Во второй половине июля 1945 г. А.М. Василевский вместе с К.А. Мерецковым прибыли на командный пункт (КП) 5-й армии в районе г. Кабанья, чтобы при участии командиров соединений еще раз рассмотреть вопрос о способе перехода в наступление. Командарм 5-й армии генерал-полковник Н.И. Крылов предложил начать наступление вообще без артподготовки, внезапно перейдя госграницу силами усиленных передовых батальонов. Главные силы до начала перехода госграницы предполагалось держать в глубине, часть артиллерии выдвинуть ближе к границе и иметь в готовности к открытию огня. После напряженных раздумий и анализа плюсов и минусов это предложение было утверждено.
Как и в лучших операциях, проведенных на советско-германском фронте, обращает на себя внимание исключительная конкретность в работе при подготовке Маньчжурской операции. Все было подчинено скрытности проведения подготовительных мероприятий и обеспечению внезапности действий. После определения командующим замысла и принятия решения по планированию операции, к ее подготовке и организации боевых действий допускался ограниченный круг должностных лиц. Все документы исполнялись лично этими должностными лицами без привлечения чертежников, машинисток и другого технического персонала.
Например, в штабе 5-й армии мне пришлось работать в составе группы планирования во главе с начальником штаба армии генерал-лейтенантом Н.Я. Прихидько. В районе станции Мучная нас закрыли в отдельном строго охраняемом домике, откуда никого не выпускали; еду нам приносили часовые. Работать приходилось почти круглыми сутками.
После рассмотрения и утверждения командующим, выработанные решения и планы доводились в части их касающейся, до подчиненных инстанций. Основные усилия командующих и штабов сосредотачивались в войсках на организации, боевом, тыловом и техническом обеспечении боевых действий. Учитывая большую роль передовых батальонов в этой операции, на 1-м и 2-м Дальневосточных фронтах их подготовкой занимались наиболее тщательно. В нашей 5-й армии, например, эту задачу непосредственно на себя взял командующий Н.И. Крылов.
С офицерским составом на картах и макетах местности были детально, скрупулезно отработаны порядок скрытного выдвижения батальонов и перехода ими госграницы во взаимодействии с группами пограничников, которые досконально знали местность. В каждой дивизии были созданы учебные поля, которые воспроизводили опорные пункты японцев со всеми заграждениями, долговременными огневыми точками, системой охраны и обороны. На этих учебных полях затем в течение недели шли тактико-строевые занятия с многократным повторением наиболее сложных приемов действий и взаимодействия между подразделениями различных родов войск.
Затем в течение 10-12 дней проводилось по 5-6 комплексных учений (большинство из них ночью) с привлечением всех сил и средств, участвующих в боевых действиях. В каждом таком учении участвовали командиры и штабы дивизий и полков, командиры; штабы дивизионной и полковых артиллерийских групп, авианаводчики, в полном составе передовые батальоны со всеми средствами усиления. В заключение в каждой дивизии проводилось контрольное учение под руководством командующего армией, где окончательно уточнялись и проверялись все вопросы организации и ведения боевых действий.
Условия Дальневосточного театра военных действий (ТВД) усложняли управление войсками. Большие пространства (удаление КП фронтов от КП Главкомата до 3 тыс. км, КП фронтов от армий - до 400-1000 км) создавали большие трудности в поддержании связи.
Следует также подчеркнуть, что в отличие от других стратегических операций Великой Отечественной войны, где наспех создавались главкоматы войск направлений (1941 г.), или представители Ставки Верховного главнокомандования базировались в своей работе на пунктах управления и средствах связи фронтов, для управления войсками в Маньчжурской операции было развернуто полноценное и заранее подготовленное Главное командование войсками Дальнего Востока (главком - маршал А.М. Василевский, начальник штаба - генерал С.П. Иванов). Оно имело свой КП, свои линии и средства связи. Главная установка на достижение скрытности подготовки операции и внезапности действий накладывала свой отпечаток и на деятельность командования и штабов.
Были приняты строгие меры маскировки перегруппировки войск с запада. Никто, даже офицеры штабов не знали, куда и с какой целью перебрасываются войска.
В пограничной зоне соблюдался обычный режим. Рекогносцировки проводились совместно с пограничниками и в форме погранвойск. Всюду были усилены охрана и пропускной режим с тем, чтобы не допустить проникновения японской разведки. Скрытности способствовал и выбор времени начала операции. Как потом показали пленные японские генералы, они полагали, что если и состоится советское наступление, то не раньше сентября (в наиболее сухое время), но не в августе, когда идут сильные дожди и дороги раскисают.
