Образование казахской народности (стр. 2 из 3)

Какие же жизненные процессы и исторические обстоятельства XVI в. предопределили возникновение тогда, а не ранее и не позднее совершенно нового принципа самоорганизации племен объединенных самоназванием казак?

С момента возникновения Казахского ханства (Казахского улуса) в 1476-71 гг. и вплоть до начала XVII в. господствовал только один принцип объединения и управления страной - улусный принцип, при котором отдельные роды и племена, сложившиеся в Восточном Дешт-и Кипчаке в XIII-XIV вв. часто из осколков более древних племен, включались в политическую структуру малых и больших улусов, возглавляемых султанами (например, улус Джаниш-султана, Таниш-султана, Турсун-султана и т.п.), во главе с ханом и формировали один большей улус-государство, которое в одном случае называли по имени одного из ханов (например, Чагатайский улус, Узбекский улус и т.д.) или, как в нашем случае, обозначали скоре социальным, чем политическим термином, до того не имевшем этнографического значения - термином казак.

Первоначально Казахский улус (Казахское ханство) был военно-политическим союзом группы племен Восточного Дешт-и Кипчака, отколовшихся от массы родственных племен и возглавленных одной из ветвей династии Чингизидов. Этническая консолидация этих племен в рамках одного государства и под управлением одной династии (потомков Джучида Урус-хана) и стала тем процессом, в ходе которого и в результате которого обозначались новые уже не политические, а этнотерриториальные структуры - жузы.

Каковы были те факторы, которые направляли и стимулировали появление новых структур?

Первым из них была территориальная целостность Казахского ханства в условиях достаточно длительной военно-политической стабильности. Оставаясь сообществом кочевых племен, Казахское ханство на рубеже XVI-XVII вв. включило в свой состав территории с древними центрами городской и оседло-земледельческой культуры, создавшими определенные зоны хозяйственного и культурного притяжения для населения окружающих их степей.

Вторым фактором, в известной мере являющимся следствием первого, было формирование аульной системы расселения, хозяйствования и быта. Именно этот процесс бросается вперед при анализе источников XVII века. Уместно вспомнить, что в XIII-XVI вв. в Дешт-и Кипчаке господствовала система улусного кочевания, “... когда огромная масса, возглавленная ханом и султанами, практически непрерывно перемещалась на своих кибитках, смонтированных на арбах, влекомых верблюдами и лошадьми по тысячекилометровым маршрутам тогдашних кочевий”.[8]

Не сразу и не повсеметно этот образ жизни заменялся иным - перекочевки небольших семейных групп (аулов), связанных между собой не только родственными, но и соседскими и иными отношениями, на ограниченных территориях с относительно короткими маршрутами передвижения. Кибитки на арбах, "шатры на колесах" сменяет разборная юрта, навьючиваемая на верблюдов: к началу XVII века относятся последние по времени известные сообщения об использовании жителями Кипчакской степи четырехколесных домов-повозок, а в более поздних источниках упоминаются только двухколесные арбы и содержатся лишь описания, хотя и нередко, и больших по размерам, но разборных юрт и переносных кибиток.[9]

Переход от кочевания в кибитках на колесах к разборным юртам был крупным изменением быта кочевого населения Дешт-и Кипчака, и этот фактор предопределил наряду с родственными и генеалогическими связями племен и родов внутри единой политической общности еще и связи территориальные в границах относительно устойчивых зон постоянных перекочевок. Такого рода зоны никак не совпадали с улусным (административным) или тюменным (военным) дробление общегосударственной территории, и отношения внутри этих зон не могли регулироваться возглавлявшими улусы царевичами-чингизидами. Новые территориально-родовые связи требовали иных регуляторов, и ими стали "большие люди" пастбищных общин - бии, "национальная" аристократия, элита социальной группы кара-суйек (черная кость - ред.) почитаемые за знания и умение интерпретировать многовековое народное право, многовековые обычаи, только и позволяющие сохранять в степи присущее кочевым скотоводам мироустройство. Именно вокруг биев начало формироваться межродовые внутритерриториальные связи, которые постепенно превращали стихию кочевых племен в хозяйственное и культурное сообщество, агрегация которого осуществлялась единственно возможным тогда способом - через установление генеалогических и иерархических взаимоотношений между родами и племенами, между аульными пастбищными общинами.

Новые структуры и их главы - бии отнюдь не стремились разрушить или нарушить уже установившуюся политическую и административную структуру Казахского ханства с ее улусами, но для обозначения сформировавшихся зональных сообществ они должны были использовать какие-то термины, выходившие за рамки родоплеменных обозначений и никак не задевавшие обозначения, связанные с высшим военно-политическим управлением. Очевидно, таким термином и стал жуз (буквально "сто", "сотня").

