Левые коммунисты понимали необходимость активизировать свои действия. Они помнили, что некоторое время назад, после срыва Московскими рабочими Московского Государственного совещания, сам Ленин полагал возможным начать социалистическую революцию в Москве, если в Петрограде по каким-либо причинам произойдёт заминка. Молодые московские большевики считали такой "заминкой" самого Ленина и готовились произвести интернационалистскую революция в Москве, чтобы уже потом втянуть в авантюру революционной войны всю Россию.
Исходя из этого понимания ситуации, они приступают к решительному наступлению. Как сообщала газета Московской партийной организации большевиков "Социал-демократ", 24 февраля 1918 г. состоялось собрание Московского комитета партии с представителями от районов. На нём мир на условиях, предложенных немцами, признавался "абсолютно неприемлемым" (15).
Примерно в то же время проходят собрания и на заводах города. Так, на общем собрании рабочих Московского завода "Проводник" единогласно была принята следующая резолюция: "Принимая во внимания все гибельные последствия, которые может иметь для дела русской и международной революции капитуляция России перед германским Империализмом и принятие германских условий мира, мы члены партии большевиков на вышеуказанном заводе, признавая всю опасность и грозность настоящего момента, решили откликнуться на призыв Московского совета защитить революцию и просим всех товарищей, особенно бывших на учёте, пойти всем без исключения в ряды Красной армии и не дать восторжествовать над русской революцией буржуазии. Всем встать на защиту всемирной молодой революции. Предлагаем Совету народных комиссаров позорного мира не заключать и вести революционную войну против всеобщего империализма. Мы ждём выступления наших германских товарищей, а пока мы встаём на защиту всемирной революции" (16).
С Московским городским комитетом солидаризовался и Московский окружной комитет. В его резолюции от 28 февраля 1918 г. недвусмысленно звучало требование поставить у руководства партии ЦК "с линией политически более решительной и твёрдой и более способный руководить ею, чем настоящий его состав". По существу, речь идёт уже не о смене курса, а о смене всего руководства в Петрограде (17).
Однако наибольшую опасность для руководства партии представляла деятельность левых москвичей на областном уровне. В руководство Московским Облбюро, после ухода оттуда Бухарина, продолжали входить Оппоков (Ломов), Манцев, Стуков, Осинский (Оболенский), Яковлева и другие левые коммунисты. Уже 28 декабря 1917 г. Пленум Московского областного бюро большевиков принял резолюцию, в которой категорически потребовал прекращения мирных переговоров с империалистической Германией. Кроме этого Облбюро вынесло решение выразить недоверие ЦК партии. В решении москвичей звучал категорический отказ от выполнения его распоряжений. Одновременно утверждалось, что в интересах мировой революции можно пойти на утрату Советами власти в России. Узнав о заявлении Московского областного бюро, В.И. Ленин назвал его "странным и чудовищным" (18).
Но и на этом курс на новую социалистическую революцию со стороны левых москвичей не исчерпывался. Борьба за обладание всей полнотой власти ещё не сулит гибелью всему государству, если ведётся она в определённых рамках. Совсем другое дело, когда в угоду своим, местническим интересам разрушается целостность государства. Ленина, Сталина и других его соратников часто упрекают в том, что заключив Брестский мир, они нанесли непоправимый вред целостности России, что с этого времени Россия утрачивает свой статус "великой державы".
Вопрос о статусе "великой державы" из уст поборников участия России в войне, полностью противоречивших её национальным интересам - это вопрос особый. Большего внимания заслуживает вопрос о том, кто действительно думал о сохранении целостности и независимости России: Ленин или левые коммунисты? Факты свидетельствуют, что, ради достижения своих целей левые не просто готовы были пожертвовать Россией. Они предпринимали конкретные, вполне ощутимые шаги подрывающие единство исторической России. В частности, очевидно, что именно им принадлежала далеко идущая идея провозглашения Московской Федеративной Республики или Московской области в границах Московского промышленного региона (19). Ещё в декабре 1917 г. 1-й областной съезд Советов сформировал здесь свой исполнительный орган. Им стал Облисполком, лидирующие позиции в котором безраздельно принадлежали левым коммунистам. Когда левым коммунистам понадобилось иметь параллельный "большому" Совнаркому орган власти, видимо и возникла идея сформировать Московский Областной Совет Народных Комиссаров. Он был сформирован на 4-ом областном съезде Советов в марте 1918 года, то есть уже после переезда Ленинского Совнаркома в Москву. Печатным органом его стали "Известия Советов рабочих, солдатский и солдатских депутатов города Москвы и Московской области". Большинство МОСНК было левыми коммунистами, ещё примерно 1/3 его состава была левыми эсерами (20).
