Захват Праги, провозглашение немецкого протектората в Словакии, взятие Клайпеды и поставленные в резкой форме требования в данцигском вопросе и по вопросу экстерриториальных коммуникаций и связей через Померанский "коридор" побудили польское правительство к принятию ряда превентивных воеенных мер. Уже 21 марта, сразу же после переговоров Риббентропа с Липским был издан ряд приказов о мобилизации, которые были выполнены в течении ближайших дней. Так, армейские инспектора взяли на себя командование своими армиями и направились в места их дислокации. Армейские штабы укомплектованы почти по полным штатам военного времени. Инспектор противовоздушной обороны государства генерал Ян Заяц был назначен командующим военно-воздушными силами и противовоздушной обороной. Все расположенные вблизи границы гарнизоны были усилены благодаря призыву на учения военнослужащих запаса. Частично была введена в действие предусмотренная на случай войны сеть обеспечения связи между главнокомандованием и командующими армиями, военно-морским флотом и военными (корпусными) округами.
В связи со слухами о выходе немецкого флота к Данцигу (большая эскадра немецких военных судов прошла мимо него по пути в Клайпеду) военно-морскому флоту был отдан приказ об осуществлении постоянного наблюдения, о занятии исходного положения для боевых действий и усилении гарнизона на Вестерплятте. Пограничная охрана была подчинена особым армейским штабам, которым были выделены также соответствующие карты, боеприпасы, колючая проволока и материалы для сооружения препятствий и укреплений. 22 марта армии "Краков" было придано несколько батальонов пограничной охраны, чтобы закрыть пути, ведущие через Карпаты; усилены были и кавалерийские части армии "Лодзь"25.
На следующий день была предпринята "открытая" мобилизация в военном округе 9-го корпуса (Брест-на-Буге) и "черная" мобилизация в военном округе 1-го корпуса (Варшава), благодаря чему были доведены до штатной численности военного времени четыре пехотные дивизии, одна кавалерийская бригада и ряд частей, не входивших в состав дивизий. Часть этих формирований была передана особым армейским штабам, прочие остались в качестве резерва главного командования на территории, где проходила мобилизация. Таким образом было осуществлено прикрытие важнейших направлений, на которых не было гарнизонов в мирное время26. В общем в результате частичной мобилизации численность польских вооруженных сил была доведена примерно до 350 тыс. чело-кек27. Вскоре после этого польско-германские отношения еще больше обострились, когда 26 марта Липский отверг немецкие требования. 31 марта премьер-министр Чемберлен предоставил Польше гарантии, а 3 апреля Бек направился в Лондон, где между Польшей и Великобританией был заключен союзный договор о взаимопомощи28. Франция тоже подтвердила союзническую верность Польше. В тот же день в Германии была подписана директива на подготовку к осуществлению плана под условным наименованием "Вайс" ("Белый")29.
С конца февраля 1939 г. польский Генеральный штаб активизировал работу над планом "3". После взятия Чехии и Моравии немецкими войсками в него были внесены поправки, вытекающие из изменившейся оперативной обстановки. Затем он был представлен на утверждение главнокомандующего30. В общем и целом правильно были предусмотрены как районы сосредоточения, так и направления наступления немецких войск. Силы, которыми мог располагать "третий рейх" оценивались в 100-120 дивизий, из которых 70-80 легких, моторизованных и танковых дивизий должны были напасть на Польшу. Численность немецких военно-воздушных сил оценивалась примерно в 3500 боевых самолетов, из которых большинство должно было быть направлено на польский фронт31.
Польский план носил оборонительный характер. Намечалось защищать те части, которые были незаменимы для ведения войны, и при этом нанести противнику как можно больший урон, не позволить ему разбить себя до начала наступательных действий союзников. Главная линия обороны должна была пройти через Бибрзу, Нарву, Вислу до впадения в нее Брды, через Бромберг, Верхнюю Варту, через Силезию до Белица и Сайбуша. Первый удар должны были принять на себя части армий первого эшелона, еще раньше приведенные в полную боевую готовность. Они должны были прикрыть остальные части, из которых состоял резерв главнокомандующего. А на юге линия обороны должна была лить вдоль Карпат.
Учитывая соотношение сил между между "третьим рейхом" и Польшей, а также почти полное окружение страны враждебными соседями, осуществление польского плана обороны не имело никаких видов на успех. Польский Генеральный осознавал это32, поскольку имел довольно точную информацию о существующем положении от польской военной разведки. Разведке удалось определить расположение 80% крупных частей немецких сухопутных войск и военно-воздушных сил. На основе этих сведений о сосредоточении войск противника были определены главные направления его наступления33. Несмотря на это, генеральный инспектор польских вооруженных сил до середины августа не был полностью убежден в том, что немецкое вторжение действительно состоится.
