Ранняя этническая история народов Европы относится к проблемам, вызывающим оживленные дискуссии. Вопрос о том, что представляло собой население Европы в эпоху энеолита и бронзы, связан с проблемой формирования индоевропейской языковой общности и ее локализации.
В индоевропейских языках, распространившихся на территории Европы, обнаруживаются элементы явно неиндоевропейского происхождения. Это так называемая субстратная лексика - реликты исчезнувших языков, вытесненных индоевропейскими языками. Субстрат оставляет следы, иногда весьма заметные, не только в лексике, но и в грамматической структуре диалектов племен, переселившихся на новые места жительства. В последние десятилетия исследованиями Л. А. Гиндина установлено наличие нескольких субстратных слоев на юге Балканского полуострова, островах Эгейского моря. Среди них выделяется эгейский субстрат - конгломерат гетерогенных и разновременных топонимических и ономастических образований. Гораздо более однороден, по мнению исследователей, минойский - язык линейного письма А, бытовавший на Крите уже в III тыс. Отмечено определенное структурное сходство минойского с языками северо-западнокавказского круга, древнейший представитель которых - хаттский - хронологически сопоставим с минойским.
Несколько хронологически различных субстратных слоев нрослеживается на Апеннинах. Наиболее древний слой имеет, вероятно, иберийско-кавказское происхождение (следы его обнаруживаются на западе полуострова и особенно на о. Сардиния). К более позднему времени М. Паллоттино относит "эгейско-азйанический" субстрат, обнаруживаемый также по всей Эгеиде.
В Западном Средиземноморье выявлен автохтонный субстрат, к которому, вероятно, принадлежал иберийский; для него также допускаются кавказские параллели. Согласно археологическим реконструкциям и некоторым (пока единичным) языковым фактам, можно предположить наличие аналогий, определяемых как прасеверокавказские, и в ряде позднепеолитических культур Карпато-Дунайского района.
Крайний запад Европы до появления там индоевропейцев (приход кельтов в Ирландию датируется второй четвертью I тыс. до н. э.) был заселен народами, по антропологическому типу близкими к средиземноморским; население северных районов Ирландии относилось, как полагают, к эскимоидному типу. Субстратная лексика этого ареала пока не исследована.
На северо-востоке Европы анализ древнейшей гидронимики свидетельствует о наличии в этих районах населения, принадлежащего к финно-угорской семье. Западная граница этого ареала в IV тыс. проходила в Финляндии между реками Торне и Кеми и по Аландским островам. Что касается Центральной Европы - области распространения так называемой древнеевропейской гидронимии,- этноязыковая характеристика этого ареала затруднительна.
Впоследствии на древние местные культуры Европы наслаиваются носители индоевропейских диалектов, постепенно их ассимилируя, однако островки этих древних культур остаются еще на протяжении ранней бронзы. К их материальным следам, сохранившимся до наших дней на территории Европы от Скандинавии до Средиземноморья, относят, в частности, особые мегалитические сооружения - дольмены, кромлехи, менгиры, предположительно имевшие культовое назначение.
В историческое время индоевропейские народы и языки постепенно распространяются на обширнейшей территории от крайнего запада Европы до Индостана; очевидно, что по мере продвижения в глубь истории мы подойдем к периоду их существования в некоторой территориально более ограниченной области, которая условно определяется как индоевропейская прародина. Со времени возникновения индоевропеистики в первой половине XIX в. вопрос о прародине индоевропейцев неоднократно оказывался в центре внимания исследователей, оперировавших, помимо языкового материала, данными тех смежных наук, которые в соответствующий период достигали необходимого уровня развития, в частности археологии и антропологии.
Перелом в подходе к индоевропейской проблематике наметился в конце 50-х - начале 60-х годов, когда расширенное изучение как археологии Центральной и Восточной Европы и прилежащих областей, так и соотношений между индоевропейской языковой семьей и другими семьями и многочисленные смежные исследования привели к выработке новых методологических основ для решения проблемы локализации прародины индоевропейцев. В свою очередь, насчитывающее более чем полуторавековую историю сравнительно-историческое изучение индоевропейской лексики и древнейших письменных источников позволило выявить древнейшие слои словарного фонда, характеризующие социальный уровень индоевропейцев, их экономику, географическую среду, бытовые реалии, культуру, религию. По мере совершенствования процедуры анализа степень достоверности реконструкций повышается. Этому же должны способствовать и более тесные контакты индоевропеистики со смежными дисциплинами - археологией, палеогеографией, палеозоологией и др.В качестве иллюстрации необходимости такого сотрудничества приведем один хорошо известный пример. Для ведийск. asi-, авест. ahhu- "(железный) меч" реконструируется исходная форма *nsis с тем же значением. Однако данные археологии свидетельствуют о том, что эта восстановленная форма не является ни общеиндоевропейской, ни даже индоиранской, так как распространение железа в качестве материала для оружия датируется временем не ранее IX-VIII вв., когда не только индоевропейского, но и индоиранского единства уже давно не существовало. Поэтому более вероятна семантическая реконструкция данной основы как "оружие (меч?) из меди/бронзы".
