В своей статье Н. Нестеровский не ссылается на документальные материалы, вывод об открытии угля в 1812г. Н. Нестеровский сделал на основе материалов подполковника Оливьери, опубликованных в 1841 г. Горный инженер и геолог Оливьери много лет занимался исследованием угольных месторождений в Московской, Тульской и Калужской губерниях. В ряде его статей, опубликованных в Горном журнале за 1840 год , содержатся данные об открытии и начале разработок каменного угля в районах Москвы и Тулы.
Открытие каменного угля оружейным мастером Кривоноговым в пятнадцати верстах от Тулы в селении Страховке, принадлежавшем казне, Оливьери относит к 1812 г., «когда особенно проявился недостаток в древесном топливе».
Другие дореволюционные авторы связывали первые исследования подмосковных углей с именами иностранцев, служивших тогда в России. Они датой открытия угольных месторождений считали лишь 40— 50-е гг. 19 в.
Очевидно, основываясь на этих публикациях, ряд современных авторов, Д. Г. Оника , А. И. Ходнев , также вводят читателей в заблуждение, называя датой открытия первого угольного месторождения в Подмосковном бассейне 1766'год, замалчивая или искажая даты начала разработки месторождений, преуменьшая роль первооткрывателей месторождений каменного угля таких, как Н. А. Львов и другие.
На таком фоне хочется особенно отметить книгу Зворыкина .
Ценность работы, проделанной кафедрой истории горной техники Московского горного института под руководством профессора А. А. Зворыкина, заключается в том, что основой его исследований является анализ документальных материалов, хранящихся в архивных фондах, в первую очередь в фондах Берг-коллегии, позволяющих воспроизвести истинную историю горнозаводского дела в России в 18 в. Каждый вывод строго подкрепляется опубликованными документами.
Документы опровергают легенду о том, что основателями горного
дела и, в частности, каменноугольной промышленности у нас были иностранцы. На основе документов, обнаруженных в Центральном государственном архиве древних актов, показана картина высокого мастерства, настойчивости и энергии русских людей, воодушевленных горячим стремлением познать неисчерпаемые недра родной страны.
Изучение архивных данных позволило установить историческую правду о Подмосковном угольном бассейне и узнать имена его истинных первооткрывателей.
Судя по архивным документам Берг-коллегии о применении каменного угля для производственных нужд в России было известно в самом начале 18 в. и не только известно, но принимались меры к его промышленному использованию.
В декабре 1722 г. в Берг-коллегии собралась большая группа рудознатцев из разных районов страны. Они привезли с собою образцы каменного угля не только из Донской земли и из-под Кузнецка, но также минеральное топливо из Подмосковья.
Крепостной крестьянин Иван Палицын заявил, что его образцы взяты из месторождения около села Петрово Ряжского уезда, а горный разведчик Марк Титов сообщил, что «землянрй уголь» им открыт в Пе-реяславле Рязанском.
Петр I, осведомленный о каменном угле в Доноассе и Кузбассе, все же особо заинтересовался подмосковным углем. Он изменил маршрут угольной экспедиции Григория Капустина, организованной в связи с сообщением о найденной в конце 1722 г. серебряной руде под Андреевским монастырем в Москве.
24 декабря 1723 г. указ Берг-коллегии предписывал Капустину и другим членам экспедиции направиться в «Рязанский уезд и, сыскав доносителей Палицына с товарищи, которые доносили о каменном же угодье и об рудах, и ехать с ними на те места и тех мест осмотреть, и каменного уголья и руд искать против вышеописанного».
Берг-коллегией была разработана подробная инструкция для этой экспедиции. В ней предлагалось участникам экспедиций:
1 — отправиться возможно скорее «дабы при отправлении Комиссии нынешнее летнее время не было упущено»;
2 — осмотреть места нахождения каменного угля, обнаруженные Капустиным, и о результатах осмотра донести Берг-коллегии;
3 — выкопать шахту для исследования, как залегает уголь «флецами или жилами ломаетца, також де как глубоко и как широко и толсто... лежит»;
4 — прислать донесение о результатах осмотра в Обер-Бергамт;
5 — осмотреть найденные Капустиным места нахождения серной руды;
6 — исследовать местность залегания серной руды, «гористо или плоско обретается и как — флецами, жилами или гнездами лежит... крепка ли руда или крохами перемешана и тамо для построения водяных машин удобное место есть ли»;
7 — объявить в Обер-Бергамте о всех вновь обнаруженных рудах;
8 — прислать в Обер-Бергамт образцы всех руд для пробы.
Эта инструкция показывает, как тщательно Берг-коллегия разрабатывала вопросы, связанные с разведкой и разработкой каменного угля.
В инструкции ничего не говорится о разведочном бурении потому, что бурение в России было известно с 13 в. и оно в данном случае подразумевалось само собой при разведке угля .
