Развитие товарности сельского хозяйства толкало помещиков на увеличение своих земель за счет крестьянских, на ликвидацию старого землеустройства, связанного с чересполосицей, на ликвидацию сервитутов (т. е. права крестьян на пользование лесами, пастбищами и лугами) и на увеличение рабочей силы, потребность в которой все больше ощущалась в собственно помещичьих хозяйствах — фольварках.
Как известно, вся земля оставалась в собственности помещиков. Сохранялось также сословное господство помещиков над крестьянами: на основании закона помещики являлись войтами в расположенных на их землях гминах (волостях); лично или через назначенных лиц помещик управлял волостью, располагая всей полнотой власти в том числе полицейской и даже судебной (по мелким преступлениям). Обладание всей землей и местной властью давало помещикам возможность производить землеустройство совершенно самовольно, исключительно в собственных интересах. В связи с этим усилились такие явления, как принудительное выселение крестьян с их постоянных местожительств, отобрание от крестьян земли или замена лучшей на худшую, ликвидация сервитутов и т. д. Массовое принудительное выселение крестьян представляет, по словам виднейшего буржуазного историка польской деревни Владислава Грабского, «основное явление в развитии земельных отношений в первой половине XIX века» .
Угроза перенесения крестьянского восстания из Галиции в Царство Польское в 1846 г. вынудила царское правительство несколько ограничить произвол помещиков: в том же году был издан указ, запрещавший выселение крестьян, имевших более 3 моргов земли (морг — 1/30 влуки—0,57 га), и новое увеличение повинностей; следовательно, все беднейшее малоземельное крестьянство молча отдавалось на произвол помещиков.
После указа 1846 г. ограбление «защищенного» крестьянства утихло, хотя и не прекратилось совсем, зато с прежней силой происходило ограбление беднейших крестьян, имевших менее 3 моргов. Количество безземельных крестьян в конце 50-х годов достигло 1339 тыс. человек (вместе с семьями), что составляло по отношению ко всему крестьянскому населению 40,5%.
В начале 60-х годов в пользовании всех крестьян, которых насчитывалось около 2 млн. (не считая земледельцев-мещан), находилось 6,3 млн. моргов земли, в пользовании помещиков, которых насчитывалось 196 тыс. (в том числе мелкопоместной шляхты — 171 тыс.) — свыше 10 млн.
Кроме отчуждения земли, другим явлением, хотя и не столь глубоким и характерным, было очиншевание крестьян, т. е. перевод их ,на чинш — денежный оброк. В конце 50-х годов барщину отбывало 43% всех крестьянских дворов; остальные в большинстве своем были переведены на чинш и только 10% выполняли смешанные повинности. Следует отметить, что большинство переведенных на чинш составляли крестьяне казенных и институтских имений, в которых почти все крестьяне были уже очиншеваны.
Наоборот, в помещичьих имениях 60% всех крестьян по-прежнему выполняли барщину, остальные крестьяне частью были переведены на чинш, частью выполняли смешанные повинности .
Наконец, характерным признаком новых отношений являлось также растущее применение наемного труда, как более производительного по сравнению с принудительным. Если в 1827 г. батраков насчитывалось 144 тыс., а поденных рабочих и коморников (коморник — безземельный крестьянин, снимавший жилье за отработки) —135 тыс., то в 1859 г. батраков насчитывалось 666 тыс., поденных рабочих и коморников — 457 тысяч, причем в последнем случае поденных рабочих было почти вдвое больше, чем коморников .
Разложение феодальных отношений и развитие капиталистических сопровождалось ухудшением материального положения крестьян. Росла армия безземельных, усилилась эксплуатация бедноты и середняков. Наряду с растущим применением наемного труда помещики увеличивали барщину и другие повинности крестьян, причем все эти повинности были относительно тем более тяжелые, чем меньше земли имел крестьянин. Повинности согнанных крестьян перекладывались на остальных. Широко применялись принудительные наймы крестьян за ничтожно низкую плату; эти наймы представляли собой в сущности прикрытую барщину. Сохранялись фактически и так называемые «даремщины», т. е. бесплатные дополнительные работы крестьян в пользу помещика за оказанную когда-то «помощь», а то и вовсе без основания. Чтобы сделать 'труд более интенсивным, помещики стали вводить нормирование и сдельную оплату различных работ; сдельная оплата получила широкое применение.
Особенно тяжелым было положение барщинных крестьян и безземельных. Стоимость барщины с морга в среднем превышала стоимость чинша в три раза. Безземельные работали в помещичьем хозяйстве в качестве дворовой челяди, батраков, поденщиков, коморников и т. п. Помещики, используя свои привилегии, выжимали из зависимых людей все соки. Барщинные крестьяне и дворовые люди работали под наблюдением приказчиков и не раз терпели издевательства и избиения.
