В XII - XIII вв. поле щита украсилось эмблемами и стало служить геральдическим целям. Щит наряду с такими предметами, как шлем, меч, копье, служил не только в бою, но и как государственный и военный символ и знак ранга. Судя по детальным воспроизведениям на печатях и миниатюрах, во второй половине XIV - XV в. в Северной Руси использовали щиты скругленно-прямоугольных очертаний с четким долевым желобом. Желоб, членивший поле щита на три части, служил вместилищем руки и тем облегчал рассчитанные защитные манипуляции в бою. Щиты этой формы назывались павезами и, кроме всадников, использовались пехотинцами с сулицами, арбалетами и ручницами. Им требовалась некоторая пауза, чтобы под надежной защитой метнуть или перезарядить свое оружие. Речь идет о популярной воинской принадлежности в течение XIV в., приблизительно одновременно распространившейся у русских, литовцев, поляков, орденских немцев. Это изобретение, вопреки некоторым утверждениям, не было внезапным, и по деталям восходит к защитным приспособлениям, вырабатывавшимся в XII - XIII вв. Считают, что раньше, чем где-либо, павезы были приняты тевтонскими и литовскими рыцарями. Вычеркивать из этого списка русских, а также поляков, думается, пока преждевременно. На востоке Европы, во-первых, в XII - XIII вв. уже, по-видимому, существовали щиты, снабженные долевой гранью, напоминавшей желоб классической павезы XIV в., во-вторых, имели место приемы боя, требующие заградительного отражения не только удара, но и летящей сулицы или стрелы.
О производстве щитов, в частности в Новгороде, можно судить лишь по именам Гаврилы и Микифора, названных щитниками .Существовала в Новгороде и Щитная улица, что указывает на развитую специализацию данной отрасли военного ремесла, сочетавшего труд столяра, кожевника, кузнеца и художника.
Заключение
События эпохи феодальной раздробленности свидетельствуют о значительном усилении и обновлении военных средств. Убыстряется темп развития боевой техники, примерно каждые 50 лет возникает комплекс новых формообразований. Все шире внедряется доспех и его усиливающие детали. Входит в широкое употребление снаряжение, специально изготовленное для легко и тяжеловооруженных частей войска. Находки (шпоры с колесиками, детали доспеха, части самострелов) показывают, что в русских землях происходят технические и военные преобразования, опережающие свое время и имеющие общеевропейское значение. В целом в оружии того периода по-прежнему главенствуют средства ближнего боя, однако появление самострелов и камнеметов свидетельствует о времени резкой активизации осадной и метательной техники.
На прогресс техники того времени повлияло городское ремесло с его тенденцией к единообразию выпускаемых изделий. Все отчетливее выделяются образцы "серийного" изготовления. Множественности вещей предпочитаются ведущие формы: граненые пики, бронебойные стрелы, мечи с дисковидным навершием, сабли с перекрестьем ромбической формы, грушевидные кистени и булавы с 12 шипами, чеканы с симметричным лезвием, бородовидные секиры, стремена с прямой или изогнутой подножкой. Под напором массовой продукции все больше стираются различия в изготовлении "аристократического" и "плебейского", народного и рыцарского оружия (роскошное оружие, разумеется, вовсе не исчезло). Удешевление технологии ковки приводит к сокращению производства уникальных образцов и расширению выпуска массовых изделий. Трудоемкость работ уменьшается, в отделке вещей все экономнее применяются благородные металлы. В отличие от времен первых русских князей в XII - XIII вв. не всякий человек, владеющий оружием, занимался военным ремеслом, хотя бы в подсобных целях. Последнее обстоятельство объясняется углублением специализации оружейного ремесла. В городах существовали, очевидно, специализированные мастерские по выработке мечей, кольчуг, шлемов, щитов, седел, колчанов, луков, стрел и т. д.
С XII в. начинается постепенное утяжеление вооружения. Так, появились глубокий шлем с полумаской и круговой бармицей, полностью закрывавшими лицо, массивная длинная сабля, тяжелый рыцарский меч с длинным перекрестьем и иногда полуторной рукоятью. Об усилении защитной одежды свидетельствует распространенный в XII в. прием таранного удара копьем. Утяжеление, однако, не было таким значительным, как в Западной Европе, ибо сделало бы русского ратника неповоротливым и превратило бы его в верную мишень для степного наездника.
