В ноябре 1920 года Сталин женился вторично на Наде Аллилуевой, дочери своего коллеги по революционной работе С. Я. Аллилуева. О рождении Нади рассказывалось следующее. В конце 1900 – начале 1901 годов, когда Аллилуев 6 месяцев находился под арестом, к его жене наведывались два молодых подпольщика – В. Курнатский и И. Джугашвили. Родившаяся в сентябре 1901 года Надя явилась результатом этих походов. О вероятности кровосмесительности своего брака Сталин, находясь в состоянии раздражения и подпития, однажды сообщил Наде. Стресс от такого открытия, публичное оскорбление со стороны мужа на банкете, обрушение идеалов и самоуважения – привели к тому, что Н. С. Аллилуева застрелилась, оставив сиротами двух детей. Больше Сталин не женился, поддерживая образ “отца народов”, пекущегося о счастье простых людей. Его вдовство не означало сурового поста или принятия схимы.
Если верить клятвам Сталина, то можно подумать, что он всегда послушно, рабски следовал Ленину, ни в чем ему не противоречил, был послушным, педантичным исполнителем его воли. Это далеко не так. Сталин был реалистом в политике и, несомненно, большим реалистам, чем Ленин. Когда Ленин еще продолжал проповедовать необходимость мировой пролетарской революции, Сталин все более утверждается в мысли, что надо ограничиться более скромной задачей – построить социализм в одной стране, в России.
Путь, который избрал Сталин, был длинным, но результативным. В сущности, его путь к диктатуре – эта вся история России периода 1924-1953годов, причем годы 1924-1934-есть годы ползучего государственного переворота. В эти годы медленно, осторожно и неотвратимо, как ледник, Сталин шел к заветной цели - физическому устранению конкурентов.
Всякое сопротивление ему разбивалось о редкостные свойства Сталина – умение скрывать свою истинную природу и цели, подозрительность, беспощадность и железную волю. Его противники и жертвы, даже находясь у роковой черты, продолжали обращаться к Сталину как к арбитру и совести партии, считая свою драму трагической ошибкой, а не злой волей партийного вождя. В политическом стиле Сталина можно найти много азиатского коварства, тонкого, искусного маневрирования. Он любил поочередно наносить поражение своим врагам, как бы растягивая удовольствие. Здесь он показал себя мастером дозировки, нанося удары нужной силы в нужное время. Подготовив очередную кровавую развязку, Сталин получал наслаждение, когда соратники требовали от него смертной казни, в то время как он, проявляя гуманность к жертве, предлагал им не спешить и дать возможность отступившемуся партийному товарищу.
Не будучи оратором, кое-как владея русским языком, он сумел свой недостаток превратить в бесценный “дар молчания”. В стране, где говорили слишком много, это оказалось его личным оружием. Выступая без блеска, просто, но с живой и образной лексикой. Сталин заставлял людей верить себе больше, чем болтливым полу интеллигентам ленинской школы.
Не будучи образованным человеком, Сталин так составил сценарии политических процессов, этих подлинных трагедий жизни того времени, что им поверили многие высокие умы просвещенной Европы. Скрытый, сдержанный и саркастичный, хладнокровный и терпеливый, Сталин оказался не по зубам своим противникам. Его умение создавать и снимать напряжение, сочетание реализма и параноидального страха заговоров, мстительности и обаяния, злобного ума и внешней простоты позволили этому страшному человеку преодолеть все кризисные ситуации, раздавить всех своих врагов и по их многочисленным трупам повести страну к “сияющим вершинам коммунизма”.
После смерти Ленина положение Сталина было предпочтительней других. Достигнув вершин абсолютной власти, Сталин, в отличие от других диктаторов, был всегда подчеркнуто, скромен, лишен внешних эффектов и помпезности. Это отмечалось всеми, кто встречался с ним. Отмечалось также его участие в праздниках с застольем и обильными возлияниями. Он любил спаивать своих соратников, памятуя о пословице “что у трезвого на уме, то у пьяного на языке”. Сталин пытался также спаивать иностранных гостей, настойчиво призывая их к тостам и достигая в этом искусстве явных успехов. В узком кругу он проявлял грубоватый, подчас злой юмор, господствуя там безраздельно и, развлекая, видимо, самого себя. В торжественных и не очень торжественных случаях участвовали приглашенные артисты.
Забота о престиже режима была не последней заботой Сталина. Это проявилось в том внимании, которое Сталин, как вождь, оказывал литературе и искусству. Внимание, было, разумеется, специфическим, то есть таким, результат которого объект внимания мог быть вознесен или физически уничтожен. Упрекнуть Сталина в не начитанности нельзя.
