Из старших отпущеннических постов по отдельным ведомствам нам известны два субпрокуратора двадцатин. Это Нуpaticus Augustor. lib. sub proc. XX (которой из двух, не указано – CIL, II, 487, из Эмериты, не раньше середины II в.) и Аврелий Сукцесс Augg. lib. subproc. XX her. (RIT, 231 = АЕ, 1928, 199, 209–211 гг.).
Отпущенники – прокураторы провинций нам для Испании неизвестны (возможно, их здесь и не было?). Зато мы знаем прокуратора рудного района Астурии и Галлеции (]p}tropon 'Astyr}aw xa} Kallhx}aw) около 192–198 гг., некоего Сатурнина138 и нескольких прокураторов рудников. Это Т. Flavius Aug. lib. Polychryscs proc. montis Mariani139 (CIL, II, 1179, Hispalis, время Флавиев) и Pudens Aug. lib. [p] procurator (CIL, II, 956 = Dessau, 276, медные рудники Риотинто, время Нервы) из Бетики; М. Ulpius Aug. lib. Eutyches pros. metall. Alboc(olensium) (CIL, II, 2598, из Галлеции, время Траяна–Адриана) из Тарраконской провинции; три прокуратора рудников Випаски: Ulpius Aelianus (адресат Vip. II, должность и статус не указаны), некий Е[...] Aug. lib. proc. (Wickert, II, S. 10, видимо, время Северов140) и уже знакомый нам Сатурнин (который побывал прокуратором и здесь – ]p}tropow met[llvn O~lpaxhno}vn) из Лузитании.
Полномочия такого прокуратора (как мы уже упоминали в связи с рудниками) были весьма широки141. Proc(urator) metallorum или proc. qui metallis praeerit (как именует его Vip. I и Vip. II) прежде всего вел все дела рудника: он заключал здесь какие-то сделки от имени императора142, он «продавал» шахты (т.е. право на их эксплуатацию)143. Видимо, он же отдавал на откуп все сборы и службы на территории рудника и, во всяком случае, осуществлял повседневный контроль над ними, штрафуя арендатора бани за каждый перебой в ее работе (Vip. I, 3) или освобождая школьных учителей от повинностей144. Особенно бдительным, понятно, был прокураторский надзор над разработкой рудника: за всякое нарушение распорядка работ (II, 9 –10; 18) или правил безопасности (12–17) он налагал кару. Раба секли145 и продавали на сторону; у свободного прокуратор отбирал имущество в фиск и навечно запрещал ему .пребывание на территории рудников146. У прокуратора под рукой был (как уже говорилось) штат императорских рабов и отпущенников (Vip. I, 3: liberti et servi [Caes(aris) qui proc(uratori)] in officiis erunt vel commoda percipient).
Удивительно ли, что облеченный такой властью императорский управляющий на императорском руднике был там предметом всеобщего внимания. Он ставил посвящения147 Юпитеру (CIL, II, 2598; IOM Anderon) и императору (956: Нерве), а люди, занятые на руднике, ставили почетные надписи ему самому. Так, confectores aeris (хозяева медеплавилен?) ставят надпись Т. Flavio Aug. lib. Polychryso (многозначительное прозвище.– В. С.) proc. montis Mariani praestantissumo (1179). sЕще более велеречива надпись из Випаски (Wickert II, S. 10148) – предположительно времени Северов, сочиненная группой «колонов» рудника, которые поставили прокуратору «статую с постаментом» и почли за благо оставить на нем свои имена. Приводим эту выразительную надпись полностью: Е[...]о Aug. lib. proc. diligenti[s]simo et amantissimo rati[onaliu]m vicar. homini optimo et iu[s]t[issi]mo restitutori meta[l]lo[r]um149 coloni Aug. n. metalli Vipascensi[s] statuam cum basi de suo libenter pos[u]erunt ii qui infra scripti sunt dedicante ipso T. Iunius... [лакуна] ilius... [утрачено 8 строк] [dedi]cata... Cn. Claudio...
