Особый разговор о русификации Украины и Белоруссии, имеющих общие с великороссами исторические корни, общие черты в культуре и духовности. Великороссия, считая себя прямой наследницей Древней Руси, со времен Ивана III добивалась единства всего православного населения под эгидой русской церкви и русского государства. А потому вплоть до 1913 года не признавала прав украинцев и белорусов на национальную самобытность. Их считали частью русского народа, а их языки – наречиями русского. Именно поэтому на Украине и в Белоруссии русификаторская политика была выражена ярче и жестче, чем где бы то ни было. Еще до революции здесь были мощные русскоязычные анклавы, которые существенно влияли на судьбу этих народов.
Однако, признавая русификацию как таковую, следует помнить о доминировании русского народа в общественной системе России – во всех сферах общественной жизни и в государственной прежде всего. Русификация – лишь следствие более широкого и неизбежного (в условиях разнородного, но корпоративного общества) процесса. Доминирование русского народа выражалось прежде всего в том, что все народы России жили по законам, отражающим русскую традицию. В органах власти высшего и среднего уровня преобладали русские, в сфере управления применялся русский язык. Православие имело приоритет по сравнению с другими конфессиями. К примеру, правом на миссионерскую деятельность (борьба за умы и сердца людей) обладала только православная церковь. Более того, на другие конфессии налагались некоторые ограничения, особенно это относилось к ламаистам и язычникам, которые считались идолопоклонниками, что по православной традиции было страшным грехом. В наиболее трудном положении оказались язычники: при Николае I их начали преследовать за исполнение языческих обрядов. Лишь в 1905 году указом императора было запрещено рассматривать ламаистов как идолопоклонников, но язычников этот указ не коснулся.
Чтобы сгладить цивилизационные различия, государство создавало на присоединенных территориях русскоязычные анклавы превращая их в опору власти на местах (в силу своего положения они неизбежно были заинтересованы в сохранении и укреплении унитарного государства). Эти анклавы создавались двояким образом: переселяли русских на новые территории и приобщали к русскому языку и русской культуре часть местного населения. Более того, в правящую элиту России входили не только русские, но и представители других национальностей, постепенно она становилась многонациональной, но при этом – обязательно русскоязычной. Уже во времена Московского государства на службу к царю переходили татарские мурзы, выходцы из Литовской Руси, позже в политической элите России появились представители других народов. Однако низовые органы власти всегда состояли из представителей местного населения.
И все же переселение русского, а вернее, славянского населения на новые территории в дореволюционной России не было масштабным. В огромной Сибири к концу XVII века, после ста лет колонизации, насчитывалось всего 150 тысяч русского населения. В Амурскую область (она в составе России с 1858 года) с 1859 по 1882 год переселилось всего 8709 крестьян. По переписи 1897 года в Финляндии было 14018 русских (при общей численности населения более 2,5 миллиона).
В имперский период на протяжении 200 лет русское православие сыграло своеобразную роль: духовная система для русского народа и идеология для полиэтнического государства. Предпринимались попытки расширить сферу непосредственного влияния православия как духовной системы (крещение якутов, представителей других народов – новокрещенцы. Это можно расценить как попытки власти преодолеть цивилизационную неоднородность. Но этот процесс не был масштабным.
Стремление государства создать опору власти в лице русскоязычных анклавов не разрушало в целом социокультурного плюрализма в обществе. Письменность и, следовательно, основанная на ней культура, в мусульманских регионах была на основе арабского алфавита, в буддийских – монгольского, в Молдавии, Польше - латиницы, у некоторых народов была собственная самобытная письменность. Для того, чтобы представить общество в его плюралистической реальности, приведем некоторые данные. В Дагестанской области (образована в 1846 г.) в конце XIX в. население составляло 586,6 тыс. человек (аварцы лезгины, даргинцы, лакцы, татары, русские, евреи и т.д.). Там работало 26 русских школ. С открытием специальных учебных заведений число русских школ увеличилось и к 1915 г. составило 93. Но одновременно в Дагестане работало 740 мусульманских школ, 20 горско-еврейских, 1700 мечетей неустанно утверждали традиции мусульманской культуры. В Бухаре в начале XX в. при населении 70-100 тысяч человек было 360 мечетей и свыше 130 медресе и других учебных заведений. Агинский дацан (ныне территория Читинской обл.) был крупным центром буддизма. К 1917 г. там действовали 9 храмов, несколько часовен (в том числе в честь коронации Николая II), работала богословская школа (чоира), школа тибетской медицины, типография. Дацан располагал Ценнейшим и богатейшим собранием книг и ксилографических досок с религиозными текстами, был центром буддийского иконописания. В Бурятии до революции было 16 тысяч лам (монахов).
