Отсутствие хронологического порядка в размещении ярлыков, странный принцип их подбора давно обратили на себя внимание исследователей. Состав подборки объяснен составителем так - «Иных не възмогохом превести, зане неудобь познаваемою речью писани быша» Естественно, что при переводе могли возникнуть сложности с уйгурским языком.
Ярлык Менгу-Тимура 1267
Этот ярлык самый ранний из числа ярлыков, представленных в кратком собрании. Он выдан, очевидно, 1 августа 1267 года - «заечего лета осеннего прьвого месяца в четвертыи ветха». Менгу-Тимур вступил на престол в 1266 году. В летописи под 6774 (1266) годом говорится: «умре царь татарский Беркаи, и быть ослаба християном от насилия Бесермен» (10).
По имеющимся переводам можно установить действительное количество тех «иних мнозих» ярлыков, которые не попали по каким-либо причинам в краткую редакцию. Особенно много таких сведений содержит именно эта грамота Менгу-Тимура.
В тюркоязычной практической дипломатике существовало правило в повествовательной части жалованных грамот излагать мотивы выдачи аналогичных актов. В ярлыке Менгу-Тимура имеется ссылка на Чингисхана, как обоснование мотивации выдачи ярлыка: «Ать не заммають их, да правым сердцем богови за нас и за племя наше моляться и благославляють нас». Это общее обоснование выдачи ярлыков.
Также есть вторая часть, в которой излагаются пожалования «последних царей», действовавших по «тому же пути», что и основатель. Здесь уже конкретно перечисляются те освобождения, которые были предоставлены церкви предшественниками Менгу-Тимура.
Как считает Хорошкевич, в основу ярлыка Менгу-Тимура был положен ярлык Бату, так как ярлык Менгу-Тимура адресован «попам и черньцам», а предшествующая грамота тоже выдавалась именно им, а не главе церкви, а в то время правил Бату.
Ярлык Тайдулы от 25 сентября 1347 года.
Наряду с освобождением русского духовенства от поборов в пользу татарских ханов ярлык Тайдулы содержит обращение к русским князьям с требованием не нарушать «пошлину» в их отношениях с митрополитом.
Ярлык дан от имени ханши Тайдулы. Историк 14 века Ал-Омари пишет о монголах, что «жены их участвуют с ними в управлении; повеления исходят от них (от обоих) (11).
Ярлык Тайдулы является не в прямом смысле жалованной, а указной грамотой русским князьям. В ней помещена указная некоему Ивану. Текст грамоты начинается фразой «всь Иоанн, митрополит за нас молебник, молиться от прьвых добрых времен и доселе такоже молебник». Однако, известно, что в 1347 году никакого таинственного митрополита Иоанна не было, а на Руси правил митрополит Феогност. Здесь мнения многих исследователей расходятся: А.Л.Хорошкевич выдвинул предположение, что под именем Иоанна в грамоте Тайдулы скрыт Иван Калита, а в наррацио ярлыка следует видеть копию ярлыка хана Узбека этому князю, датированного приблизительно 1333 годом. А собственный указ Тайдулы носил подтвердительный характер.
А.П.Григорьев увидел в «тайдулином слове» проезжую или проезжую охранно-иммунитетную грамоту. Его понимание ярлыка основывается на возможной перестановке отдельных фрагментов текста и вставке выражений, ключевых для его трактовки текста, а также многочисленных натяжек в объяснении терминов и оборотов документа (слово «Митрополит» Григорьев читает как «епископ», множественное число глагола в обороте «дела... делають» превращает в единственное и тому подобное).
Я думаю, что убедительно в исследовании Григорьева является понимание термина «тайда» как руссифицированного «тойид» - множественного числа от «тойона», монгольского обозначения всего духовенства в широком смысле этого слова. Однако, несмотря на то, что ярлык обращен к духовенству, он адесован к русским князьяи и это неопровержимо доказывает последняя фраза диспозицио. Ситуация та же, что и в остальных ярлыках. Все они адресованы монгольским властям на Руси (это хорошо показано в работах А.П.Григорьева, В.В.Григорьева и В.Котвича), но их получателями были представители церкви и сами грамоты содержали сведения и распоряжения именно об ее правах и положениях. В ярлыке Тайдулы 1347 года получателем был митрополит, но свои права он должен был удостоверять этим ярлыком не перед представителями монгольской администрации на Руси, а пред самими русскими князьями. С последним обстоятельством связано, по-видимому, и то, что в ярлык включена «аттестация» митрополита как «молебника» за ханов, восходящая, скорее всего, к ярлыку, предшествующему ярлыку Тайдулы. Эта аттестация адресована русским князьям, которым надлежала и впредь «дела...делать» «всеми митрополиты», как и раньше.
«А вы, русские князи, Семеном почен, всеми митрополиты, как наперед сего кои дела делали, а нынеча такие делають». В этой фразе неясны два места «всеми митрополиты» и оборот «дела делают». В первом случае следует переводить «со всеми митрополиты». Во втором обороте можно видеть распоряжение, касающееся производства суда. Термин «дело» в значении «спор, тяжба» очень распространен в 14ом веке (12). В первой части ярлыка, возможно восходящей ко времени Калиты, речь идет о решении - причем с помощью великокняжеского суда - конфликтов в связи со взиманием мзды и пошлин с церковных людей, а также в связи с конфликтами светских лиц с духовенством: «от кого пред самеми (князьями) на попы и на их люди слово (жалоба) придеть и ты бы им силы не чинил никакие». Общее требование в нарративной части «по истине дело их управи» - также, очевидно, ведет к урегулированию отношений между светским и церковным населением с помощью суда.
