Анализ либеральных и других движений.
Почему не успев народиться, демократия уступает место авторитарному президентскому режиму и происходит "перестройка перестройки"?
Во-первых, демократия, в отличие от "демократизации", предполагает определенный тип общественных отношений, и опыт мировой истории это подтверждает. Прежде всего, демократия требует, чтобы в обществе друг другу противостояли свободные и равные собственники, которые наделены всеми гражданскими правами . Из этих предпосылок демократии у нас наличествует в лучшем случае лишь одна - формальное равенство. Но равенство людей несвободных (вспомните про паспортный режим, прописку, лимиты, визитки и талоны), практически лишенных собственности. На такой почве демократизация неизбежно ведет не к демократии, а к охлократии, к власти толпы, а не народа. Если бы экономическая реформа продвигалась хотя бы вровень с демократизацией!.. Но этого не получилось, а посему складывающиеся политические формы и институты были лишены адекватного демократического содержания и работали не столько на укрепление, сколько на дискредитацию демократии.
Естественное и закономерное размежевание в стане демократических сил, начавшееся буквально сразу после того, как им удалось решить свою первую задачу - потеснить у кормила власти партийную номенклатуру, отнюдь не укрепило шансы демократической перестройки. Пока демократы выступали "против" власть предержащих, набирали очки в предвыборных кампаниях, они были едины. На как только перед ними стал вопрос о позитивной программе действий, в лагере победителей начались разногласия. Обнаружилось, что наиболее организованное, опирающееся на мощную системы органов массовой информации крыло демократов, стоит на праволиберальных, пробуржуазных позициях. Более умеренные, но так же либеральные в целом позиции занимает центристский блок. Существует также альтернативный им блок - "Левая демократия". В него вошли некоторые малочисленные партии и движения социалистической ориентации.
В таком размежевании нет ничего неожиданного: понятно, что интересы будущих предпринимателей, будущих средних слоев и будущих наемных рабочих по мере развития рыночных структур, мягко говоря, не могут быть во всем одинаковы. Понятно и то, что располагая несравненно лучшей материальной и пропагандистской базой, а так же искушенными идеологами, талантливыми публицистами и умелыми ораторами, либералы завладели не только общественным вниманием, но и определенным политическими рычагами.
Разумеется, и в стане советских либералов имеются свои проблемы и разногласия. Однако расхождения во взглядах между представителями либерального лагеря не очень существенны. Главное для них - категорическое неприятие не только административно-командной системы, но и "гуманного, демократического социализма". По общему мнению либералов, последний несовместим с принципами свободы личности, неприкосновенности частной собственности, политического плюрализма.
Гораздо серьезнее расхождения между либералами и другими нарождающимися движениями - в первую очередь новым рабочим движением. В 1990 году была образована Федерация независимых профсоюзов России, укрепил свои позиции Соцпроф. Состоялся Второй съезд шахтеров, объявивший о создании нового горняцкого профсоюза; аналогичные шаги предприняты рабочими в ряде других отраслей промышленности. Прошел 1 Всесоюзный съезд советов трудовых коллективов и рабочих комитетов, который выразил готовность разделить ответственность за ход экономических преобразований в стране, не допустить бесконтрольной распродажи государственной собственности, превращения и прежде всесильных министерств в новые монополистические объединения: концерны и ассоцации (что в настоящее время и происходит).
Все активнее выступали другие массовые демократические движения - экологисты ("зеленые"), Федерация обществ потребителей, молодежные, женские организации. Однако все они так и не стали главными действующими лицами политического процесса, не смогли переломить его инерцию. на деле победой демократов над КПСС воспользовались лишь либералы, развернувшие отчаянную борьбу против коммунистов-реформаторов.
Однако борьба эта, если вынести за скобки события в Прибалтике, где центру противостоял даже не национал-либерализм, а коалиция национал-либеральных и национал-социалистических сил,
- в целом отнюдь не является борьбой на уничтожение. Ибо реформаторы в центре, во главе которых стоит Президент СССР, за последний год сделали значительный шаг в сторону отказа от прежних идеологических фетишей.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
Кризис политической системы: необходимость компромисса.
Борьба на политической арене страны шла главным образом вокруг двух пунктов (на мой взгляд эта борьба продолжается и по сей день). Первый - общий сценарий развития перестройки. Будет ли это постепенное врастание сложившихся структур управления в рыночное хозяйство и введение государственно-бюрократического капитализма "сверху"? Или же, напротив, ликвидация этих структур и стихийное формирование капитализма "снизу"?