Большое внимание уделялось подбору кадров. К.А. Мерецков был назначен с Карельского на 1-й Дальневосточный фронт, Р.Я. Малиновский со 2-го Украинского, воевавшего в Карпатах, - на Забайкальский фронт, где были примерно схожие условия местности. Конкретно подбирались командармы и командиры дивизий с учетом того, кто из них больше имел опыта в прорыве обороны, в действиях в оперативной глубине. Для усиления войск Дальнего Востока с западных фронтов было направлено 10 тыс. офицеров, имеющих боевой опыт.
В связи с этим возникали и сложные моменты. Известно, что многие командующие и командиры, находящиеся на Дальнем Востоке, во время войны неоднократно подавали рапорты о направлении их на фронт. Но им объясняли, что они тоже выполняют боевые задачи и нужны здесь. Но когда такая пора настала, их начали сменять командиры, прибывшие с Запада. Были конфликты, эксцессы, некоторые генералы даже застрелились. По-человечески все это можно понять. Но нельзя было допустить и того, чтобы командовали войсками генералы и офицеры без опыта, когда имелись закаленные, опытные кадры. Ложно понятая "справедливость" к отдельным личностям оборачивалась бы высшей несправедливостью к войскам, которые несли бы излишние потери из-за неопытности своих командиров. Как показывает опыт, военного человека никогда нельзя награждать должностью. На должность, особенно в боевой обстановке, следует ставить того, кто может лучше выполнить задачу.
Главком А.М. Василевский, командующие фронтами, армиями, командиры соединений немало потрудились над тем, чтобы переломить психологию и командиров, воевавших на Западе, которые нередко пытались перенести опыт боевых действий на советско-германском фронте без учета весьма существенных особенностей обстановки на Дальнем Востоке. Много усилий потребовалось К.А. Мерецкову, Н.И. Крылову и другим, чтобы убедить всех командиров дивизий и полков в целесообразности начать наступление без артподготовки. Однажды при отработке возможного хода боевых действий на макете местности после подробных объяснений преимуществ внезапности действий Н.И. Крылов спросил: "Все ли убедились, что артподготовку не надо проводить?". На это один из командиров дивизий ответил: "А может быть, хоть короткую артподготовку провести?". Командиру, привыкшему всю войну наступать только после артподготовки, трудно было психологически перестроиться. Возникали и многие трудности, связанные со спецификой Дальневосточного ТВД.
Маньчжурская операция началась в 1 час ночи (по хабаровскому времени) 9 августа 1945 г. В Приморье шел ливневый дождь. Это затрудняло ориентировку и действия войск, но, вместе с тем, способствовало скрытности. Передовые батальоны в сопровождении пограничников без открытия огня бесшумно перешли границу и в ряде мест овладели долговременными оборонительными сооружениями врага еще до того, как японские расчеты успели их занять и открыть огонь.
Это создало условия для быстрого продвижения главных сил дивизий первого эшелона в глубину обороны противника. В некоторых местах, например в районе Гродеково, где японцам удалось своевременно обнаружить выдвижение наших передовых батальонов и занять оборону, боевые действия затянулись. Но такие узлы сопротивления умело обходились нашими войсками.
Из некоторых дотов японцы продолжали вести огонь в течение 7-8 суток. Это еще раз говорит о том, что если бы наступление началось не с внезапной атаки, а после длительной артподготовки, то противник успел бы занять оборону на всех участках, военные действия и в целом война могли затянуться, да и потери были бы более значительными.
Весь опыт Великой Отечественной войны показал, что чем лучше продумана и спланирована операция, тем меньше возникает управленческих проблем и тем меньше требуется вмешательства в действия войск в ходе операции. Но все заранее предусмотреть - никогда не удается. Есть противодействующий противник, возникают непредвиденные обстоятельства, у войск не все получается, как задумано. И в ходе Маньчжурской операции, которая в целом развивалась весьма успешно, было немало случаев, когда вышестоящим инстанциям приходилось вмешиваться и соответствующим образом воздействовать на подчиненных. Особенно строго пресекались неточности в докладах об обстановке. В частности, за это были наложены взыскания на должностных лиц штабов 17-го стрелкового и 10-го механизированного корпусов. Тяжелый случай произошел, когда наша авиация допустила грубую ошибку и вместо объектов противника в районе станции Эхо нанесла бомбовые удары по своим войскам в районе Мулина (главным образом по зенитной артиллерии и тылам 5-й армии). На Тихоокеанском флоте пришлось возвращать из района десантирования некоторые корабли из-за непродуманной погрузки. То, что требовалось войскам после высадки в первую очередь (боеприпасы), и погрузили в первую очередь, так что при выгрузке они оказались завалены мукой и другими грузами.