Третьим обязательным признаком объективной стороны исследуемого убийства является наличие причинной связи между общественно опасным деянием обороняющегося и причиненным им вредом - смертью нападающего, то есть объективно существующей, закономерной связи между деянием и наступившим общественно опасным результатом. Причинная связь между общественно опасным действием и наступившими названными в законе последствиями является обязательным элементом анализируемого состава преступления. Отсутствие такой связи исключает состав преступления и, следовательно, уголовную ответственность за убийство при превышении пределов необходимой обороны.
При исследовании механизма преступного поведения должно подлежать анализу не только объективно свершившееся в реальности преступное деяние (это, образно говоря, представляет лишь надводную часть айсберга), а чрезвычайную важность представляет исследование внутренних, психологических процессов, протекающих в сознании субъекта и обусловивших возникновение побуждения совершить преступление. В.Н. Кудрявцев писал, что преступное поведение - это процесс, развертывающийся во времени и пространстве, включающий не только сами действия, изменяющие внешнюю среду, но и предшествующие им психологические процессы, протекающие в сознании субъекта, определяющие генезис противоправного поступка[45].
Вопрос о субъективной стороне преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 108 УК РФ, тесно взаимосвязан с вопросами квалификации данного преступления и относится к числу наиболее важных при анализе чрезмерных защитных действий. Правильное решение этих вопросов является залогом обеспечения законности и обоснованности принимаемых компетентными органами решений по уголовным делам данной категории.
К числу субъективных признаков анализируемого состава относится и характеристика субъекта преступления. Субъект преступления в общеправовом отношении является непосредственным участником социальных взаимосвязей, оказывающим негативное воздействие на правоохраняемый объект. Субъектом убийства, при эксцессе обороны исходя из норм действующего уголовного законодательства может быть физическое вменяемое лицо, достигшее к моменту совершения преступления 16 лет. В большинстве случаев это лицо, подвергшееся нападению, но им может быть и человек, использовавший право на необходимую оборону для оказания помощи другим лицам в частном порядке или при выполнении своих служебных обязанностей. При этом согласия или просьбы о помощи со стороны подвергшихся нападению лиц уголовный закон не требует.
Уголовной ответственности за эксцесс обороны как за предусмотренное уголовным законом преступное деяние в соответствии со ст. 19 УК РФ подлежит лицо, которое в момент отражения посягательства было вменяемо, то есть могло сознавать фактические признаки и общественную опасность совершаемого деяния, и было способно отдавать отчет в своих действиях, что присуще только психически здоровому и умственно полноценному человеку. Регламентацию уголовной ответственности закон неразрывно связывает с интеллектуально-волевым поведением человека, его способностью в полной мере осмысленно управлять своими действиями. Данное обстоятельство важно установить в анализируемой ситуации, ввиду того, что в состоянии необходимой обороны, в силу сложившихся экстремальных условий, имеющие место в процессе посягательства внутренние и внешние факторы оказывают негативное влияние на способность обороняющегося в достаточной степени осознавать реальность обстановки, предвидеть наступление возможных последствий и руководить своим поведением.
Установление уголовной ответственности за преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 108 УК РФ по достижении субъектом 16-летнего возраста (то есть общего возраста уголовной ответственности) явилось позитивной новацией УК РФ 1996 г.
Не достижение возраста уголовной ответственности или установленная надлежащим образом невменяемость обороняющегося полностью исключают уголовную ответственность.
