Ганин А.В.
Войсковой атаман Оренбургского казачьего войска Александр Ильич Дутов одним из первых в России уже в октябре 1917 г. выступил против большевиков. К сожалению, представления большинства наших соотечественников о Дутове сформированы пропагандистскими штампами еще советской эпохи. Каким же на самом деле был этот человек?!
Фамилию «Дутов» специалисты связывают со словом «дутый» — «человек полный в лице или вообще плотный коротыш, толстячок» (отсюда прозвище дутыш, дутик) или надутый, сердитый (Дутик, Дутка, Дутый).[1] Если посмотреть на фотографии Александра Ильича Дутова, он действительно кажется именно таким, полным и одутловатым. Говорили, что казачий атаман не допускал употребления своей фамилии в родительном падеже, ему слышалось, что говорят не про атамана Дутова, а про атамана дутого. Однако это только легенда.
Первым известным предком атамана следует считать самарского казака Якова Дутова, жившего во второй половине XVIII века. Отец будущего казачьего вождя, Илья Петрович, боевой офицер эпохи туркестанских походов, в сентябре 1907 г. при увольнении от службы был произведен в генерал-майоры. Супругой его была Елизавета Николаевна Ускова — дочь урядника, уроженка Оренбургской губернии. По некоторым данным, среди ее предков был комендант Новопетровского укрепления подполковник И.А. Усков, помогавший Т.Г. Шевченко, когда его содержали под арестом в укреплении. Это родство впоследствии предопределило интерес А.И. Дутова к оренбургскому периоду жизни Шевченко. Начиная с отца и дяди будущего оренбургского атамана, Дутовы принадлежали к элите оренбургского казачества, и не удивительно, что Александр Ильич впоследствии смог претендовать на пост войскового атамана.
5 августа 1879 г. во время ферганского похода в городе Казалинске Сырдарьинской области у есаула Дутова и его супруги родился первенец Александр. Брат Александра Николай, впоследствии секретарь Орской уездной земской управы,[2] родился в 1883 году. А.И. Дутов был приписан к станице Оренбургской. В семь лет он начал ходить в школу Летниковой, а затем для подготовки к кадетскому корпусу в школу Назаровой. Во время обучения отца в Офицерской кавалерийской школе в 1888—1889 гг. Александр жил в Петербурге и учился там в одной из школ, позднее поступил в училище Жоравович в Оренбурге.
В 1889 г. его приняли на войсковую стипендию в Оренбургский Неплюевский кадетский корпус. В 1890-е годы программа кадетского корпуса включала такие предметы, как Закон Божий, русский язык и словесность, французский и немецкий языки, математика, начальные сведения из естественной истории, физика, космография, география, история русская и всеобщая, законоведение, чистописание и рисование. По выпуске из корпуса в возрасте семнадцати лет, Дутов в 1897 г. был зачислен юнкером в казачью сотню Николаевского кавалерийского училища и отправился в столицу. В училище принимали выпускников кадетских корпусов и гражданских учебных заведений (на училищном жаргоне — «прибывших с вокзала») не моложе 16 лет. Казачья сотня Николаевского кавалерийского училища, неофициально именовавшаяся «царской сотней», была мечтой любого казака, стремившегося к офицерским погонам и блестящей карьере. Само училище, или «Славная школа», как его называли выпускники (девиз училища — «И были дружною семьею солдат, корнет и генерал!»[3]), было открыто в 1823 г. и в 1898 г. торжественно отмечало свое 75-летие. Сотня при училище появилась лишь в 1890 г. и была рассчитана на 120 юнкеров.
По воспоминаниям современников, юнкера сотни «были известны в Петербурге как исключительная строевая часть по своей лихости и удали». В юнкерской среде поддерживались различные неформальные традиции, имевшие целью развитие лихости и, как тогда говорили, «отчетливости», а также любви юнкеров к прошлому. Отличительной чертой учебного процесса в «славной школе» был и знаменитый «цук» — неуставные взаимоотношения между юнкерами старшего и младшего курсов, которые, однако, по свидетельствам мемуаристов, нравились младшим, поскольку приучали их к будущей офицерской службе и нисколько не унижали.[4] Старшие юнкера не имели права с неуважением даже дотронуться до младших, не говоря уже о немыслимых в училище побоях. В случае драки все ее участники незамедлительно отчислялись от училища.
