Так, например, в городе Брно во время волнений в 1378 году представители ремесленников требовали, чтобы восемь мастеров, чехов по происхождению, участвовали в заседаниях совета, когда там обсуждаются вопросы, касающиеся всей «общины» (то есть имущих слоев города). Точно так же и в Иглаве в 1391 году имели место выступления против патрициата. Однако все эти выступления были подавлены патрициями при помощи стражников.[7;24]
Самую многочисленную группу населения городов составляла городская беднота, теснившаяся в лачугах предместий, в городских трущобах. Это были разорившиеся ремесленники, поденщики, челядь, работающие по найму подмастерья, а также изгои феодального общества — нищие и проститутки. Эта часть городского населения, представляла собой взрывчатый материал, готовый вспыхнуть от первой искры. А начиная с XIV века положение городской бедноты неуклонно ухудшалось. Росли цены на самые необходимые предметы потребления, а заработная плата при этом оставалась прежней, а если и возрастала, то все-таки не могла поспеть за растущими ценами.
Крестьянство в предгуситский период уже подверглось процессу социальной дифференциации. Наряду с зажиточными крестьянами, которые вели хозяйство на больших земельных участках (в пол-лана или целый лан), в деревне жили и малоземельные крестьяне, державшие четверть лана земли и меньше, затем безземельные крестьяне (то есть держатели ничтожных по своим размерам клочков земли или совсем лишенные земли). У всех этих крестьян была, по крайней мере, крыша над головой; они владели, правда, с соизволения господина, домом или жалкой лачугой. Однако в деревне работало также много челяди — поденщиков, служанок, которые вынуждены были зарабатывать себе кусок хлеба, нанимаясь на работу либо к пану, либо к зажиточному крестьянину.
Имущество крепостных принадлежало церковным и светским феодалам. Крестьянин пользовался этим имуществом только с соизволения феодала. Владение крестьянина было наследственным, если оно было записано на основе так называемого закупного (немецкого) права, или пожизненно, если было записано на основе так называемого чешского права.
Обычно земля была обременена как денежным, так и натуральным чиншем. Ежегодно ко дню св. Георгия и св. Павла крепостные обязаны были платить владельцу замка или монастырю определенную сумму и обеспечивать феодала продуктами (яйцами, птицей, зерном и т. д.). Кроме того, крепостной обязан был несколько дней в неделю нести на городской земле пешую или конную барщину. Само собой разумеется, что вся тяжесть барщины падала прежде всего на бедняков, не имевших ни рабочего скота, ни поденщиков, которых можно было бы послать на барщину вместо себя. Мелким и безземельным крестьянам приходилось самим идти работать на поле феодала, оставляя свои крошечные участки необработанными.[7;26]
К этим обычным повинностям, которые сами по себе были уже достаточно тяжелы для крепостных, прибавлялась еще так называемая «помощь» («помощью» назывались чрезвычайные повинности). Положение крестьян прекрасно характеризует пословица: «Крепостной, что верба, чем чаще ее обрубать, тем гуще она будет ветвиться»
Экономическое угнетение усугублялось правовым и политическим. Уже отмечалось, что крепостной держал землю только с соизволения господина. Правда, формально, согласно феодальному праву, владение крепостного было наследственным. Фактически же феодал всегда имел возможность согнать крестьянина с земли и поступить с его имуществом по своему усмотрению. Но даже если крепостной владел своим хозяйствам на праве наследования, его право собственности было ограничено. Согласно праву на выморочное имущество, хозяйство крепостного, не оставившего прямых наследников, переходило в руки господина, который мог распоряжаться им по своему усмотрению.
В предгуситский период поднялась волна протеста против права феодала на выморочное имущество, которая захватила не только вождей реформаторского направления, но и некоторых представителей высшего духовенства (выступление архиепископа Яна из Енштейна и трактат Кунеша из Тржебовли). Кроме того, некоторые феодалы почувствовали, что было бы неблагоразумно рассчитывать дольше на бесконечное терпение крестьянства. Вот почему пражский архиепископ и присоединил свой голос к голосу реформаторов, требовавших ликвидации права феодалов на выморочное имущество. Феодалы при этом хотели убить двух зайцев: убедить крепостных, что им оказывают благодеяние, что повинности их, таким образом, резко снижены, и одновременно пополнить карманы, заставив крестьян выкупать право феодала на выморочное имущество. Крепостные должны были дорого заплатить за ликвидацию этого права. Право на выморочное имущество в церковных, а также в светских владениях было действительно уничтожено, но этот дар данайцев не мог удовлетворить крестьян и задержать развитие революционного движения. Во владениях Рожемберков в южной Чехии ликвидация права на выморочное имущество была начата только в 1418 году, когда революционный пожар уже охватывал одну деревню за другой.