Второй узловой момент: поскольку реформы требуют заведомо непопулярных мер, то ответственность за их принятие и все связанные с ними издержки возлагаются, как правило, на политических противников. Чаще всего в роли "козла отпущения" выступал Центр. Это проявлялось, например, в ходе политического скандала, который разразился в Верховном Совете России, когда союзное правительство обнародовало решение о введении договорных цен на ряд товаров (в ноябре 1990 года). а между тем это решение было согласовано и с Б.Н.Ельциным, и с И.С.Силаевым. Известны и обратные случаи, когда Центр сам находил "козла": введенный по указу Президента пятипроцентный налог с продаж, изъявший из кармана населения только за январь-февраль 1991 года чуть менее миллиарда (931.5 млн.) рублей, "свалили" на Совет Министров РСФСР.
К концу 1990 года установилась патовая ситуация: ни коммунисты-реформаторы, ни либералы уже не могли, каждые в отдельности, добиться позитивных сдвигов в экономике, политике, социальной сфере. Главное - они не могли поодиночке противостоять угрозе всеобщей анархии. Первые - потому что в значительной степени утратили поддержку народа, вторые - потому что после своих первых побед успели подрастерять многих своих приверженцев.
Понимание необходимости политического компромисса наблюдалось как в одном, так и в другом лагере. Коммунисты-реформаторы (и даже коммунисты-консерваторы в лице ЦК КП РСФСР) в своих документах второй половины 1990 года призывали к гражданскому согласию, выражали готовность создать не просто блок сил "соци-
алистической ориентации", но пойти на союз со всеми демократическими партиями и движениями. Их оппоненты, хлебнув лиха в решении практических вопросов, с которыми они столкнулись, придя к власти на местном, а кое-где и на республиканском уровне, похоже, также были внутренне готовы к сотрудничеству. Идея компромисса с частью аппарата и центром и создания сильной исполнительной власти - такой, например, лейтмотив декабрьской программной статьи Г.Х.Попова, озаглавленной не без претензии: "Что делать?". ("Огонек", 1990, NN 50,51). Идея гражданского согласия путем приостановки действия иди полного роспуска всех политических партий стала к концу 1990 года популярной и замелькала на разных флангах либерально-демократического движения. Об этом говорили и А.А.Собчак, и лидер либерально-демократической партии России В.В.Жириновский. Либералы, по всей видимости, поняли, что их время истекает, так и не начавшись.
Роза политических ветров перестройки изменилась в очередной раз. Разразился острейший кризис сложившейся политической системы. Провозгласив лозунг "Вся власть - Советам!", реформаторы даже не задумывались над тем, что Советы, которые перестали быть приводными ремнями КПСС, не в состоянии организовать нормальный процесс политического развития. Пресса КПСС остро критиковала "некомпетентных демократов", не умеющих наладить работу тех Советов, в которых им принадлежит большинство. "Некомпетентные демократы" кивали на "саботаж" со стороны прежней правящей касты - аппарата исполнительной власти, мафиозных структур. Однако суть дела глубже. Политический кризис конца 1990 года - результат не столько некомпетентности или саботажа, сколько отжившего типа государственности.
Каждая политическая сила стремилась искать собственный выход из этого кризиса. Болезненнее всего на него реагировали "государственные сословия" - те слои, само существование которых было поставлено сейчас на карту. Они все энергичнее подталкивали Президента и Верховный Совет СССР к установлении, авторитарного президентского режима при номинальной советской власти. Горбачев, хотя и не без колебаний, вынужден был идти на это. он нуждался в поддержке, но получить же ее было ниоткуда больше не мог : КПСС утратила мобилизационные способности, а с либералами сотрудничество не сложилось - сказалась инерция
конфронтации.
Впрочем, если бы оно и сложилось - авторитарной трансформации режима едва ли удалось избежать. Ибо либералы - во всяком случае, те из них, кто делает погоду на политическом небосклоне, рассматривали ( и рассматривают) усиление исполнительной власти, авторитарные методы перехода к рыночному хозяйству как нечто долговременное, а не как временную тактическую меру, поэтому, строго говоря, не только демократами, но и либералами они являлись разве что в кавычках. Достаточно было прочесть проект Конституции России, чтобы увидеть: тоталитарный режим предполагается заменить не всеобщей демократией, но авторитарной властью. При этом, однако, в отличие от коммунистов-реформаторов, либералы нацеливались (и нацеливаются) на изменение фундамента политической системы, на трансформацию советской власти в парламентскую республику.