В ч. 1 ст. 108 УК РФ не содержится указаний на специального субъекта преступления, поэтому им может быть любое лицо независимо от рода профессиональной деятельности и наличия специальных навыков, которое, хотя и с превышением допустимых пределов, осуществляет предотвращение общественно опасного посягательства со стороны лица, пытавшегося причинить ущерб правоохраняемым интересам. Положения закона, регламентирующие право на необходимую оборону в полной мере применимы в отношении должностных лиц и сотрудников органов внутренних дел, органов уголовно-исполнительной системы, федеральной службы безопасности, федеральных органов государственной охраны, таможенной службы и других силовых ведомств и структур. Согласно действующему уголовному законодательству право на отражение посягательства с соблюдением условий правомерности необходимой обороны представляет собой неотъемлемое право каждого независимо от занимаемой должности, специальной подготовки и служебного положения. Вместе с тем для перечисленных категорий граждан, в отличие от остальных, которые вправе выбирать, воспользоваться законным правом на необходимую оборону или избежать посягательства, оказание противодействия агрессивным антиобщественным проявлениям является их служебным долгом, и отказ от применения мер необходимой обороны для указанных лиц может заключать в себе состав преступления или дисциплинарного проступка. При установлении в отношении указанных лиц факта превышения пределов защиты следственным органам и суду необходимо исходить не только из предписаний уголовного закона по данному вопросу, но и из требований специальных нормативных актов, регулирующих правовой статус сотрудников соответствующих структур. Осуществление права на необходимую оборону не может составлять лишь предмет служебного долга, так как, прежде всего, является реализацией неотъемлемого права на защиту, поскольку в ч. 3 ст. 37 УК РФ говорится, что «право на необходимую оборону имеют в равной мере все лица независимо от их профессиональной или иной специальной подготовки и служебного положения…» Следовательно, действия указанных лиц при пресечении общественно опасных посягательств, в том числе с применением оружия и специальных средств, как уже отмечалось, должны соответствовать в первую очередь положениям ст. 37 УК РФ, а лишь затем - требованиям специальных нормативных актов.
Представляя собой своеобразную «модель» объективной стороны состава в психике субъекта, субъективная сторона различных преступлений, писал В.Н. Кудрявцев, имеет неодинаковое «предметное содержание» и может иметь различную форму[46]. Субъективная сторона преступления, будучи интеллектуально-волевой, движущей детерминантой деятельности субъекта применительно к убийству при эксцессе обороны, характеризуется определенным психическим отношением (виной) лица к своим действиям и наступившему в результате их совершения последствию - смерти потерпевшего. Важность установления субъективной стороны преступления отражена в уголовно-процессуальном законе. В соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 73 УПК РФ с момента рассмотрения повода к возбуждению уголовного дела, прежде всего, подлежит исследованию виновность лица в совершении преступления и форма его вины.
Согласно ч. 2 ст. 37 УК РФ превышением пределов необходимой обороны, применительно к ч. 1 ст. 108, ч. 1 ст. 114 УК РФ, признаются умышленные действия по предотвращению посягательства, не соединенного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или других лиц, выразившиеся в явном несоответствии защиты характеру и опасности посягательства.
Исходя из социальной обусловленности законодатель обоснованно признал, что в неосторожном превышении пределов необходимой обороны отсутствует признак уголовно-правовой общественной опасности. Поэтому неосторожное лишение жизни нападающего в состоянии необходимой обороны в соответствии с действующим уголовным законодательством, не влечет уголовной ответственности по ч. 1 ст. 108 УК РФ ввиду отсутствия в содеянном признаков субъективной стороны состава преступления. Признание преступным неосторожного превышения пределов необходимой обороны означало бы предъявление к обороняющемуся абсолютно необоснованного требования сохранять хладнокровие и расчетливость при отражении нападения и на этой основе не допускать в своих действиях превышения опасности посягательства. Это привело бы к проявлению большей заботы об интересах посягающего, чем обороняющегося и общества в целом, что в корне противоречило бы социально-правовой сущности необходимой обороны как института, содействующего укреплению правопорядка в обществе.
Судебная практика на протяжении многих лет обоснованно придерживалась позиции, что эксцесс обороны является умышленным деянием, которое может быть совершено как с прямым, так и с косвенным умыслом[47]. Причем изучение конкретных уголовных дел данной категории свидетельствует, что для данного вида убийства наиболее характерен косвенный умысел. При этом в качестве обязательного признака субъективной стороны данного убийства выступает цель защиты личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства (ч. 1 ст. 37 УК РФ). Добиваясь достижения этой цели, обороняющийся сознает, что превышает допустимые пределы и предвидит реальную возможность наступления вредных последствий в виде смерти посягающего. Этот результат нежелателен для обороняющегося, так как последний стремится к достижению общественно полезной цели, но, избрав чрезмерные средства для ее достижения, сознательно допускает наступление указанного последствия либо относится к нему безразлично. Модель субъективной стороны убийства при превышении пределов необходимой обороны можно представить следующим образом: наступившее общественно опасное последствие (причинение смерти нападающему) не является целью защитных действий обороняющегося, но при ее постановке он сознательно допускает такую возможность как один из вариантов наступления возможного последствия. Допуская эксцесс обороны, лицо лишь в общих чертах осознает выход за пределы допустимой защиты, так как точную степень этого несоответствия он не в состоянии правильно оценить в экстремальных условиях нападения и вызванного посягательством дестабилизированного эмоционального состояния.