Может быть это случайность или фальсификация? Нет. Знакомство с документами, отчетными данными кадровых органов по арестованным и назначенным вместо них военачальникам свидетельствует о росте академического образования по всем основным должностным группам. Например, в пик репрессий, с 1 мая 1937 года по 15 апреля 1938 года, из 3-х арестованных заместителей Наркома обороны ни один не имел академического образования, 2 из назначенных его имели. Из командующих войсками округов арестовано 3 с высшим образованием, назначено – 8; заместители командующих округами: соответственно арестовано 4 с высшим военным образованием, назначено – 6; начальники штабов округов – арестованные не имели академического образования, 4 из 10 назначенных его имели; командиры корпусов – арестовано 12 с высшим военным образованием, назначено 19; начальники штабов корпусов – арестовано 14 с высшим образованием, назначено 22. И так по всем должностям, за исключением командиров дивизий. 33 арестованных комдивов имели академическое образование, а среди назначенных таких было только 27. В целом по высшему командному составу количество назначенных, имеющих высшее военное образование, превышает число арестованных с аналогичным образованием на 45%.
Подводя итог, можно сделать некоторые выводы. Во-первых, исследование объективных показателей и характеристик различных категорий командно-начальствующего состава, проведенное с помощью количественных методов, не дает оснований для утверждения о значительном влиянии репрессий на состояние военных кадров в предвоенный период. Исключение составляет достаточно тонкий слой высшего командно-начальствующего состава, в котором репрессии произвели определенные изменения. Однако его основные объективные показатели были не хуже, а по отдельным показателям лучше, чем у их репрессированных предшественников.
Во-вторых, анализ доступных данных показывает, что репрессии не оказали на состояние военных кадров того значительного влияния на уровень подготовки, укомплектования, наличия боевого опыта и опыта руководства частями и соединениями, которое им придается в историографии. К началу войны армии удалось подойти с достаточно высоким образовательным уровнем высшего офицерского состава. Главным недостатком офицерского корпуса перед войной являлась низкая подготовка огромной массы командиров среднего звена. Значительная группа офицеров с невысоким уровнем образования, влившаяся в Красную Армию в предвоенные годы, была неизбежным следствием ее незапланированного развертывания. Опыт прохождения службы в занимаемых должностях был невелик, но, как показывает предшествующий опыт массового развертывания новых формирований, вряд ли он мог быть выше при данной системе подготовки, выдвижения и накопления высших военных кадров.
Но давайте посмотрим кто стоял во главе дивизий, корпусов, армий в 1941 году.
До 1940 года в Красной Армии для высшего командного состава были установлены воинские звания: “комбриг”, “комдив”, “комкор”, “командарм”. В качестве знаков различия использовались ромбы в петлицах. Но вот в мае 1940 года Сталин вводит генеральские звания и звёзды вместо ромбов. Новые звания – генерал-майор, генерал-лейтенант, генерал-полковник, генерал армии – никак не связаны со старыми званиями. После переаттестации всего высшего командного состава всем присваиваются новые генеральские звания (например, комкор Жуков получает высшее звание – генерал армии). Командир дивизии – это генеральское звание. До 1939 года так оно и было. Но после подписания пакт Молотова-Риббентропа количество советских дивизий, корпусов, армий стало стремительно возрастать. В этих условиях на генеральские должности становятся полковники. Примеры: 2-я гвардейская стрелковая дивизия – командир полковник А. З. Акименко, 3-я гвардейская стрелковая дивизия – командир полковник Н. А. Голен, 4-я гвардейская стрелковая дивизия – командир полковник П. Ф. Москвитин, 32-я танковая дивизия – командир полковник Е. Г. Пушкин и многие другие. Хоть и реже, мы встречаем полковников на должностях начальников штабов корпусов и даже армий: начальник штаба 28-го стрелкового корпуса – полковник Лукин, начальник штаба 4-й армии – полковник Л. М. Сандалов.
Но командиров всё равно не хватает. Пока Гитлер стоял к Сталину лицом, наличного состава хватало с избытком (даже чтобы сажать). Но вот Гитлер устремил свои взгляды на Запад, и вдруг Сталину понадобились командиры очень высокого ранга. Очень много командиров! И тюремные вагоны из Сибири, Магадана, Калымы заспешили в Москву. Тут бывших командиров, прошедших ГУЛАГ, встречают и объясняют, что произошла ошибка. Уголовное дело прекращается, судимость снимается, а командиры возвращаются в дивизии, корпуса, армии.
