Судебная коллегия Верховного Суда РФ, рассмотрев кассационную жалобу А. и материалы дела, указала: из его собственных показаний в судебном заседании следует, что он организовал похищение потерпевшего с целью вымогательства долговой расписки, привлек к этому других осужденных. По его указанию М. и Я. согласно договоренности заломили потерпевшему руки, насильно посадили в машину, удерживая его, выехали за город. В пути следования по его указанию на потерпевшего М. и Я. надели черный мешок и изъяли находившееся у него имущество: деньги, сотовый телефон и передали их ему. Приехав на место, М. и Я. по его распоряжению вывели потерпевшего из машины, связали руки скотчем и привязали к дереву, исключив возможность передвижения. Затем он сам взяв металлический прут и канистру бензина, подошел к М. и стал требовать передачи расписки, а в связи с отказом потерпевшего передать ее, облил его бензином и угрожал поджогом, наносил ему удары по лицу, продолжая требовать передачи долговой расписки. После чего принял решение лишить его жизни с целью сокрытия преступлений, нанес ему несколько ударов по голове металлическим прутом, убедившись, что потерпевший мертв, поджог облитую бензином одежду М. По дороге в Красноярск принял меры к сокрытию орудия преступления.
Как следует из описания преступного деяния в описательно-мотивировочной части приговора, А. совершил убийство «убедившись, что М. при любых обстоятельствах откажется выполнить предъявленные к нему требования и принял решение лишить М. жизни с целью сокрытия ранее совершенных преступлений». Таким образом с учетом установленных судом обстоятельств совершения преступления, судебная коллегия считает, что из приговора следует исключить осуждение А. по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, поскольку убийство потерпевшего было совершено именно с целью сокрытия ранее совершенных преступлений[44].
В другом случае, наоборот, был исключен п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ как излишне вмененный. 31 декабря 1997 года, около 18 часов, Пронин и его знакомый Новацкий А.И. на автомашине последнего приехали поздравить знакомых с Новым годом. Возвращаясь к автомашине, Новацкий показал Пронину пистолет, изготовленный из дробового пистолета модели «Супер»-П 35» № 25073 германского производства. Пронин решил совершить разбойное нападение на Новацкого с целью хищения его имущества, пистолета и патронов к нему, а также совершить убийство Новацкого из корыстных побуждений и с целью облегчить разбойное нападение, хищение оружия и боеприпасов и последующее их сокрытие. С этой целью он произвел прицельный выстрел в голову Новацкого, находившегося впереди него в двух метрах, причинив последнему огнестрельное пулевое проникающее ранение в затылочной области, от которого наступила смерть Новацкого.
После этого Пронин завладел автомашиной Новацкого марки ВАЗ-2108 стоимостью 8 миллионов 20 тысяч рублей, пейджером, стоимостью 542 тысячи 235 рублей, золотым браслетом стоимостью 3 миллиона 272 тысячи рублей. Также Пронин похитил принадлежавший Новацкому пистолет и боеприпасы и спрятал все это в надворных постройках по месту своего проживания.
Президиум Верховного Суда Российской Федерации указал: по смыслу закона умышленное причинение смерти другому человеку надлежит квалифицировать по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ в случаях, когда квалифицирующий признак убийства – «с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение» – является основным мотивом убийства. Как видно из материалов дела, Пронин совершил убийство Новацкого с целью завладения его имуществом, то есть из корыстных побуждений. Поэтому его осуждение по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ подлежит исключению из судебных решений[45].
Представляется, что и в первом из указанных случаев судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ следовало исключить не п. «з» ч. 2 ст. 102, а п. «к», поскольку сопряженность убийства с вымогательством сомнения не вызывала (в русском языке «сопрягать» означает соединять, связывать[46], то есть «сопряженное» убийство, предусмотренное п. «з» ч. 2 ст. 105 УК, – есть убийство, соединенное с разбоем, вымогательством или бандитизмом).
Что касается мотивов «сопряженных» убийств, предусмотренных п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, то, исходя из поддержанной нами сочки зрения, согласно которой они могут быть совершены не только в процессе совершения разбоя, вымогательства или бандитизма, но и до или после их совершения, можно сделать вывод, что не всегда такие убийства совершаются по корыстному мотиву. В связи с этим не совсем верной представляется позиция Президиума Верховного Суда Российской Федерации, который в постановлении по одному из дел указал: «по смыслу закона совершение убийства, сопряженного с разбоем, само по себе предполагает корыстный мотив преступления, поэтому дополнительной квалификации по указанному признаку (имеется в виду признак «из корыстных побуждений» – А.Л.) не требуется, и он подлежит исключению из судебных решений»[47].