Столь неудержимый рост дал Сталину возможность с особенной силой развернуть свое попечительство, особенно над специально подготовленным для работы в новых структурах новыми “красными специалистами”. Более того, партийные секретари на местах обнаружили, что теперь они полностью зависят от производственных показателей крупнейших предприятий их регионов.
Сталин изрек чеканную формулу: или возврат к капитализму: или движение вперед, к социализму; это означало, что от политики ограничения эксплуататорских тенденций кулаков партия переходила “к политике ликвидации кулаков как класса”. Не найдя иного способа вымогательства запасов продовольствия у зажиточных крестьян, более всех остальных способных поставлять его в нужных количествах, партия решила просто изгнать их из деревни, а их собственность передать новым коллективным хозяйствам.
Когда партийные средства информации окончательно утратили связь с реальностью и принялись рисовать прекрасный воображаемый мир, в котором, как выразился несколькими годами позднее Сталин, “жить стало лучше, жить стало веселее”.
Сталин к своему пятидесятилетию в декабре 1929 г. уже разгромил правую и левую оппозиции и был близок к тому, чтобы окончательно узурпировать память о Ленине и занять его место. 21 декабря все советские газеты были наполнены панегириками в честь Сталина. “Правда” на протяжении целых пяти дней публиковала списки организаций, пославших ему свои поздравления, где часто встречалось слово “вождь”. В изданной по случаю юбилея официальной биографии Сталин был назван “самым преданным учеником Ленина” и “выдающимся продолжателем” его дела, человеком, который всегда был вместе с Лениным, никогда не отступал от него и не предавал его. Таким Сталин хотел себя видеть – апостолом Петром коммунистической псевдо – церкви, более преданным Ленину, чем был предан Христу настоящий Петр, даже если Ленин был окружен ренегатами и изменниками.
Бухарин тогда назвал Сталина полководцем пролетарских сил, “лучшим из лучших”, а Каменев предрекал, что современная эпоха войдет в историю как эра Сталина, подобно тому, как предшествующая вошла в историю как эра Ленина. Все эти славословия сопровождались самоуничижением оппозиции, ритуальными признаниями того, что Сталин одержал над ними верх не только морально, но и физически.
Не все деятели Коммунистической партии погибли в то время после ареста. Как мы помним, Томский покончил с собой, чтобы избежать участи Бухарина и Рыкова. Глава Госплана Куйбышев умер в январе 1935 г., как сообщалось, “от сердечного приступа”. Обстоятельства его смерти весьма таинственны: ходили слухи, что он возражал против надвигающихся чисток. Комиссар тяжелой промышленности Орджоникидзе скоропостижно скончался в феврале 1937 г. после серьезной ссоры со Сталиным; то ли он покончил с собой, то ли был убит, остается неизвестным, однако сохранились сведения, что перед смертью он написал пространный меморандум. Забрал этот документ сам Сталин, когда посетил квартиру покойного.
Сталин также распустил Общество старых большевиков и Общество политзаключенных (при царе), которые вплоть да 1935 г. оставались центрами, вокруг которых группировались соратники Ленина и бывшие революционеры, боровшиеся против царского режима. Таким образом, Сталин сделал то, что могло явиться только в самых воспаленных мечтах шефу царской полиции, - он полностью разрушил революционное российское движение.
От сталинского террора страдала не только партия. Чистки выбивали руководителей во всех областях жизни по всей стране. Самой страшной была резня, учиненная среди высших армейских офицеров, при этом растущая фашистская угроза использовалась в качестве предлога для повышения бдительности. Среди арестованных и казненных оказались маршал Тухачевский, нарком обороны и основной стратег Красной Армии; начальник Генерального штаба маршал Блюхер, который за два месяца до своего ареста, в октябре 1938 г., нанес поражение японцам в серьезном инциденте у озера Хасан; командующие Киевским и Белорусским военными
Округами, которые находились в непосредственной близости к особенно уязвимой западной границе; командующие Черноморским и Тихоокеанскими флотами.
Серьезны были последствия репрессии для армии, которая заботливо создавала свой высший офицерский корпус в течение двух десятков лет, начав этот процесс в условиях, не способствующих успешному его завершению. Репрессии обрушились на Красную Армию в тот момент, когда она готовилась к своей самой главной войне.
Страдания, которые в то время претерпел советский народ, невозможно преувеличить. Едва ли можно было найти кого-то, кто не просыпался в краткие ночные часы от стука в дверь. Человека вытаскивали из постели и отрывали от семьи и друзей, как правило, навсегда. Поскольку во всем этом не было ни малейшего смысла, никто не мог быть уверен, что в следующий раз причудливая цепь обвинения не приведут к нему. Многие люди действительно постоянно имели с собой в ожидании ареста небольшой чемодан со всем необходимым.