Не всем выпущенным одинаковое почтение. Например, К. К. Рокоссовский (будущий Маршал Советского Союза, в 1945 году он будет командовать Парадом Победы в Москве) получает звание генерал-майора. Но большинство выпущенных из тюрем так и остаются комбригами, комдивами, комкорами. В Красной Армии создаётся две параллельные системы званий, две системы знаков отличий, две различные системы одежды. За примерами не надо далеко ходить. Полковник Хижняк (в будущем генерал-лейтенант) так описывает своего начальника “Л. Г. Петровский... выделялся исключительной храбростью и отличным знанием военного дела”[20] [5, C. 31] и тут же приводит воинское звание Петровского – комкор. Полковник был прав: с тяжёлыми боями комкор Петровский вывел свой 63-й стрелковый корпус из окружения и мог выйти сам (к этому времени он уже был назначен командующим 21-й армии с присвоением звания генерал-лейтенанта), но Петровский остался с частями прикрытия и погиб, как герой.
Если мы взглянем на любую армию, тайно выдвигающуюся из глубины страны, то везде увидим выпущенных из тюрем комбригов: 67-й стрелковый корпус – командующий комбриг Ф. Ф. Жмаченко, 51-й стрелковый корпус 22-й армии – командующий комбриг Поветкин, 62-й стрелковый корпус той же армии – командующий комбриг И. П. Карманов. Можно сказать, что Сталин укреплял свои армии для обороны. Но это не так! Процесс освобождения высшего командного состава начался ещё до создания плана “Барбаросса”.
Во флоте происходило то же самое: адмирал Л. М. Галлер в 1938 году был осуждён, а в1939 году он становится начальником Главного Морского штаба, в этом же году осуждён и адмирал В. А. Алафузов, через год он заместитель начальника Главного Морского штаба; адмирал Н. Г. Кузнецов в 1938 году понижен в звании и отправлен на Дальний Восток, в 1939 году он Нарком Военно-Морского флота СССР[21] [9, C. 254].
В армиях придвинутых к границе было не мало комбригов, комдивов, комкоров (пример: 35-й стрелковый корпус 9-й армии на румынской границе – командующий комбриг И. Ф. Дашичев). И всё же основное их предназначение – армии тайно, выдвигающиеся из глубины Советского Союза. Почему? Да потому что эти армии комплектовались заключёнными. Все знают про штрафные батальоны, так вот до начала войны в СССР появились не только батальоны, но и целые штрафные дивизии и даже корпуса. А в немецких сводках они получили названия “чёрных”. Почему именно такое название? Откройте книги Солженицына, в них можно прочесть: одежда зэка – чёрный бушлат. Но может Сталин готовил их к обороне? А если бы Гитлер не напал, что бы сделал Сталин с полчищами заключённых: отобрал бы оружие и отправил обратно в ГУЛАГ? Как вы думаете, чтобы тогда произошло? Да и как Сталин мог готовить к обороне, когда и сам не верил в возможность нападения Гитлера?
В 1940 году Сталин даёт “второе рождение” неизвестному, но огромному количеству командиров осуждённых на быструю или медленную смерть. Этим людям дали в руки оружие и власть, но каждый из них по существу смертник, горящий желанием, делом и кровью вернуться на высоты, с которых Сталин его сверг. Для них служба в действующей армии на фронте – это возможность реабилитировать себя. Смерть их не страшила. Сложилась следующая ситуация: многие из тех, кто сел во времена сталинских чисток 1932 – 1939 годов, в 1940 вернулись на свои должности.
А теперь обратимся к командирам армий, непосредственно стоящих на западных границах:
Начальник Генерального штаба в 1941 году – генерал армии Г. К. Жуков. Тот самый Жуков, который не знал поражений, под чьим руководством совершилось контрнаступление под Москвой в 1941 году, наступление под Сталинградом в 1942, операция “Багратион” в 1944 и, наконец, штурм Берлина в 1945. В том же году он будет принимать Парад Победы в Москве. Это достаточно очевидные и общеизвестные факты. Но в 1941 году именно под его руководством советские армии были "неправильно" размещены в непосредственной близости от границы, что привело к катастрофическим последствиям.
Своё восхождение Жуков начал в 1939 году на Дальнем Востоке. Именно там, в сражении на реке Халхин-Гол, впервые в истории, был осуществлён блицкриг. 1-я армейская группа за одну неделю разбила превосходящую её в живой силе 6-ю японскую армию. Наступлением командовал Жуков.
В 1940 году Жуков приезжает в Москву, но приезжает ни один. Вместе с ним на западных границах появляются его сослуживцы.
Генерал-майор танковых войск М. И. Потапов, сослуживец Жукова с начала тридцатых годов. Летом 1939 года на Халхин-Голе он командовал танковой бригадой. Жуков высоко оценил его способности и сделал своим заместителем. В 1940 году Потапов получает под своё командование 4-й механизированный корпус, которым в последствии будет командовать генерал Власов. В феврале 1941 года генерал-майор танковых войск Потапов – командующий 5-й армией расположенной на Львовском выступе[22] [6, C. 214].
Комбриг А. З. Устинов на Халхин-Голе был начальником авиации. Кредо Устинова не воздушные бои, а внезапный удар по спящим аэродромам. В июне 1941 года Жуков рекомендует генерал-майора А. З. Устинова на должность командующего авиацией Южного фронта. Сталин кандидатуру принимает.