Несмотря на все эти строгости, придворный контролер вряд ли мог ограничить чрезмерные расходы двора и воровство в дворцовом хозяйстве. Тем более, что его собственное благосостояние напрямую зависело от использования служебного положения. Низкое жалование, отсутствие реального контроля, взаимопокрывательство и взаимозависимость как высших, так и рядовых слуг департамента неизбежно приводили к коррупции и злоупотреблениям.
В XII —н. XIV вв. пост придворного инспектора занимали представители духовенства, поскольку выполнение его обязанностей требовало достаточно высокой степени образованности. Только после 1368 г. должность занимали светские лица.[345], когда начинается процесс секуляризации королевского двора. В это же время, королевский контролер приобрел статус одного из Гофмаршалов двора, сохраняя за собой большинство прежних обязанностей.
Инспектор — прежде всего, финансовый контролер двора. Именно в этом аспекте его рассматривает ордонанс Якова I.[346]
Как и другие члены Гофмаршальской конторы контролер должен был ежедневно присутствовать на ее заседаниях и проверять расходы департамента за прошедший день. Кроме этого, он должен был контролировать цены, по которым закупается провизия для двора, проверять ежегодные отчеты субдепартаментов и на их основе представлять в Казначейство собственный ежегодный отчет о расходах Хаусхолда. Именно под его контролем в Счетную палату поступали выделенные департаменту средства.
Таким образом, должность инспектора двора вместе с подчиненными ему секретарями рассматривалась как своеобразный контрольно-ревизионный орган Департамента Дворцового Хозяйства. В силу этого, пост был достаточно привлекателен для знати, поэтому часто его занимали сыновья пэров. Он рассматривался как ступень на пути к более важным должностям королевского двора. Как и должность казначея Хаусхолда, должность Контролера употреблялось с приставкой Mr. (mister, господин), то есть она занимала промежуточное положение между высшими придворными сановниками (лордами) и рядовым звеном королевских слуг.
Первую половину правления Якова I должность инспектора занимал Эдуард Уоттон (1602 - 1615), выходец из состоятельной кентской семьи. Елизавета использовала его в качестве посла в Португалии, затем в Шотландии, где он близко познакомился с Яковом Стюартом. Сохранились его воспоминания об шотландском дворе. В них он обращает внимание на скромность стиля шотландского двора и фамильярность короля в обращении со своими слугами. Уоттон слыл очень заметной фигурой при дворе, выделяясь своим пристрастием к моде. С 1602 г. он стал инспектором двора и советником. С приходом Якова I Уоттон сохранил пост и получил баронский титул (13.05.1603 г.). Он был одним из судей по делу У. Рэли. В первые годы новой династии как член Гофмаршальской конторы Уоттон принял посильное участие в усилении контроля за королевскими поставщиками. Яков I не особенно жаловал Уоттона, возможно из-за его католицизма. В 1605 г. он получил единственное крупное пожалование от короля – аренды нескольких маноров в графстве Денби[347]. В 1610 г. Яков I вспомнил дипломатическом опыте Уоттона и отправил его в почетное посольство во Францию, чтобы поздравить Людовика XIII с вступлением на престол. К тому времени ему уже было 62 года.
Уоттон входил в круги тюдоровской титулованной и служебной аристократии. Через свою вторую жену он был родственником графа Клиффорда. В июне 1612 г. Уоттон стал одним из комиссионеров поста Лорда-казначея. В ноябре 1616 в соответствии со сложившимся в департаменте порядком наследования занял пост казначея Хаусхолда в 68 лет, но уже через месяц ему предложили оставить пост за 5.000 ф. Это не в полной мере удовлетворило его претензии. Еще несколько недель он отказывался от этого предложения, в надежде получить титул виконта в качестве компенсации за потерю должности, но безуспешно.
На короткое время пост инспектора занял Джон Саклинг (01-08.1616 г.), отец известного поэта[348]. О нем мало. что известно.
Т. Эдмондс был инспектором двора с 21.августа 1616 г. по февраль1618 г. Первоначально он сделал карьеру на дипломатическом поприще. Его отец был главным таможенником и мэром Плимута. Его покровителем при Елизаветинском дворе был известный Ф. Уолсингем, через него Эдмондс был назначен агентом в Париж. В 1595 г. Т. Эдмондс перешел из сторонников Эссекса к Сесилу. При помощи последнего закрепился при дворе на посту французского секретаря, неоднократно посещая с дипломатическими миссиями Францию. В 1601 и 1604, 1621, 1624, 1625 он выбирался членом парламента, где отстаивал интересы правительства.