Очень вероятно, что именно эта деятельность левых москвичей и побудила Ленина сперва буквально через день после принятия резкой резолюции Мособлбюро настоять на решении о переносе столицы в Москву, а затем поторопиться с переездом туда. А на одном из апрельских заседаний СНК РСФСР принимает решение о создание согласительной комиссии для разбора конфликтов, возникающих между ними. Со стороны российского центра помимо Ленина, Лациса и Цурюпы, входил так же Свердлов, не имевший прямого отношения ни к СНК, ни к МОСНК. На основании её работы, ВЦИК РСФСР принимает решение об упразднении МОСНК. В июне 1918 г. МОСНК был ликвидирован. За счёт его некоторых его членов-москвичей, доказавших лояльность центру, были пополнены общереспубликанские ведомства.
Много не ясного остаётся и в событиях 6-7 июля. Дискуссионно сегодня само их определения как мятежа левых эсеров. Высказываются версии, что большевики сами подтолкнули левых эсеров на мятеж. Другие считают даже, что мятежа не было вовсе, а какие-то разрозненные события были искусственно объединены большевиками с целью обвинить левых эсеров в том, чего те на самом деле и не замышляли. На эту мысль наводит странное поведение высших постов ВЧК, прежде всего самого Дзержинского. Странным кажется и мягкость, проявленная к одной из ключевых фигур тех событий, сотруднику ЧК Я. Блюмкину. Причиной этой могла быть позиция, занятая Дзержинским. В архивах ФСБ сохранился документ, содержащий жалобу в Совнарком от Стучки о том, что ЧК не желает сотрудничать с ним в этом деле (21).
Однако все эти действительно неясные стороны левоэсеровского выступления заставляют задуматься и над другими вопросами. Вина Ленина в произошедшем в Москве кровопролитии более чем сомнительна. Стоило Ленину рисковать полным подрывом своего авторитета в партии, чтобы потом неуклюже провоцировать обострение русско-германских отношений? С другой стороны известно, что Блюмкин после его перехода на сторону большевиков был одним из самых твёрдых последователей Троцкого. Самого Троцкого безоговорочным сторонником войны назвать, пожалуй, нельзя. Но именно Троцкий был близким партнёром Я. Свердлова, о неясной роли которого во внутрипартийных альянсах мы уже говорили.
Кроме того, известно, что левые эсеры обращались к левым большевикам с далеко идущими предложениями. Цель их была всё той же - спровоцировать войну. Допускалось, что при этом придётся арестовать Совнарком во главе с Лениным. Переговоры с Радеком и Бухариным велись в форме "шутки", но так было по свидетельству самих участников этих переговоров. Насколько это соответствовало действительности, сказать трудно. Как известно, на процессах 1930-х гг. обвинения в подготовке покушения на Ленина предъявили только Бухарину, причём группа эсеров подтвердила их. Как писал "собиратель" чужих тайн Николаевский, разговоры о подобных вещах велись, но реальных планов ареста Ленина не было (22). По мнению одного из наиболее добросовестных биографов Бухарина венгра М. Куна, левые коммунисты отвергли все подобные предложения с гневом (23). Следовательно, о "шуточном" характере переговоров уже говорить сложно. Во всяком случае, московская эпопея показывает вовсе не шуточный характер притязаний левых большевиков, с которыми Бухарин был связан напрямую, на власть. Даже исследователи, скептически относящиеся к брестской политике Ленина, такие как Фельштинский, признают, что убийство Мирбаха, а, следовательно, и все события 7-8 июля 1918 г. могли стать результатом деятельности радикалов не только в ПЛСРИ, но и левых большевиков. Во всяком случае, как свидетельствуют недавно рассекреченные материалы IV Московской областной конференции большевиков и некоторые другие документы, разногласия по Брестскому миру оставались яблоком раздора между ленинцами и левыми коммунистами ещё очень продолжительное время после VII съезда партии (24).
Весьма интересным могут оказаться и некоторые факты, приводимые М. Куном. Он, в частности, утверждает, что по дошедшим до нас сведениям. Н. Бухарин в подавлении мятежа личного участия не принимал. Зато именно он со Свердловым проводили "фильтрацию" фракции левых эсеров на V съезде Советов, отсеивая "неблагонадёжных". Именно на основе списков, составленных Свердловым и Бухариным, латышские стрелки производили аресты в Большом театре.
Оценивая последствия 3-го кризиса Советского правительства и особенно спровоцированного им мятежа левых эсеров на складывание советской системы, историки, как правило, бескомпромиссны. В последние время появилось мнение, что его результатом стало формирование в стране однопартийной большевистской диктатуры (25). Вряд ли, однако, подобные подходы могут считаться оправданными. Революция - процесс всегда сложный и противоречивый. Одни и те же события в ходе её развития могут нести как ограничение свободы, так и вести к утверждению новых форм демократии. Нельзя забывать, что V съезд Советов вошел в историю не только мятежом левых эсеров, но и принятием на нём первой Российской Конституции. Конституция эта готовилась совместно с левыми эсерами. В неё вошли многие положения, предложенные этой партией. Самое главное, что Конституция 1918 г. нигде не оговаривала, что новый революционный режим есть режим однопартийный. По сути, это была Конституция многопартийной советской демократии.