Образование межплеменных этнических общностей обычно сопровождалось серьезными изменениями не только в политической жизни людей, но и в жизни духовной. Значительным событием в ранней истории большинства европейских народов стало их приобщение к христианству.
Разрушение привычного жизненного уклада в период постоянных миграций, в I тысячелетии после рождества Христа, создавало предпосылки для усвоения более универсальных верований; усложнение общественной жизни исподволь готовило людей к восприятию развитых религиозных воззрений. Неудивительно, что наибольшую восприимчивость к новым, выходящим за рамки традиционного язычества религиям демонстрировала самая активная и подвижная часть общества – воины.
Состоящая из различных северогерманских, славянских и финских элементов, древнерусская общность в конце I тысячелетия после рождения Христа стала превращаться в народ, сплоченный не только политически, но и духовно, т.е. религиозно. Медленное распространение христианства среди варяжских и славянских дружинников началось в IX веке. Первоначально крещение принимали немногие воины, участвовавшие в набегах на Византию, и в торговле с христианами-греками (профессии воина и купца в то время очень часто совпадали).
Перемена веры дружинников была делом вполне естественным: они много времени проводили в походах, в чужеземных краях и в том числе и в Византии, где видели прекрасные храмы, торжественные службы, сравнивали свои культы с христианской верой.
Насколько мы можем судить, дружинная среда отличалась достаточной веротерпимостью или, лучше сказать, равнодушием к вопросам веры. Так, хазарские правители, исповедовавшие иудаизм, принимали на свою службу и мусульман, и христиан, и язычников. Встречались христиане и среди скандинавских воителей, торговавших и грабивших по просторам Восточной Европы.
Глава II.
Приобщение язычников к христианству.
Крещение княгини Ольги.
Приобщение суровых воителей-язычников к христианству вряд ли могло быть достаточно прочным и далеко не всегда сопряжено с кардинальными переменами в мировоззрении новокрещеных. Такие изменения требовали вдумчивого переосмысления собственного духовного опыта, что доступно далеко не всем. Во многих случаях побуждение к крещению было чисто языческим: «чужой бог» оказывался сильнее привычного, племенного, о чем свидетельствовали военные успехи поклонявшихся этому божеству чужеземцев. Характерное для язычества многобожие преодолевалось с огромным трудом, а христианство рассматривалось как одна из многих религий – наряду с разнообразными племенными культами.
Вдова князя Игоря (912 - 945, годы правления) Ольга (945 - 957, годы правления), управлявшая государством по смерти мужа, приняла крещение. Некоторые ученые считают обращение Ольги в христианскую веру тактическим ходом в сложной и запутанной дипломатической игре с Византией, но это не совсем справедливое суждение. Конечно, переход главы любого государства (и в особенности монархического) в то или иное вероисповедание всегда имеет определенное политическое значение, но мотивы обращения могут быть и далекими от политики, связанными с духовной жизнью человека. Расчет был точным, но главным фактором было, возможно, личное побуждение Ольги. Не следует видеть в каждом поступке человека, в том числе и государственного деятеля, только расчет; и Ольга, и ее внук Владимир, при котором христианству было суждено стать официальной религией Руси, руководствовались не только политическими соображениями. Другое дело, что последствия крещения русских князей выходили далеко за пределы их индивидуальных религиозных переживаний.
Существует предание о крещении княжны: она, решив принять крещение, отправилась в Царьград, чтобы принять крещение у патриарха. Но император Константин не сразу ее принял, ее ладьям долго пришлось стоять в Суде. Послов из разных стран и князей допускали во дворец по очереди, и Ольга не была исключением. Будучи женщиной властной, своим стоянием на Суде она проявила удивительное смирение. Но когда Константин встретился с княжной, он был восхищен ее красотой, умом, и хотел взять ее в жены и сделать императрицей. Ольга же, боясь обидеть императора, по преданию, прибегла к хитрости: язычница не может выйти замуж за императора-христианина, пока он ее не крестит. Патриарх крестил Ольгу, а Константин стал ее крестным отцом. Когда опять встал вопрос о женитьбе, Ольга ответила: как ты хочешь взять меня женою, если сам меня крестил и назвал дочерью? Император подивился уму Ольги и отпустил ее с большими дарами. Эта классическая версия одного из самых эпохальных событий – крещения Руси - известна давно.
Но все же точно мы не знаем, где и когда приняла крещение Ольга. Легенда и русская летопись связывает это событие с посещением Константинополя (955 или 957 г.), где Ольга вела переговоры с императором Константином. Однако в его подробных записках о крещении северной гостьи ничего не упоминается, что заставляет заподозрить отечественный источник в случайном или намеренном искажении событий. Например, про крещение Ольги в Константинополе есть подробное описание в известной летописи Нестора. Но подлинная ли это летопись? Давайте попробуем вместе разобраться с историей изучения сего «памятника истории».