Для боя того времени характерна возросшая скорость передвижения войск и очередность применения тех или иных технических средств. Хозяином положения на полях сражений является тяжеловооруженный всадник-копейщик, снабженный копьем, мечом, саблей, кольчугой, шлемом, щитом, булавой, кистенем, стременами, шпорами и другим снаряжением. Достигшие высокой маневренности копьеносные отряды действуют не только на просторе, но и в глухих и лесных районах, привыкают спешиваться и биться сулицами. В качестве самостоятельного формирования регулярно выступают лучники, действовавшие обычно впереди главных сил. Подъем активности горожан и крестьян, освоение новых территорий, недостаток профессиональных военных кадров приводит к подъему пехоты с присущим ей колющим, рубящим, ударным и отчасти метательным оружием. В первой половине XIII в. пехота усилилась настолько, что производит самостоятельные операции и начинает влиять на результат сражения. Сходное явление произойдет на западе Европы лишь полвека спустя.
В истории восточноевропейской военной техники русское оружейное дело сыграло прогрессивную роль, оказав воздействие на ряд племен и народов. Новые военные средства (мечи, копья, топоры и др.) распространились из центральных русских районов к побережью Финского залива, в юго-восточное Приладожье, на Муромщину и Рязанщину, в Суздальское ополье и всюду привели к отказу от старых, нередко архаических образцов. В итоге иноязычные племена и группы, втянутые в орбиту русской государственности, познакомились и получили технически передовое и наиболее совершенное для своего времени вооружение.
Со второй половины X в. самостоятельность русского оружейного ремесла окрепла настолько, что оно оказалось в состоянии влиять не только на окраинные иноплеменные земли, но и на более далеких европейских соседей. Русские мечи, наконечники ножен мечей и сабель, чеканы и секиры, шлемы, позднее булавы, кистени другое оружие проникли в Северную и Центральную Европу и вызвали там местные подражания. Не без влияния русского клинкового производства во всей Северной и Центральной Европе произошла переработка франкского меча и распространились рукояти новых форм. Русь приняла участие в создании необходимых для конной рубки мечей с искривленными навершием и перекрестьем. Прямым воздействием русского ремесла объясняется появление в Прибалтике с XI в. однолезвийных сабель-мечей, а в Волжской Болгарии с XII - XIII вв. сабельных гард круговой защиты руки. Орнаментальные мотивы, встреченные в отделке киевского оружия, обнаружены на изделиях Дании, Швеции, о. Саарема. Русские дружинники ходили в золоченых сфероконических шлемах. Эту моду заимствовали феодалы Венгрии, Польши и Самбии. Викинги усвоили чекан и конический шлем, которые они получили из Киевского государства. Русь была крупнейшим поставщиком европейского оружия на Восток и сама торговала с Волжской Болгарией, Хорезмом, Халифатом, а также с 'Чехией, Венгрией, Швецией, Польшей, славянским Поморьем, странами Прибалтики, включая Финляндию. Притягательность и популярность изделий русского оружейного ремесла не только на Западе, но и Востоке сохраняется в течение ряда столетий.
Соприкосновение киевских дружин с печенегами показало всю опасность военной угрозы со стороны степи. Сказалось это и технически. В раннекиевский период восточные сабли, кистени, булавы, шлемы, стрелы, пики, топоры-чеканы, удила, стремена, петли, приемы конного боя были восприняты или оказали воздействие на формы и состав русского оружия и тактику его использования. Однако в последующий период положение изменилось. Половцы, торки, берендеи, не довольствуясь захваченным на поле боя, начинают, очевидно, заказывать и покупать продукцию киевских оружейников. Оказалось, что кочевники носили русские шлемы, сабли, кистени и булавы, возможно, кольчуги.
Что касается общего сопоставления русской и западноевропейской военной техники, то здесь можно сказать следующее. В IX - X вв. в вооружении и военных приемах Руси и других европейских государств было много общего (например, преобладание пехоты). Начиная с XI в. появляется различие, которое с русской стороны заключается в существовании активной пехоты, широком применении легкой кавалерии и средств быстрой конной борьбы: сабель, булав, кистеней, луков и стрел. Известная близость исторического развития ряда крупных европейских государств отразилась на сходстве их вооружения. Так, например, эволюция меча (с учетом некоторых отклонений) в течение нескольких столетий была подчинена общеевропейскому направлению. Можно отыскать много общего в костюме, снаряжении и тактике феодальных войск Восточной и Западной Европы. Одинаковыми и в XII - XIII вв. были пики, шпоры, кольчатые доспехи, некоторые предохранительные детали воинского убора, щиты, самострелы, деление на тактические отряды (их количество и численность были, конечно, различны), приемы копьевого боя. Общая черта военного дела Руси и Запада - преобладание конницы с тяжеловооруженным всадником-копейщиком в качестве главной боевой единицы. Определенное военно-техническое сходство русских княжеств и других европейских стран сохранится и в дальнейшем.