Есть еще целая серия надписей, где упоминаются Aug. liberti procuratores, связываемые исследователями с рудниками150. Речь идет о посвящениях Юпитеру (IOM) за здоровье императоров от имени воинских частей ob natales signorum. Все они (CIL, II, 2552–2556; НАЕр, 1927) происходят из одного места (Villablis, Leon, стоянка VII легиона) и относятся к одному отрезку времени (от М. Аврелия и Л. Вера до Коммода). Каждая надпись поставлена «под наблюдением» соответствующего военного чина (центуриона, декуриона, префекта алы) и такого прокуратора. В двух надписях прокуратора замещает Augustorum [l]ib. [r]at(ionalis) (CIL, II, 2556) или Aug. lib. met. (НАЕр, 1927). Это последнее обозначение понимают как Aug. lib. (proc.) met(allorum)151 и связывают с действительно находившимися вокруг в немалом количестве золотыми рудниками152.
В завершение раздела об административной деятельности императорских отпущенников в Испании приведем пример отпущеннического прокураторского cursus'a времени Северов. Надпись – из святилища Асклепия в Пергаме – соответственно греческая153 – поставлена неким Сатурнином154, начавшим карьеру в Риме прокуратором ведомств officii Quintiliani (имущество, конфискованное в свое время Коммодом) и a pactionibus (утверждения сделок); отсюда он был переведен в Александрию заведовать производством папируса, а затем в Испанию, где и занимал два упомянутых выше поста; закончил он карьеру опять в Риме на высоких постах a cognitionibus и summarum rationum. Примечательно, что первый из испанских постов Сатурнина выглядит более широким по кругу компетенции (прокуратор Астурии и Галлеции), сравнительно со вторым (прокуратор рудников Випаски): однако (как разъясняет Бульвер155) первый пост был вспомогательным (в паре с прокуратором-всадником), второй же был постом с единоличной ответственностью, почему он и был повышением. На редкость полный, наш cursus хорошо иллюстрирует место испанских постов в удачной карьере императорского отпущенника.
Итак, эпиграфический материал демонстрирует нам две сферы деятельности императорских рабов и отпущенников: канцелярско-бюрократическую и административную156. Надписи, естественным образом, не отражают такую – тоже существенную (по крайней мере до времени Антонинов) – сторону их деятельности, как участие во всякого рода интригах и борьбе вокруг власти. Мы знаем о рабах, которых со злым умыслом подарил Гальбе (тогда наместнику Ближней Испании) отпущенник Нерона и которые едва не закололи Гальбу по дороге в баню (Suet., Galb., 10, 5), а также о доносе, поданном императорским отпущенником Гиларом на Клувия Руфа – тоже наместника Ближней Испании (Тас., Hist., II, 65). Связанные с императором личными связями, его отпущенники (не говоря о рабах) были для него наиболее удобным орудием во всякого рода скользких делах: наиболее драматичные эпизоды такого характера мы находим, конечно, у писателей I в.157, но слежкой за видными сановниками императорские отпущенники занимались, надо думать, и позднее158.
Эпиграфические данные об императорских отпущенниках I в., напротив, скудны. Мы знаем лишь отпущенника (RIT, 40 = CIL, II, 4183) и отпущенницу (НАЕр, 696, из Эмериты) Клавдия или Нерона, одного отпущенника кого-то из Флавиев (CIL, II, 1179 – упоминавшийся уже Тит Флавий Полихрис) и одного от времени Нервы (CIL, II, 956) – оба последних из рудников Бетики. Этим твердо датируемый материал едва ли не исчерпывается159. На таком фоне надписи императорских отпущенников Ульпиев, Элиев, Аврелиев, приходящиеся на время от Траяна до Северов, выглядят, можно сказать, массовым материалом. Думается, это не случайно и связано не только с расширением и упорядочением соответствующего уровня бюрократического аппарата, но и с появлением новых социально-психологических клише, требовавших закрепления в надписях (своеобразных mass media римского быта).