Впервые этот термин как административный зафиксирован в сочинении балхского историка Махмуда ибн Вали "Бахр ал-асрар".[10] Согласно сообщению этого автора, Ак-Орда, одно из административных подразделений Джучиева Улуса (Золотой Орды), была также известна под названием Йуз-Орда.

Мы практически ничего не знаем о бытовании этого термина в последующее время - придворные историографы не опускались, как правило, до таких низов народной жизни. Вряд ли сейчас или в ближайшем будущем станет возможным однозначно ответить на вопрос, каким образом свершилось превращение одного из невысоких военно-административных терминов в обозначение крупных племенных (аульных) сообществ?

Становление жузов происходило не одновременно, и по мнению ряда авторов скорее всего этот процесс начался в Семиречье, распространившись оттуда на центральную, а вслед затем и западную части Казахского ханства.[11] Отсюда, возможно, и иерархия жузов, когда старшим и первоначально влиятельным стал именно Семиреченский жуз, а Орта (Средний) жуз и Киши (Младший) по времени своего проявления(хотя и не уступали по численности племен и территориям Старшему) оказались генеалогически на более низких ступенях. Постепенное возвышение жузовых структур столь же постепенно, но неуклонно вело к упадку прежней социально-политической организации казахского общества - улусов. Прежняя правящая верхушка ханства (султаны) неожиданно нашла свое место в новой социально-политической организации: она стала с XVIII столетия (начало вхождения Казахских ханств в состав Российской империи) если и не полновластной, то достаточно влиятельной верхушкой всех трех жузов, при этом сохранив генеалогическую, а значит и политическую обособленность - султаны не относят себя ни к одному из тюрко-монгольских племен, ни к одному из казахских жузов, не разделяются на колена.

Четырехвековое существование жузовой структуры оказало столь сильное воздействие на этническое самосознание казахского народа, что и сейчас не только сохраняется в памяти каждой казахской семьи, но и влияет на повседневную жизнь казахов.

Несомненно, однако, что в недалеком будущем определяющая роль останется за общенациональной идентификацией, а клановые и жузовые привязки постепенно станут достоянием исторического прошлого.

Глава 2. Образование первого казахского ханства

Процесс образования казахской народности в XIV-XV вв. в основном завершился.

В середине XV в. - образовалось Казахское ханство - итог противоречивого многовекового взаимодействия и взаимопроникновения политических и этносоциальных процессов, происходивших на территории нынешней Центральной Азии. В этнополитогенезе кочевых племен нельзя не отметить особую важность события тех времен, которым стала откочевка в 1459 году потомков основателя династии казахских ханов Урус-хана[12] - Джанибека и Гирея - с преданными им племенами. Значение этого события в том, как отмечают казахские историки[13], что оно ускорило процесс сложения казахской народности в результате выделения и обособления из конгломерата родов, племен и формирующихся народностей Восточного Дешт-и Кыпчака, каким было здесь население к началу XY столетия, известное под общим собирательным названием узбеки.

Из Узбекского улуса выделились и перекочевали в Семиречье не просто разрозненные племена, недовольные политикой хана Абулхаира, но объединение родов и племен численностью до 200 тыс. человек, которые составляли в Дешт-и Кыпчаке население улусов потомков Урус-хана. Дневние рода жалаир, найман, алчин, кипчак и др. Стали этническими компонентами казахской народности. Нарицательное слово “казак”, первоначально обозначавшее - свободный, скиталец, изгнанник или группу кочевников, которые отделились, вышли из какой-то подвластности и противостоящие ей, приобрело этнополитический смысл. Тюркоязычные племена, объединенные под властью потомков Урус-хана, обрели самоназвание и окончательно стали называться, правда, ни без субъективных видоизменений, казаками, а страна их - Казакстан. Новое этнополитическое качество степняков, утвердившихся на земле Семиречья, положило начало развитию собственно казахской государственности, а термина “казак” и “узбек” стали обозначать еще и разделение людей по месту жительства, очерченного уже своего рода политическими границами.

Вплоть до смерти последснего казахского хана Тавекель-Мухаммад-батыр-хана (Тауке) в 1718 году и превращения трех казахских жузов в самостоятельные ханства в эпохе казахской государственности этот отрезок времени можно выделить как почти 300-летний период централизованного этнополитического объединения казахов, которое являлось ничем иным, как государством. В этот период, например, в ханство сына Джанибека хана Касыма (1511-1523 гг.) под одной его властью был объединен в эль, один народ более миллиона казахов.[14] К этому времени относятся общие для них узаконения : “Касыма праведный путь” (XYI в.), служившее основным законом; “Семь узаконений” хана Тауке (вторая половина XYII в., закреплявшее государственный строй и феодальное право казахов.