Таким образом, система придворного жалования поддерживала существующую придворную иерархию и отчасти фиксировала степень доступа к королю, а значит и к дополнительным доходам. За редким исключением, высокое жалование подразумевало еще более высокие дополнительные доходы, прежде всего за счет королевских пожалований. Большинство дотаций грантов, пенсий получали как раз те категории слуг, которые меньше всего в них нуждались с точки зрения поддержания минимально-достаточного уровня существования, что порождало внутреннее напряжение среди корпорации королевских слуг. При Якове I этот разрыв еще более увеличился, что привело к еще более резкой внутренней дифференциации уровня благосостояния королевских слуг, усугубленного вмешательством этнически инородного элемента.
Обычно вновь созданные должности, неотягощенные традицией, получали значительно большее жалование, чем давно существующие посты примерно того же уровня. Тот же Обер-церемониймейстер имел жалование в 200 ф., а его заместители по 100 ф. в год. Учрежденному в 1621 г. посту королевского надсмотрщика над композициями был установлен один из самых высоких окладов в 401 ф. в год.[508] Жалование имело пожизненный характер. Оно сохранялось даже в случае ликвидации должности, что было подтверждено судьями общего права в начале правления Карла I.[509]
В сравнении с доходами от торговой и предпринимательской деятельности жалование даже самых высоко оплачиваемых королевских слуг было несравнимо меньше, но все же оно было значительно выше, чем оплата за выполнение такого же рода служебных обязанностей в хаусхолдах знати и за работу в качестве личной прислуги. На протяжении всего средневековья и раннего нового времени король платил больше.[510] Кроме того, к жалованию добавлялись значительные дополнительные доходы, а самое главное престиж королевского слуги.
В отличие от наемных рабочих и служащих в государственных и частных конторах и предприятиях, которые получали оплату только за отработанные дни, королевские слуги и ремесленники двора получали жалование на протяжении всего года, иногда вне зависимости от присутствия при дворе.
Добиться повышения жалования было не простым делом, особенно одновременно для всех слуг какого-либо придворного субдепартамента. Это было возможно только при поддержке и покровительстве со стороны высших придворных и согласии Лорда-казначея. В 1604 г. только в результате высокого покровительства, долгих и настойчивых просьб самих слуг, было повышено жалование всему штату королевской капеллы. Жалование руководителям капеллы (декан, субдекан, капельмейстер) было повышено с 30 до 40 ф., священникам и хористам - с 10 до 20 ф., а содержание детей из хора увеличено до 10 п. в день. В регистрационной книге капеллы указывалось, что это единственное увеличение жалования за долгие годы, поэтому в будущем необходимо всячески прославлять королевскую милость, а тот, кто осмелиться вырвать запись об этом увеличении жалования в регистрационной книге капеллы, должен быть подвергнут анафеме.[511] Возможно, речь идет о практике, когда-либо применявшейся в других субдепартаментах.
В силу выше перечисленных особенностей и размеров жалования, а также из-за частых задержек выплат в связи с финансовыми проблемами яковитского хаусхолда, особое значение приобретали дополнительные доходы придворных слуг.
Другой формой официального вознаграждения слуг было право столования при дворе, или право получать бесплатный стол (diet или free board — бесплатный стол). По своей значимости для поддержания бюджета королевских слуг оно не уступало, а во многих случаях превосходило годовое жалование. Во-первых, оно высвобождало значительные средства, которые могли быть потрачены на пропитание во время несения службы. Во-вторых, это право давало доступ к королевскому столу или столу одного из высших королевских слуг. В-третьих, оно фиксировало статус и положение его обладателя в придворной иерархии. В-четвертых, размеры столования позволяли содержать собственную свиту и не беспокоиться о задержках жалования.
В отличие от регулярного жалования размеры столов значительно выросли за тюдоровский период. Столование позволило короне повысить доходы собственных слуг в условиях сильной инфляции и тем самым временно снять внутреннюю напряженность при дворе без увеличения бюджета хаусхолда и без дополнительных субсидий со стороны парламента. Увеличение столового содержания было проведено за счет роста королевских реквизиций.[512]
При первых Стюартах, в условиях резкой парламентской оппозиции праву королевских реквизиций, возможности для расширения подобной практики были исчерпаны. Более того, именно за счет сокращения столового содержания королевских слуг администрация пыталась решить проблему сокращения расходов на содержание двора. Совмещая реальные финансовые потребности и популистскую пропаганду, коронная администрация пыталась выйти из кризиса за счет среднего и низшего звена королевских слуг, что не могло не вызвать негативную реакцию и отрицательные для короны последствия.