Как отметил в своем дневнике вице-премьер Эугениуш Квятковский, маршал Рыдзь-Смиглы во время состоявшегося 11 августа в Варшавском замке совещания заявил, что из источников, которыми располагают военные, стало известно, что в Германии проходит частичная мобилизация, и что он считает необходимым укрепить военную мощь Польши. Он утверждал также, что ему был прислан конкретный план нападения на Польшу с указанием германских дивизий и германских оперативных планов. Однако он считал, что эти материалы и документы были специально подброшены ему, чтобы ввести его в заблуждение34. Как мы видим, информация польской разведки не была правильно оценена и считалась сомнительной.
Польша переоценила также добрую волю и роль своих западноевропейских союзников. В мае 1939 г. в Париже состоялись польско-французские военные переговоры, на которых договорились, что в случае немецкого нападения на Польшу Франция большой частью своих вооруженных сил предпримет наступательные действия против Германии35. Между тем с самого начала генерал Гамелен не очень серьезно воспринимал эти обещания. 4 апреля и позже, 4 мая французские и британские штабы, согласовывая совместную акцию, решили что они смогут развернуть наступление только против Италии, а против Германии в первые недели войны смогут предпринять только ограниченные наступательные действия. Крупное наступление на Германию на Западном фронте, по их мнению, стало бы возможным лишь в отдаленном будущем при активной помощи США. Что касается союза с Польшей и Румынией, то тогда же было констатировано, что такие союзы имели ценность только в том случае, если бы эти государства получили помощь от Советского Союза и если бы таким образом был создан постоянный и прочный Восточный фронт36. Хотя польское правительство и польское военное главнокомандование в любом случае были полны решимости оказать "рейху" активное сопротивление, все же необоснованная вера в действительную помощь союзников играла важную роль в принятии политических решений в 1939 г. и поддерживала в польской общественности волю к борьбе.
Возникает вопрос, были ли польские правящие и военные круги, учитывая приближающийся глобальный конфликт, проинформированы о подготавливавшейся в 1939 г. переориентации советской внешней политики по отношению к Германии, западным державам, Польше и другим государствам Восточной Европы. Частичный ответ на этот вопрос мы можем найти в меморандуме полковника Людвика Садовского, обобщившего работу 2-го отдела Генерального штаба. Этот меморандум был подготовлен по распоряжению созданной во Франции при правительстве генерала Владислава Сикорского комиссии, которая должна была расследовать причины поражения Польши в 1939 г.37 Расследование проводилось на основе опросов и сообщений 190 сотрудников польской разведки. Той же самой проблемы касается написанный после войны подробный отчет начальника Генерального штаба польской армии генерала Вацлава Стахевича.38 Согласно приведенным здесь источникам и данным, изменение позиции Советского Союза явилось для 2-го отдела большой неожиданностью. Польский Генеральный штаб, как и министр иностранных дел Бек, предполагал, что германо-советское соглашение абсолютно невозможно из-за глубоких идеологических противоречий, существовавших между двумя политическими системами. В начале 1939 г. 2-й отдел обновил свое прежнее исследование высоко оценивавшейся им Красной Армии39. В Варшаве в общем не верили в активное выступление Советского Союза против Германии уже в первые недели войны. Считалось, что он будет сохранять благожелательный нейтралитет, что подтверждали многочисленные заявления представителей советского правительства40.
Против таких опенок (в том числе и первого заместителя начальника 2-го отдела полковника Йозефа Эиглихта)41 говорили поступившие сообщения о заседании Политбюро Центрального комитета в Москве, на котором, как указывалось, выступили сторонники соглашения с Германией. Руководитель самостоятельного отдела "Россия" (капитан Ниезбрзыцкий) рассматривал это, однако, как советскую дезинформацию, 2-му отделу Генерального штаба сообщили также что Великобритания и Франция стремятся отравить атмосферу германо-советских отношений. Озадачивало отсутствие антисоветских акцентов в речи Гитлера, произнесенной им по поводу спуска на воду броненосного крейсера "Бисмарк", а также заявление Молотова на 3-й сессии Верховного Совета (летом 1939 г.) о восстановлении торговых отношений с Германией. Разведка пограничной охраны в июне того же года информировала о выгрузке военной техники с немецких судов в Ленинграде. И наконец, польский военный атташе в Берлине в июне 1939 г. сообщил о высказываниях генерала Боденшатца, рекомендовавшего Польше принять предложения Гитлера, поскольку отказ от них мог бы иметь фатальные последствия, так как Германия уже длительное время ведет переговоры с Советским Союзом, которые, по слухам, успешно продвигаются вперед42. Это заявление было сделано Боденшатцем еще 30 апреля и было направлено французскому военно-воздушному атташе в Берлине капитану Паулю Штелину43. Однако 2-й отдел отнесся к этому сообщению с пренебрежением как к еще одной попытке оказать влияние на позицию Польши и подтолкнуть ее к уступкам.