Как ни странно это звучит сегодня, государство охраняло духовный и социокультурный плюрализм в обществе. Все неправославные конфессии пользовались правом свободного вероисповедания своей религии. Ограничения (кроме миссионерской деятельности) касались, как уже отмечалось, некоторых религиозных процессий и обрядов, относящихся главным образом к язычеству. Право вести метрические записи о рождении, браке, смерти (важнейший социальный институт) было предоставлено всем конфессиям, кроме ламаистов и язычников. Брак признавался законным независимо от вероисповедания, если он был религиозно освящен. Но переход из одной веры в другую был весьма затруднен, подобные трудности существовали и для смешанных, с религиозной точки зрения, браков. Все это сохраняло мозаичность общественной ткани. Из христианской веры в нехристианскую перейти было нельзя вообще. Что же касается православия, то был запрещен переход даже в другую христианскую веру – католическую, лютеранскую... Перейти из нехристиан в христиане было возможно, но для этого надо было получить разрешение властей. С нынешних позиций все это выглядит малопривлекательно, но, с другой стороны, именно эти меры ограждали разнородные социальные и культурные анклавы в российском обществе от размывания.
Между тем жизнь в Российской империи не была идиллией. Возникновение даже небольших переселенческих очагов, попытки русификации вызывали недовольство и протест. Проблема, однако, состояла не столько в русификации, сколько в недостатке прав и свобод, в жестком контроле государства, в произволе и бюрократизме и как неизбежное следствие – в злоупотреблениях властью. А поскольку законы принимались в центре (с точки зрения местного населения были русскими) и в органах власти преобладали русские, то протест часто (но не всегда) принимал антирусский характер. 1705 год. Идет Северная война и складывается пока неудачно для России. В это время к башкирам, которые были кочевниками, приезжают царские чиновники и предъявляют непомерные, сточки зрения башкир, требования: выплатить чрезвычайный налог; выставить тысячу солдат и пять тысяч лошадей. Чиновники к тому же, не желая выслушивать аргументы другой стороны, повели себя крайне высокомерно по отношению к башкирским вождям. Результат оказался трагичным: вспыхнуло восстание, которое продолжалось шесть лет и приняло антирусский характер. Сотни русских деревень были сожжены, множество крестьян было взято в плен и продано в рабство на рынках работорговли в Крыму и на Кавказе. Башкиры, которые во второй половине XVI века добровольно вошли в состав России, теперь искали возможности соединиться с единоверной Турцией. Восстание в Башкирии в XVIII веке было подавлены силой: и со стороны власти, и со стороны общества сила была главным аргументом в разрешении возникающих конфликтов, иных механизмов согласования интересов, увы, тогда в России не было.
Модернизации, предпринимавшиеся в XVIII - нач. XX вв. касались прежде всего русского общества (в этом также сказывалась доминирующая роль русского народа). По данным первой ревизии (171^-1727 гг.) русские составляли '"ю населения страны. К концу XVIII века их доля в общей численности населения уменьшилась примерно до половины (49%)52. По данным переписи 1897 г. доля русских еще более сократилась • 44,3%53. Таким образом, во времена наиболее стремительного развития страны в сторону демократии, гражданского общества и рыночной экономики ( вторая половина XIX - начало XX вв.), русские, при всей многочисленности, составляли меньшинство в стране.
Районов мусульманской ориентации, особенно на Кавказе и в Средней Азии, модернизация касалась точечно: создание промышленных районов в местах важных сырьевых месторождений, строительство транспортных артерий и инфраструктуры их обслуживания. Как правило, в этих точках модернизации население было интернациональным со значительной долей русского. Вот описание нефтяного Баку в конце XIX в: "Издали Баку уже не производит впечатления мусульманского города. Ветхие наивные куполы его Джумы да высоко забравшийся минарет ханской мечети незаметно тонут среди европейских домов и христианских церквей. Магометанство здесь стерлось и потемнело, как эти сырые старые куполы, как развалины ханского замка... Вообще не пахнет шаблонным губернским городом глухой окраины, а скорее кипучею жизнью какой-нибудь Одессы или Ростова, хотя, конечно, начинающей Одессы, начинающего Ростова". За пределами этих районов жизнь текла в соответствии с восточными традициями.