Первым в России изучением «Повести временных лет» занялся немецкий ученый Август Людвиг Шлецер, историк и филолог, пребывавший на русской службе в 1761-1767 гг. и выбранный почетным иностранным членом Петербургской Академии наук. Но интерес для нас должны представлять не собственно Шлецеровы изыскания, а то, что он пишет о деятельности русского историка и государственного деятеля В.Н. Татищева: «В 1720 г. Татищев был командирован в Сибирь... Тут он нашел у одного раскольника очень древний список Нестора. Как же он удивился, когда увидел, что он совершенно отличен от прежнего! Он думал, как и я сначала, что существует только один Нестор и одна летопись. Татищев мало-помалу собрал десяток списков, по ним и сообщенным ему другим вариантам составил одиннадцатый...»
Любопытно, не правда ли? Оказывается, двести лет назад еще существовал десяток разнившихся меж собой «летописей Нестора» - да вдобавок некие «другие варианты»... Сегодня от всего этого многообразия остался один-единственный канонический текст - тот самый, о котором нам велено думать, что он написан в 1106 г. и является единственно правильным...
Что еще любопытнее, Татищеву так и не удалось опубликовать результаты своих трудов. В Петербурге по поводу напечатания возникли «странные возражения» (определение Шлецера). Татищеву прямо заявили, что его могут заподозрить в политическом вольнодумстве и ереси. Он попытался издать свой труд в Англии, но и эта попытка успехом не увенчалась. Более того - рукописи Татищева впоследствии исчезли. А приписываемая Татищеву «История», как указывалось еще в начале XIX века академиком Бутковым, представляла собой не татищевский подлинник, а весьма вольное переложение, практически переписанное небезызвестным Герардом Миллером, немцем на русской службе: «История» Татищева издана не с подлинника, который потерян, а с весьма неисправного, худого списка... При печатании сего списка исключены в нем суждения автора, признанные вольными, и сделаны многие выпуски».
Можно еще добавить, что сам Татищев совершенно не доверял «Повести временных лет», о чем написал прямо: «О кнезех русских старобытных Нестор монах не добре сведем бе». Что позволило Татищеву сделать столь безапелляционное заявление? В точности неизвестно. «Другие варианты» Нестора исчезли, как и бумаги Казанского и Астраханского архивов, в которых работал Татищев...
Однако не стоит опускать рук - не все, но многое удастся восстановить косвенным образом.
Поездка Ольги в Константинополь действительно имела место. Сомневаться в этом не приходится по одной-единственной, но чрезвычайно веской причине: существует официальное описание приема Ольги при дворе, "De Ceremoniis Aulae Bizantinae",- и труд этот принадлежит авторитетнейшему свидетелю, самому византийскому императору Константину VII Багрянородному. В самом деле, в 957г. император со всем почетом принимал киевскую княгиню. Вот только стать ее крестным отцом никак не мог - поскольку пишет черным по белому, что Ольга уже была христианкой! И в свите княгини находился ее духовник!
Кстати, была весьма прозаичная причина, по которой Константин никак не мог предлагать Ольге руку и сердце - к ее приезду он уже пребывал в законном браке... Поистине, начинаешь верить Татищеву, что старец был Нестор «не добре сведом»!
Не верить императору Константину нет никаких оснований – в те времена языческая Русь доставляла Византии немало хлопот и беспокойства своими частыми набегами, после которых гордые ромеи выплачивали славянам немалую дань. Можно не сомневаться: принятие Ольгой крещения в Константинополе, от византийцев, было бы по любым критериям столь ошеломительным дипломатическо-политическим успехом Византии, что о нем следовало не просто упоминать - громогласно сообщить всему остальному миру. Однако ж не сообщили. Честно написали, что Ольга приехала уже крещеной...
Кто же ее крестил? И когда? Наконец, почему мы решили, что Ольга была крещена по византийскому обряду? Быть может, наоборот, по «латинскому», то есть римскому?
Конечно же, эта версия не для ревнителей православного варианта. Однако, вопреки устоявшемуся мнению, не стоит полагаться на него только потому, что оно устоявшееся. В конце концов, веками верили устоявшемуся мнению, что Солнце вращается вокруг Земли... Оказывается, давно уже существует предположение, что Ольга и в самом деле приняла крещение в Киеве, в 955 г. Оказывается, в Киеве к тому времени уже стояла церковь святого Ильи (чья принадлежность константинопольской иерархии до сих пор не доказана). Оказывается, согласно западноевропейским хроникам, в 959 г. послы Ольги отбыли к германскому императору Отгону, прося о направлении на Русь епископа и священников! Просьбу приняли, и в следующем, 960 году, некий монах Сент-Альбанского монастыря был рукоположен в епископы Руси, но в Киев не смог прибыть, поскольку заболел и умер.