Напомню, что в средневековье существовала практика совместных обедов короля и его слуг в Холле, символизировавшее единство придворного сообщества. Постепенно произошло разделение столов. Король, его свита и слуги Палаты стали обедать в Большой палате дворца, а столы для слуг Хаусхолда в остались в Холле. В тюдоровский период эта практика почти прекратилась. Слуги рассредоточились по своим комнатам и службам. Яков I пытался возродить практику совместных обедов с помпой в присутствии слуг и лордов, но сам предпочитал обедать в Ближней палате или Спальне.
Как форма вознаграждения право столования при дворе имело строго установленные размеры и нормы. Естественно, что самый большой стол принадлежал королю. Согласно ордонансу 1604 г., он был сокращен с 30 мясных блюд до 24, подаваемых дважды в день. Прежняя норма сохранялась в те дни, когда королевская семья устраивала торжественный прием (in state).[513] К королевскому столу обычно приглашались почетные гости, дипломаты, а также личные слуги короля из Королевской Спальни.
Вслед за королем наибольшие столы при дворе держали Лорд-стюард, казначей и контролер Хаусхолда. Каждый получал по 2 “стола” (т. е. два раза в день) — один из 10, другой из 6 только мясных блюд. Обер-камергер Королевской Спальни держал 2 стола из 7 блюд каждый. Лорд-камергер — 1 из 10 блюд, а казначей-кассир и гофмейстер двора — по 1 столу из 7 блюд.[514] Только один стол Лорда-камергера, возможно, объясняется тем, что он должен был, по своему положению, обязательно присутствовать за королевским столом во время обеда монарха.
Ордонансом 1604 г. столы некоторых придворных слуг были сокращены или совсем отменены. Содержание клерка королевской кухни было сокращено с 5 до 3 блюд дважды в день, а столы мастера королевской ювелирной мастерской, хранителя королевского Гардероба и общий стол королевских лучников (Bows) были ликвидированы как “получаемые без соответствующего законного предписания (warrant) короля”.[515]
Столы могли назначаться группам слуг. Например, девять слуг Счетной палаты делили стол из 3 блюд (three dish diet), четыре камергера-привратника делили 2 стола из 5 мясных блюд, камер-юнкерам личных апартаментов принадлежал один стол из такого же количества блюд.[516] В среднем один стол для одного человека и его слуг обходился около 300 ф. в год.
Кроме собственно королевских слуг, при дворе держали столы некоторые из высших государственных чиновников, например, Госсекретарь, лорды члены Королевского Совета и его секретари. Столовое содержание назначалось слугам ”стороны королевы” (Queen’s side).[517]
Попытка 1604 г. сократить количество и размеры столов, установить единые нормы вызвала недовольство придворных слуг и приближенных короля. В ответ на посыпавшиеся просьбы и прошения Якову I пришлось сделать дополнения к ордонансу, где восстановить ряд столов для отдельных королевских придворных (Джона Стенхопа, Вице-камергера двора; Роджера Эстона, камергера Королевской Спальни; ) и целых групп слуг (кравчих, камер-юнкеров). Но спустя всего год Совет вновь предложил провести сокращение столов, которое должно было дать экономию около 10.000 ф.[518] Впоследствии Яков I неоднократно прибегал к разрешению права столоваться при дворе как к способу вознаграждения.
Новая попытка сократить расходы двора в 1617 г. вновь свелась к обсуждению проблемы столов (Diets). Фрэнсис Бэкон, будучи Лордом-канцлером, был обеспокоен чрезмерными расходами двора. Он предложил несколько вариантов сокращения расходов на содержание столов: “ 1. объединение столов; 2. сокращение [количества] столов; 3. уменьшение [числа] блюд на столах; 4. прекращение [раздачи] новых диет и содержаний, в последнее время увеличившихся”.[519] Самым лучшим и наиболее выполнимым Бэкон считал первый способ, поскольку он соблюдал интересы придворных лидеров и отдельных групп слуг. Он предлагал оставить стол Лорда-камергера, “который есть главный стол государства”, стол Лорда-стюарда герцога Леннокса, “который наиболее часто посещаем шотландцами”, стол Обер-камергера двора для слуг Спальни, а также стол Бэкингема, Шталмейстера двора, к которому было обращено письмо Бэкона, как “имеющего большую посещаемость”, т.е. для обширной клиентелы фаворита.[520] Все остальные столы он предлагал объединить в один. Бэкон считал, что когда такое объединение произойдет, королю будет легче экономить на оставшихся столах, причем в этом подходе министр ссылался на поддержку Якова I. Для решения этого вопроса была создана субкомиссия, но временное сокращение королевских расходов вскоре вновь было сведено на нет новыми пожалованиями короля.