А.И. Плигузов вслед за М.Д.Приселковым предлагает видеть в Иоанне ярлыка Тайдулы результат порчи в протографе Троицкого извода.
Ярлык Тюляка Михаилу 1379г
Обращенный к различным должностным татарским лицам, ярлык освобождал служителей русской церкви от уплаты всевозможных даней и повинностей в пользу ханской власти. Это освобождение обусловлено тем, что «чин поповский» совершал богослужения за татарских ханов. Вместе с тем ярлык подтверждает нерушимость и иммунитетные права землевладения русских духовных феодалов. В основе ярлыка Тюляка лежит не дошедший до нас ярлык хана Токты, выданный митрополиту Петру. Он был датирован 12 апреля 1308 года («семьсот осьмое леть сылгата месяца в десятые нова»). Это было время, когда Петр вступал на митрополичий престол. М.Д. Приселков полагает, что ярлык Токты был подтвержден его преемником Узбеком в 1313 году (при его восшествии на престол), когда митрополит Петр ездил в Орду (13) и вторично около 1333 года, когда митрополит Феогност также побывал в Орде. Позднее ярлык Токты был подтвержден ханами Бердибеком и Азисом («опосле того царя Азиз и Бердебек»). Ярлык Бердибека сохранился, а вот ярлык Азиса (около 1365 года) до нас не дошел. После этого, наконец, был издан комментируемый ярлык, выданный митрополиту Михаилу. Этот ярлык является самым поздним из числа сохранившихся ханских ярлыков, пожалованных русским митрополитам. Он датирован неопределенно - «овечья лета». В данном случае, в переводе с монгольского летоисчесления, это означает 1379 год. В 1379 году Михаил (Митяй) получил митрополичий стол на Руси.
Ярлык Тайдулы Фегносту 1351
Этот ярлык датирован «заечия лета арама месяца во осьмые новаго» - это 4 февраля 1351 года. М.Д. Приселков полагает, что в основу грамоты положен ярлык Джанибека («по Ченибекову ярлыку»). Джанибек по летописи стал ханом в 1342 году (14), когда он и мог выдать свой ярлык. М.Д. Приселков считает, основываясь на грамоте Тайдулы, что ярлык Джанибека не был столь льготным, нежели ярлык Токты и других ханов. В летописи Джанибека характеризуют иначе: «умре бо добрый царь Чжанибек» (15). Но одновременно под 6850 (1342) годом рассказывается о поездке Феогноста в Орду, причем митрополит «много же и пострадаша в Орде, ибадиша бо его к царю и имше мучиша его, а ркуще: «даваи дань полетнюю». Он же в то не вдался и положи посула 600 рублев» (16). В связи с этим характерно исчезновение в ярлыке Джанибека освобождения церковных людей от уплаты дани и одновременно исчезновение ссылок на постановление Чингиз-хана и его наследников, исчезает запрещение постоя в церковных домах, право необжалования решений митрополита перед ханской властью.
Ярлык Бердибека Алексею. 1357год.
Ярлык Бердибека, так же, как и ярлык Тюляка 1379 года, восходит к ярлыку хана Токты митрополиту Петру от 12 апреля 1308 года. Выражение «как сел в Володимире» относится к Петру, а не к Алексею (последний к моменту выдачи ярлыка сидел на митрополичьем престоле уже три года, А Петр только получил назначение). Стоит отметить, что этот ярлык имеет незначительное отличие от ярлыка Тюляка Михаилу 1379 года. Новые только имена - Бердибеково вместо Тюляково; Муалбучиною вместо Мамаевого дядиною; «наши отцы» вместо Азиза и Бердибека; Алексия вместо Михаила; добавлено Муалбога и далее до конца; дата и место составления ярлыка «на Каонте» вместо «овечья лета дарыка». Остальные разночтения объясняются, очевидно, особенностями переводов.
Ярлык Тайдулы Алексею 1354 года.
После мая 1353 года Алексей отправляется в Царьград для посвящения в митрополиты. Ярлык 11 февраля 1354 года он получил от Тайдулы. Этот ярлык обеспечивал ему беспрепятственный проезд в Царьград («коли ко Царьграду поидеть») В том же 1354 году в Царьграде Алексей был «поставлен в митрополиты» и осенью выехал на Русь (17). Характерно, что в подорожной Тайдулы Алексей уже назван митрополитом - «всь митрополит Алексии».
Перелом в ханской политике по отношению к русской церкви произошел при Джанибеке в конце сороковых годов 14 века, когда в Поволжье, на Дону и на Руси свирепствовала «черная смерть» - чума (18). Ярлык Тайдулы от 7 марта 1351 года указывает широкий круг привилегий церкви : пошлина, подвода, корм, запрос, дар, почестие. Ордынской администрации, посещавшей Русь или находившейся на Руси, предписывалось : «ни силы, ни истомы не творять им никакие, ни отъимают у них ничего». Здесь неясно значение слова «истома» . Рогожский летописец обозначает этим термином содержание в неволе (19). Но возможно и второе толкование. Крымские «крепкие» грамоты конца 15 века знают «истому» как комплекс мероприятий и расходов на содержание хана и ханского двора. Допустимы оба варианта объяснения «истомы» - как неволи, тюремного заключения, так и как термина, содержавшего экономический смысл.