Пролетаризация огромной массы крестьянства сопровождалась, с другой стороны, выделением незначительной части богатых крестьян, применявших уже наемный труд. Количество крупных хозяйств размером свыше 30 моргов составляло 9% всех крестьянских хозяйств.
В результате ухудшения материального положения основных масс крестьянства произошел застой в естественном приросте населения; в некоторые годы отмечалась даже убыль населения, так как смертность превышала рождаемость. В 1846 г. население Царства Польского составляло 4867 тыс. человек, к 1859 г. оно уменьшилось до 4764 тыс.. «Это был результат обнищания крестьянского населения, которою почти вымирало от голода»,— писал видный буржуазный историк экономического развития Польши Ст. Кемпнер. «Такой застой всегда знаменует болезненное состояние общества»,— отмечал и Влад. Грабский.
Обнищание крестьянства толкало его на борьбу с помещиками. Известия об аграрных реформах в западных и южных польских землях и слухи о подготовке аграрной реформы в России еще более побуждали крестьян к выступлениям против старого порядка, к борьбе за новую жизнь. Крестьяне отказывались от выполнения старых повинностей, требовали возвращения отобранной земли и восстановления прав на пользование лесом, барщинные крестьяне требовали также перевода их на чинш. Особенно активно выступали барщинные крестьяне, наиболее страдавшие от феодальной эксплуатации. К концу 50-х годов наступило обострение крестьянской борьбы с помещиками. Наиболее ярким и острым примером в этом отношении была борьба барщинных крестьян в имении Гарнек Петрковского уезда Варшавской губернии.
Крестьяне этого имения терпели много обид от своего помещика, наконец, не выдержали и в ноябре 1858 г. перестали ходить на барщину. Они обращались к властям с жалобами на чрезмерное отягощение их повинностями, на отобрание у них земли, на применение жестоких телесных наказаний; одновременно они просили перевести их на чинш. В 1859 г. губернатор проверил жалобы крестьян, нашел их справедливыми и принял некоторые меры против злоупотреблений помещика; что касается перевода на чинш, то признал это возможным только с согласия помещика. Крестьяне остались недовольны таким решением и продолжали отказываться от выполнения старых повинностей. Тогда власти направили против них солдат, которые не смогли принудить крестьян к повиновению. После этого девять наиболее активных крестьян были выселены из своих усадеб. Один из них бежал в Силезию и оттуда продолжал протестовать против несправедливости. Однако и эти репрессии не сломили крестьян. Тогда арестовали еще 20 крестьян и посадили их в Александровскую цитадель в Варшаве. Наместник назначил для расследования специальную комиссию и сам принимал крестьянских делегатов. Власти признали жалобы крестьян правильными, заставили помещика уменьшить натуральные повинности, обещали затем перевести крестьян на чинш, а пока принуждали крестьян к послушанию помещику. Однако крестьяне отказывались признать старые повинности. Тогда (в июле 1860 г.) несколько крестьян было наказано на месте розгами, а 48 человек были заключены в тюрьму в г. Пётркове. После этого часть крестьян скрылась в окрестностях, а другая согласилась уступить. В конце года еще свыше 80 крестьян продолжали сопротивляться помещику. В результате всей этой борьбы многие крестьяне лишились своих усадеб и стали безземельными.
В имении Бежунь Млавского уезда Плоцкой губернии распространился слух, будто царь освободил крестьян от повинностей, а от помещиков отобрал землю, превышающую 100 моргов. Крестьяне прекратили выполнение барщины и уплату чинша и потребовали возвращения отобранной у них земли, частью переданной новым поселенцам. Между старыми и новыми поселенцами начались стычки. Власти направили в имение воинскую часть, которая розгами и палками усмиряла «бунтовщиков». Многие крестьяне были закованы в кандалы и вывезены из Деревни.
В 50-х годах крестьянское движение проявлялось еще лишь в отдельных, разрозненных выступлениях.
Характеризуя социальную структуру Царства Польского в целом, следует отметить ее сложность и противоречивость. Преобладающую роль играли в ней еще феодальные отношения и старые классы (помещики и крестьянство), но уже весьма серьезное влияние имели капиталистические отношения и новые социальные группы (буржуазия, пролетариат, служащие). В промышленности и торговле было занято 22% населения. Далеко вперед зашло социальное расслоение. Наверху началось сращивание: буржуазия приобретала землю и включалась в организацию сахарных заводов, помещики включались в промышленные предприятия (например, в пароходном обществе на Висле хозяйничали капиталист Л. Кроненберг и земельный магнат граф Анджей Замойский). И хотя между буржуазией и помещиками существовали известные противоречия в интересах и различия во взглядах на общественные проблемы, между ними было больше общих интересов и общих взглядов, которые и сплачивали эти два класса в единый блок. Буржуазия не обнаруживала серьезной оппозиции политике помещиков.