В правовом отношении крепостной также был отдан на милость, вернее, на произвол феодалов, — он был подсуден только панскому суду. Феодалы превратили правосудие в орудие выкачивания новых средств. Каждый проступок крестьянина служил для панских судей предлогом для взыскания с него денег. Помимо основных податей, крестьяне были задавлены множеством мелких повинностей. Крепостные должны были поставлять продовольствие, фураж и скот во время войн и частых феодальных усобиц, нести военную службу, ремонтировать дороги, оказывать мелкие услуги во время панских игр и развлечений — все это входило в их «обязанности». Впрочем, феодал не обращал внимания ни на сложившиеся обычаи, ни на письменные соглашения. Если ему что-либо было нужно, он просто брал это у крепостных; если ему нужны были ловчие для охоты или поденщики, он посылал за ними в деревню.[7;31]
Разобрав экономическое и социальное положение Чехии в предгуситский период можно отметить нагнетание социально-экономических противоречий. Все более углубляющиеся классовые противоречия вели к революционному взрыву. Кризис общественного порядка распространялся на все сферы общества и все социальные группы. Усиление социальных противоречий во всех слоях общества вылилось в гуситское революционное движение — одно из самых грандиозных движений эпохи феодализма. Существует закономерность - революция невозможна без структурного общенационального кризиса. Экономическое и социальное положение предгуситской Чехии является еще одним подтверждением этого закона. Общенациональный кризис, захвативший все слои населения, подготовил в Чехии почву для гуситского революционного движения, которое потрясло старый общественный строй гораздо сильнее, чем другие антифеодальные революционные восстания. Следует отметить, что у гуситского движения была одна особенность — оно было направлено против крупнейшего феодала — церкви. Поэтому в начале движения создалась широкая гуситская коалиция, к которой принадлежали не только крестьянство, городская беднота, бюргеры и низшее дворянство, но и часть панства, мечтавшего захватить церковные имения. Однако вскоре эта широкая коалиция классов распалась в зависимости от классовых интересов на три определенных лагеря.
Глава 3. Политическая жизнь Чехии при Карле I.
Прежде чем перейти к правлению Карла I необходимо коротко осветить события предшествовавшие этому.
Со смертью Вацлава III в 1306 г. прекратилась династия Пржемысловичей. Вокруг освободившегося королевского престола началась борьба. Феодальная знать во главе с паном Тобиашем из Бехина избрала на престол Рудольфа, сына Альбрехта Австрийского. Рудольфу пришлось вооружённой рукой добывать престол. Во время войны он умер от болезни (1307). По договору с Альбрехтом на чешский престол должен был вступить Фридрих Красивый, его второй сын. Кандидатура Фридриха поддерживалась отдельными панами и частью патрициата, немцами города Праги. Противники австрийской партии во главе с пражским епископом Яном из Дражиц выдвигали кандидатуру Генриха Хорутанского, женатого на сестре покойного короля Вацлава III Анне. Борьба между двумя группировками доходила до кровавых столкновений. В конце концов Генрих Хорутанский (1307—1310) утвердился на престоле. Фридрих Красивый отказался от престола в пользу Генриха за 45 тыс. гривен серебра. Однако он был втянут в конфликт в могущественными панами и был изгнан.[2;74]
Ян Люксембург (1310—1346) – муж Елишки, второй дочери Вацлава II, был третьим ставленником панов и высшего духовенства. Паны для обеспечения своего положения потребовали от короля грамоты, закреплявшей их привилегии. Согласно выданной грамоте король обязывался не давать никому привилегий и земли в ущерб правам и вольностям высшего духовенства и панов, которым он гарантировал неприкосновенность их имений, прав и вольностей. В частности король обещал не допускать в страну иностранцев, не заставлять панов и средних и мелких феодалов без их согласия участвовать в походах. Только в случае нападения врага на Чехию или Моравию король мог призывать феодалов к участию в походе. Феодалы освобождались от обложения денежным налогом, за исключением случаев коронации и выдачи замуж дочерей короля. Король давал обещание не раздавать придворных должностей и имений иностранцам, в частности должности каштеляна и графа, и запрещал им приобретение земель. Король предоставил феодалам ряд прав, касавшихся распоряжения имениями и наследства. Чешское панство, добившись значительных привилегий, юридически ограничило королевскую власть. Король должен был созывать сеймы для разрешения сбора налогов, в которых он постоянно нуждался. На сеймах руководящее значение имели феодальная знать и высшее духовенство. Кроме феодалов на сеймах иногда присутствовали представители отдельных привилегированных городов. Король Ян созывал отдельно представителей от горожан для получения от них денежной помощи. Для той же цели созывались совещания духовенства, которое не всегда участвовало в сеймах.[6;58]