Затем произошли изменения в составе экспедиции в связи с приездом в Россию англичан — мастеров угольного дела.
В состав экспедиции включили двух лабораторных учеников «для лучшего в том деле научения и признавания сыскания руд» и двух солдат. Отъезд экспедиции Капустина задержали английские мастера, предъявившие дополнительные требования. Берг-коллегия эти требования удовлетворила.
В окончательном виде экспедиция Г. Г. Капустина имела следующий состав: рудоискатель Григорий Капустин, унтер-офицер Андрей Маслов, горные ученики Иван Бекетов и Яков Власов, двое русских солдат, англичанин Яган Никсон и его четыре помощника. Всего одиннадцать человек. С Яганом Никсоном следовали его соотечественники Томас Краувин, Томас Клерк, Вилим Персон и Джон Маршал. При этом Никсону русская казна платила б фунтов стерлингов в неделю, а его помощникам — по 1 фунту стерлингов в неделю (1 фунт стерлингов равнялся 4 рублям золотом).
Г. Капустина же притесняли с жалованием и наградами. Он просил Берг-коллегию выдать ему деньги «на пропитание и учинить награждение, чтобы не помереть голодной смертью», но его просьбам не внимали, пока в дело не вмешался Петр I. По его указанию 31 декабря 1723 г. Берг-коллегия вынесла постановление, в котором записано:
«По указу е. и. в. Берг-коллегия, слушав доношения рудного искателя, подьячего Григория Капустина о награждении его за приискание руд, и согласно приговорили: для посылки его с угольными мастерами как ныне, так и впредь для прииску рудных мест и для описи быть ему подканцеляристом, а е. и. в. жалованья учинить ему оклад против имянного е. и. в. указу 1715 г. денег осмидесят рублев, хлеба и муки и овса по двадцати юфтей и выдать ему оное на нынешний 1723 г. с
прибытия ево в Санкт-Петербурх, а именно: июня с седьмого числа сего 1723 года, а впредь ему, как он будет в посылке, и оное жалованье давать против Московской губернии, а именно: денег по сороку рублев, хлеба по десяти юфтей...»
Берг-коллегия в своем постановлении от 19 мая 1724 г. вновь уточняет маршрут экспедиции Капустина и предлагает унтер-офицеру Андрею Маслову «на показанные места против имянного указу в Воронежскую губернию конечно из Москвы ехать июня второго дня, и ведено прежде заехать посмотреть земляное угодье в Переяславской провинции Рязанского, а потом в Воронежскую губернию на Оленьи
горы».
В этом предписании вновь даются указания:
1 — «писать в Коллегию обстоятельно из каждого места»;
2 — «уголья для пробы фунтов по пяти при доношении прислать в Берг-коллегию немедленно» .
Результаты работ были доложены Петру I. 7 октября 1724 г. Петр I дает указ Берг-коллегии, в котором содержалось требование продолжить работы. «Село Петрово в Рижском уезде далеко ли оное от Оки реки, уголья какой квантитен обретен есть или будет, то б немедленно прислана была проба со известием о квантитене и о расстоянии от Оки нарочным унтер-офицером гвардии, которого с посланным из Берг-коллегии указал отправить».
Из указа видно, что Петр I правильно оценивал благоприятное положение открытого угля.
Для выполнения именного указа Петр I из Москвы был послан придворный Иван Телепнев, а из Петербурга — гвардии сержант Алексей Межаев.
В начале 1724 г. экспедиция выехала по своему основному маршруту в Бахмутский уезд, однако с предварительным заездом в Ряжск и Воронеж.
По прибытии в Ряжский уезд Капустин, Маслов и другие русские участники экспедиции увидели, что Никсон и его помощники не спешат выполнять указания Берг-коллегии по исследованию угольных месторождений. Между англичанами начались ссоры, доходившие до драк. Капустин и Маслов просили Берг-коллегию о принятии мер к англичанам. После долгих и упорных настояний Капустина и Маслова англичане принялись за проверку угольных месторождений, объявленных Иваном Палицыным. С первых же шагов работы экспедиции блестяще подтвердились данные русского углеразведчика.
Под селом Петрово Ряжского уезда был обнаружен уголь, первый
ископаемый уголь будущего Подмосковного бассейна. В Петербург были посланы образцы.
8 февраля 1725 г. Иван Телепнев пишет в Берг-коллегию, что 22 января 1725 г., выполняя указ, он вместе с экспедицией возвратился в Ряжский уезд в село Петрово. Здесь Никсон окончательно отказался вести работу: «Мастер Никсон работать не стал и сказал, за нынешним зимним временем работать невозможно». Телепнев очень обеспокоен тем, что «в указе е. и. в. показано мне, чтобы оный мастер Никсон нигде праздно не жил, а ныне оный мастер Никсон живет в Ряжском праздно».