую, но они все равно не прекращались. Тогда НКВД провели «санитарную инспекцию». Тут-то Барановского и хватил первый инфаркт – после работы НКВД из членов комиссий, наезжавших на мастерскую, не уцелел никто.
Второй инфаркт настиг А.О. Барановского в мае 1941 года, когда выполненные им и его учениками янтарные панели наконец-то были собраны. Копия оказалась неточной по цветовым соотношениям! По мнению Толстого Барановский выполнил работу лучше, чем предполагалось. Но дело в том, что истинный реставратор не имеет права делать что-либо лучше оригинала. Он же сделал свою Янтарную комнату, и для него это был удар.
2-го июня 1941 года подлинная Янтарная комната была разобрана, а ее место заняла копия. Работа Барановского была тщательным образом сфотографирована и опять перемещена, видимо, в специально для нее приготовленный подвал в Екатерининском дворце. Она была тщательно замурована, подходы к забутовкам завалена мусором. А панели подлинника легли на столы мастерской Барановского в Камероновой галерее. В помещение предназначенном для Янтарной комнаты, были смонтированы ученические панели, выполненные в виде модели в полном объеме. Таким образом, 2-го июня 1941 года в Пушкине находились три Янтарные комнаты!
Барановский был отправлен на лечение в Сочи. Больше о нем не было ничего известно. Двое его учеников последовали за подлинной Янтарной комнатой, вывезенной из Царского Села 6июля 1941 года, остальные ученики бесследно исчезли. Янтарная мастерская была полностью разграблена.
В руках у немцев оказалась лишь модель Янтарной комнаты, выполненная учениками Барановского. Они долгое время отказывались верить своим глазам, но, однако, лучше иметь хотя бы модель, чем ничего.
В 1945 году историю об изготовление копии Янтарной комнаты А. Н. Толстой рассказал пушкинскому краеведу доктору Е. Головчикеру, причем до самых мельчайших подробностей, назвав при этом имена многих ее участников и свидетелей. В середине 60-х годов эту историю Головчикер поведал на заседание Пушкинских краеведов. Конспект его выступления в 1984 году попал в руки Морозова. Тогда он этому сообщению не поверил. Но когда в 1987 году Морозов рассказал эту «байку» в кругу стариков реставраторов, объявился один из учеников Барановского – А. Н. Воробьев.
Он поведал о еще некоторых странностях этой истории. После сборки в Царском Селе подлинная Янтарная комната была перевезена в Москву в Третьяковскую галерею, которая к тому времени использовалась как склад НКВД. Там она находилась до ноября 1941 года. Потом вновь упакована и отправлена на Тушинский аэродром, откуда ее увезли в американском «дугласе» с курсом на восток. Воробьева тогда «забыли» на аэродроме.
Что касается копии Барановского, то, по утверждению Воробьева, он сам присутствовал при ее замуровке в подвале. Он упоминал в своем рассказе туннель соединяющий Екатерининский и Александровский дворцы не напрямую, а через подвалы бывших казарм лейб-гвардии, расположенных на углу улиц Пролетарской и Революции.
Дважды в 1968 и 1975 годах от американцев Воробьеву поступали заманчивые предложения по реставрации «подлинника». На самом деле подлинник от модели мог отличить лишь Барановский. Воробьев умер, рассказав лишь то, что счел нужным. Умерли так же и многие другие вплотную подошедшие к разгадке тайны.