Таким образом, следует сделать вывод, что не все виды убийств, предусмотренных п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ следует относить к «корыстным» убийствам.
Глава 2. Проблемы квалификации убийств, предусмотренных п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ
Изучение следственной и судебной практики показывает, что при квалификации корыстных убийств нередко допускаются ошибки, свидетельствующие о расширительном толковании квалифицирующего признака, на что обращалось внимание в Обзоре Верховного Суда РФ по делам об убийствах[48]. Иногда убийство квалифицируется корыстным, тогда как в действительности имеют место иные мотивы. Как правило, это имеет место в тех случаях, когда совершению убийства предшествуют какие-либо споры имущественного характера, (например, потерпевший не платит обусловленную сумму денег, не отдает долг). При этом нередко не учитывается, что лишь стремление получить, благодаря лишению жизни потерпевшего, какие-либо выгоды материального характера, либо намерение избавиться от материальных затрат, дают основание квалифицировать убийство как совершенное из корыстных побуждений. В силу этого не расцениваются как корыстные убийства, совершаемые с целью удержания или сохранения имущества, уже принадлежащего виновному (например, убийство мелкого вора при отсутствии состояния необходимой обороны). Действия Н., который из ружья убил И., проникшего к нему в сад за клубникой, предлагалось квалифицировать как корыстное убийство. Президиум Верховного Суда России признал это неправильным, указав, что корыстные мотивы совершения убийства предполагают стремление к противоправному завладению имущество или иными ценностями, находящимися во владении потерпевшего, либо желание лица получить материальную выгоду от совершения преступления иным путем. В данном же случае, совершая убийство, Н. никакой материальной выгоды от этого не получил и не мог получить. Следовательно, в его действиях не было корыстных мотивов[49].
Итак, можно сделать выводы, что для признания убийства из корыстных побуждений необходимо наличие корыстного мотива, в любой его форме и корыстной цели.
В результате анализа признаков, относящихся к характеристике корыстного убийства можно сделать следующие выводы:
1) убийством из корыстных побуждений должно признаваться убийство, совершенное с целью незаконного материального обогащения за счет средств потерпевшего, либо за счет третьих лиц, никак не связанных с убийством, а также убийство, совершенное с целью избежать материальных затрат;
2) к убийству из корыстных побуждений относятся убийства, совершенные с целью: завладения деньгами, имуществом или правом на его получение; завладения жилой площадью; получения наследства или страховой суммы; уклонения от уплаты алиментов, долга или возвращения имущества; уклонения от содержания больного или престарелого; избавления от оплаты услуг, занятия более высокооплачиваемой должности и тому подобное;
3) для признания убийства совершенным из корыстных побуждений необходимо, чтобы умысел на завладение имуществом или иными материальными благами возник у виновного до совершения убийства либо во время его совершения;
4) для квалификации убийства, как корыстного, не имеет значение, получил ли виновный те блага, к которым стремился, совершая убийство.
Совершая корыстное убийство, виновный в этих случаях действует с прямым умыслом. Убийство рассматривается субъектом преступления как единственный способ достижения цели завладения имуществом, имущественными правами либо освобождается от обязанностей материального характера. Волевой момент прямого умысла в этих случаях характеризуется желанием наступления смерти потерпевшего для достижения корыстной цели. Корыстные убийства совершаются чаще по заранее обдуманному умыслу, нередко долго вынашиваемому, с тщательной отработкой сценария убийства и способов сокрытия его следов.
Одной из проблем, возникающих при квалификации убийств, предусмотренных п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, является то, что судами зачастую излишне вменяется квалифицирующий признак «из корыстных побуждений» наряду с иными предусмотренными данной нормой признаками: убийство по найму, либо «сопряженные» убийства. Практика Верховного Суда РФ демонстрирует, что эта ошибка встречается очень часто. При этом высшая судебная инстанция неоднократно отмечала, что при квалификации рассматриваемых видов убийств не требуется дополнительно приводить в приговоре квалифицирующий признак «из корыстных побуждений»[50].
В соответствии с научными рекомендациями отграничение убийства из корыстных побуждений от «сопряженных» корыстных убийств следует проводить по объективной и субъективной сторонам состава преступления. Однако, прежде всего у названных преступлений нет полного совпадения и объектов. Основным и непосредственным объектом убийства из корыстных побуждений является жизнь, а в качестве дополнительного – собственность потерпевшего, что дает основание для квалификации содеянного лишь по одной статье (105) Уголовного кодекса. Корыстное убийство, совершенное в процессе разбойного нападения, вымогательства или бандитизма посягает на два основных и непосредственных объекта: жизнь потерпевшего и его собственность либо общественную безопасность, что требует рассматривать совершенное как совокупность двух преступлений.