Остановимся коротко также на семейном положении императорских рабов и отпущенников по надписям, из которых большинство (все включенные в RIT) датируются (одни с большей, другие с меньшей определенностью) II–III веками. Нами учтено 20 жен (или «сожительниц» – в интересующем нас аспекте это не имеет значения). Из них на рабов приходится 8, из которых только 2 рабыни (CIL, II, 373 – Charito; 1741 – Herois) и 6 свободных – из которых 4 (по-видимому) с императорскими nomina (RIT, 236 – Flavia Tr[ophime?]; CIL, II, 2644 – Aelia Myrsine; 1197 – Aelia Italia; 2214 – [Ae?]lia Docime – все без указания на статус) и 2 – с неимператорскими (4187 = RIT, 238 – Quintilia Procula; 4186 = RIT, 235 – Bennia Venustina). У обеих рабынь мужья, видимо, – рядовые рабы (Ianuarius Caes n.; Crates XX hereditatium servus), у всех аркариев и диспенсаторов – жены с nomina. Отпущеннических жен нами учтено 11. Только по cognomina из них обозначены 1 или 2 (4182 = RIT, 246 – Da[ph]ne; 4185 = RIT, 247 – Iuliana160) – Вивер в своих подсчетах относит таких к рабыням161, но полностью исключить отпущениический статус даже для Дафны тоже нельзя, тем более что и мужья в обоих случаях обозначены только по cognomen, правда с указанием на статус. Из 9 остальных: 1 императорская отпущенница (НАЕр, 694: Veneria Aug. lib.– единственный случай указания на статус жены) и 8 с nomina: 4 с императорскими (CIL, II, 486 – Iulia Optata; RIT, 231 = АЕ, 1928, 199 – Ulpia Eutyc(h)is; CIL, II, 3235 – Ulpia Pia, 487– Aelia Agrippina) и 4 – с неимператорскими (RIT, 242 = CIL, II, 4181 – Plaetoria Annia; CIL, II, 6085 = RIT, 232 – Statia Felicissima; ЕЕ, 9, 487 – Cussia Antipatra; RIT, 233 = AE, 1930, 152 – Ceionia Maxima quae et Achorista lib(erta) Plautiae Divi Veri sororis162). Последняя надпись (датируемая 198–209 гг.) для нас особенно интересна, так как показывает тесную связь женщины, чьей отпущенницей была жена императорского отпущенника, с императорским домом.
Двадцатой из учтенных нами жен была некая Коскония Леда (RIT, 239 = НАЕр, 863), свободная с неимператорским nomen, для которой трудно с уверенностью говорить об отпущенническом или рабском статусе ее мужа.
Итак, рабыни (императорские?) составляют значительное меньшинство среди жен императорских рабов и отпущенников и встречаются лишь на низшем уровне их служебной иерархии. У обеих возможных рабынь мужья – без указания на должность. У прочих – жены с nomina (вне зависимости от статуса мужа), причем несколько более половины носит императорские nomina, т.е. происходит, скорее всего, из того же круга (императорские отпущенницы, дочери или внучки императорских отпущенников), а другая половина берется «со стороны»163.
В 6 надписях мы встречаемся с детьми императорских отпущенников. Четверо из них имеют nomina, а в двух надписях указаны и praenomina. Iulius Pamphilis (CIL, II, 4185 = RIT, 247) наследует nomen от отца, Юлия Секунда164. Так же, видимо, обстояло дело с П. Элием Элианом (CIL, II, 4181 = RIT, 242), чей отец известен нам только по cognomen. С. Iulius Aquilinus и Iulia Favorina (НАЕр, 860 = RIT, 243) – дети императорского отпущенника Фавора, если поздняя датировка этой надписи (у Вивера и Альфельди) верна, должны были, скорее всего, наследовать nomen от матери. Сложнее обстоит дело с Аврелием Македоном (CIL, II, 4182 = RIT, 246), его родители обозначены как Marcianus Aug. lib. и Da[ph]ne, сам он: Aur. Macedo lib. – указания на патрона нет. Может быть, он был отпущенником отца (а Дафна – рабыней-сожительницей)165?