При Якове I Эдмондс сохранил профранцузскую ориентацию. Он получил от нового короля рыцарский титул. В 1611 г. через него велись переговоры о браке принцессы Елизаветы и Пфальцграфа Фридриха IV, а вскоре — о браке английского принца Генри с французской принцессой. После смерти Генри Эдмондс посчитал поспешным предлагать кандидатуру принца Карла и покинул Францию. Яков I одобрил его действия. Тем не менее, именно Эдмондс в 1613-14 гг. вел переговоры о возможности этого союза до появления варианта испанского брака. В декабре 1616 г. он получил грант на пост инспектора двора, а через день был назначен советником. В начале 1618 г. он продвинулся вслед за Уоттоном на пост казначея Хаусхолда. Эдмондс был связан родственными и политическими узами с английской аристократией (Шрусбери, Сесил) и служилой бюрократией (Джон Вуд).
В результате сложных интриг в 1618 г. пост инспектора занял Генри Кэри (1618-1622? гг.), который ранее вместе с отцом занимал пост мастера субдепартамента королевских драгоценностей (Jewels). Свой прежний пост Кэри продал за 2.000 или 3.000 ф.[349], а за пост инспектора предложил 5.000 ф.[350] Его назначению сопротивлялся герцог Леннокс, недавно ставший Лордом-стюардом. В 1620 г. Кэри, стал одним из немногих англичан, который получил шотландский титул виконта Фолкленда.
Руководители Гофмаршальской конторы совмещали выполнение своих непосредственных обязанностей с заседаниями в Королевском Совете и выполнением его распоряжений, а также поручений монарха. Казначей и инспектор Хаусхолда как высшие слуги двора нередко принимали участие в придворных церемониях, участвовали во встрече и сопровождении иностранных послов.[351]
Церемониал фиксировал их положение в качестве промежуточного звена между рядовыми королевскими слугами и титулованными особами. Кроме того, они стремились вести активную придворную и политическую деятельность. Поэтому возникла необходимость переложить часть их обязанностей на подчиненных им слуг Хаусхолда, которые обладали бы определенными властными полномочиями и в то же время, сами непосредственно могли бы осуществлять административные, финансовые, бухгалтерские и контрольные функции. Эту задачу был призван выполнять штат клерков Гофмаршальской конторы во главе с казначеем-кассиром Хаусхолда.
Казначей-кассир Департамента Дворцового Хозяйства (Cofferer) с сер. XVI в. стал действительным руководителем Гофмаршальской конторы и Счетной палаты. Формально он являлся хранителем наличных сумм отпускаемых на содержание департамента из Казначейства (coffer - сундук, казна) и выплачивал из этих средств жалование королевским слугам. Это была четвертая по своему статусу должность хозяйственного департамента двора. Он занимал промежуточное положение между привилегированным “Белым штатом”, наделенным властными полномочиями, и рядовыми исполнителями — слугами двора.
Как и другие посты Гофмаршальской конторы, должность казначея-кассира возникла в структуре королевского Гардероба в период его административно-финансового могущества в XIII в. (лат. coffrarius). Первоначально это был личный секретарь казначея королевского Гардероба (clerk under treasurer). Его зависимое положение сохранялось довольно долго. Тесная конфиденциальная связь казначея-кассира с главой департамента делала его действительным заместителем руководителя Гардероба Ему было доверено хранение части архивов и отчетов департамента. Но уже в к. XIII в. казначей-кассир выступает как официальное лицо двора, утверждаемое королем и ответственное за реальное составление годовых отчетов.[352] В ордонансе 1318 г. впервые упоминаются его личный секретарь и два клерка “счетного стола”, которые впоследствии стали основой для формирования специальной Счетной палаты двора.[353]
В XIV - XV вв. полномочия казначея-кассира распространились на все придворное хозяйство. Должность была включена в Гофмаршальскую контору.[354] Казначей-кассир стал отвечать за ежедневные проверки расходов субдепартаментов. Именно он представлял их сметы на заседании конторы и выдавал средства на повседневные расходы из сундуков, ключи от которых он хранил. Его собственные расходы должны были проверяться ежеквартально, но на практике это происходило раз в год по еженедельным текущим сметам.[355] В результате реформ Т.Кромвеля 1939-40 гг, казначей-кассир стал выплачивать содержание почти всем королевским слугам.
Обязанности казначея-кассира были подтверждены в ордонансах Якова I[356]. Хотя он был полноправным членом Гофмаршальской конторы и обладал широкими административно-финансовыми полномочиями, но все-таки занимал явно подчиненное положение по отношению к должностям “Белого штата”. Он выступал как ответственное лицо за предоставление ежедневных расходов хозяйственных субдепартаментов. В его присутствии эти расходы ежедневно вносились в бухгалтерские книги. Казначей-кассир должен был без задержки выплачивать королевским слугам постоянное жалование, разовые выплаты и содержание, а также оплачивать долговые обязательства двора перед его кредиторами. Он хранил средства поступающие на содержание департамента от Казначейства,[357] а также от герцогства Ланкастер[358]. Помимо финансового обеспечения Хаусхолда, через казначея-кассира проходила оплата расходов на содержание послов и правителей иностранных государств, которые останавливались при английском дворе.[359]