В последние десятилетия удалось достичь относительного единства взглядов на хронологические границы общеиндоевропейского периода, который относится к V-IV тыс. IV тысячелетие (или, как считают некоторые, рубеж IV и III тыс.) было, вероятно, временем начала расхождения отдельных индоевропейских диалектных групп. Принципиальное значение в решении этих проблем имели факты, полученные путем анализа лингвистических данных, на отдельных аспектах которого целесообразно остановиться подробнее.
Для общеиндоевропейского восстанавливается достаточно разветвленная терминология, связанная со скотоводством и включающая обозначения основных домашних животных, нередко дифференцированные по полу и возрасту: *houi- "овца, баран" (наличие общих слов со значением "шерсть" *hul-n-, "чесать шерсть" - *kes-/*pek- предполагает, что речь идет о домашней овце), *qog- "коза", *guou- "бык, корова", *uit-l-/s- "теленок", *ekuo- "конь, лошадь", *su- "свинья", *porko- "поросенок". В индоевропейских языках широко распространен глагол *pah- "охранять (скот), пасти", Из продуктов питания, связанных с разведением скота, следует назвать *mems-o- "мясо", *kreu-"сырое мясо"; название "молока" ограничено отдельными ареалами (его отсутствие в части древних индоевропейских диалектов объясняется исследователями табуированием обозначения "молока", которое в представлениях древних индоевропейцев было связано с магической сферой), с другой стороны, интересно отметить некоторые общие обозначения продуктов переработки молока, например: *sur-,*s.ro- "свернувшееся молоко; сыр".
К общим земледельческим терминам относятся обозначения действий и орудий обработки земли и сельскохозяйственных продуктов: *har- "обрабатывать землю, пахать", *seH(i)- "сеять", *mеl- "молоть", *serp- "серп", *mеН- "созревать, собирать урожай", *pe(i)s- "толочь, измельчать (зерно)". Из общих наименований культурных растений надо назвать *ieuo- "ячмень", *Had- "зерно", *pur- "пшеница", *lino- "лен", *uo/eino- "виноград, вино", *(s)amlu- "яблоко" и др.
Общеиндоевропейские обозначения экологических условий и представителей растительного мира: *kel- "возвышенность, холм", *hap- "река, поток", *tek- "течь, бежать", *seu-/*su- "дождь", *(s)neigh- "снег", *gheim- "зима", *tep- "жара, тепло"; наряду с общим названием "дерева" *de/oru- выделяются следующие виды: *bhergh- "береза", *bhaHgo- "бук", *perk-u- "дуб", *e/oi- "тис", *(s)grobho- "граб" и др.
Индоевропейская фауна представлена следующими общими наименованиями: *hrtko- "медведь", *ulko-/*lp- "волк", *1еu- "лев", *ulopek- "лиса, шакал", *el(e)n-/*elk- "олень; лось", *leuk- "рысь", *eghi-(*oghi-, *anghi-) "змея",; *mus- "мышь", *he/or- "орел", *ger- "журавль", *ghans- "водяная птица, гусь, лебедь", *dhghu- "рыба", *karkar- "краб" и др.
Одним из наиболее существенных аспектов индоевропейской проблемы является вопрос об абсолютной хронологии процессов, происходивших в дописьменную эпоху. Расхождения в определении хронологических границ индоевропейского единства, как и периода членения индоевропейской общности и выделения отдельных диалектных групп, достигают порой в разных построениях одного-двух тысячелетий. Именно поэтому особенно важен разработанный в сравнительно-исторической лингвистике метод датировки языковых событий (моментов распада праязыковых общностей), так называемый "метод глоттохронологии, исходящий из факта наличия в языках базисной лексики (включающей такие общечеловеческие понятия, как числительные, части тела, самые общие явления окружающей среды, общечеловеческие состояния или действия), которая, обычно не заимствуясь из одного языка в другой, тем не менее подвержена изменениям, обусловленным внутриязыковыми причинами. Установлено, что за 10 тыс. лет около 15 % исконной лексики заменяется на новую; по мере углубления реконструкции процентное соотношение несколько сдвигается: так, за 2 тыс. лет изменяется около 28% слов основного фонда, за 4 тыс. - около 48% и т. д. Несмотря на реальные трудности, стоящие перед глоттохронологией (например, она не учитывает возможности резких изменений словарного состава языка, более того, надо постоянно иметь в виду, что она будет давать "заниженную" хронологию по мере углубления реконструкции), она может быть использована в расчетах, отчасти сопоставимых с радиоуглеродными датировками в археологии. Создаются предпосылки для соотнесения реконструируемых данных с определенными по месту и времени археологическими комплексами.