Младшекурсники считались «сугубыми зверями», юнкера старшего курса казачьей сотни — «хорунжими», эскадрона — «корнетами». «Господа хорунжие» пытались привить своим младшим товарищам любовь к прошлому казачества и лихость. Чтобы стать портупей-юнкером, Дутову, прибывшему, как говорили на училищном жаргоне, из оренбургского «болота» (то есть из кадетского корпуса), пришлось очень постараться и быть, используя тот же жаргон, «отчетливым сугубцем». 11 февраля 1899 г. на старшем курсе он был произведен в унтер-офицеры и в портупей-юнкера. Училище Дутов окончил по первому разряду (это давало старшинство в чине), в своем выпуске был в первом десятке, и 9 августа 1899 г. произведен в хорунжие и направлен в 1-й Оренбургский казачий полк, стоявший в Харькове. По существовавшим правилам, закончивший училище молодой офицер должен был прослужить три года на действительной службе.
Прослужив на новом месте менее года, Дутов в июне 1900 г. был откомандирован в Киев, в 3-ю саперную бригаду, изучать телефонное дело, а по возвращении в полк назначен заведующим конно-саперной командой. Во время службы в Харькове Дутов в Технологическом институте слушал лекции по электротехнике, которой он увлекался, а своей специальностью избрал телеграфное и телефонное дело, причем практические навыки в этой области сохранил на всю жизнь и уже в годы Гражданской войны часто сам читал телеграфную ленту и работал на аппарате. В 1901 г. он вновь был направлен в Киев для изучения саперного дела, причем вернулся в полк после курса обучения с характеристикой «выдающийся».[5]
Чтобы не идти на льготу (3-4-летний обязательный перерыв в службе казачьего офицера, вызванный необходимостью развертывания казачьих полков 2-й и 3-й очереди в случае войны), полагавшуюся в Оренбургском казачьем войске после трех лет строевой офицерской службы, Дутов решил перевестись в инженерные войска, где в строевой службе офицера не было таких перерывов, как в казачьих войсках. Вероятно, он хотел быстрее выслужить следующий чин. Итак, в 1902 г. молодой способный офицер был командирован сначала в Киев для предварительного испытания при штабе 3-й саперной бригады для перевода в инженерные войска, а выдержав испытания, отправился в Петербург сдавать экзамен при Николаевском инженерном училище на право прикомандирования к инженерным войскам. Подготовка заняла четыре месяца, а затем, успешно сдав экзамен за весь курс училища (по свидетельству официальной биографии, — первым[6]), Дутов поступил в распоряжение Главного инженерного управления и снова оказался в Киеве, в 5-м саперном батальоне, для испытания по службе и последующего перевода.
В батальоне Дутов спустя три месяца был назначен преподавателем саперной, а с 1903 г. — телеграфной школы. Помимо этой работы, он заведовал батальонной солдатской лавкой; 1 октября 1903 г. получил чин поручика. В это время состоялась его женитьба на Ольге Викторовне Петровской, происходившей из потомственных дворян Санкт-Петербургской губернии. По всей видимости, Петровская была двоюродной сестрой К.В. Сахарова (1881—1941) — будущего генерал-лейтенанта, главнокомандующего армиями Восточного фронта в 1919 г. Он принял и другое важное решение — поступить в Николаевскую Академию Генерального штаба. Чтобы попасть в Академию, в начале ХХ в. офицеру необходимо было прослужить не менее трех лет в строю и принять участие, как минимум, в двух лагерных сборах.
Процент отсева, даже на этапе предварительных испытаний, при штабе округа, был довольно велик. Успешно сдав летом 1904 г. предварительные письменные экзамены при штабе Киевского военного округа (тактика, политическая история, география, русский язык, верховая езда), 25-летний Дутов вновь отправился в столицу. На подготовку и сдачу вступительных экзаменов в Академию у офицеров, как правило, уходил год напряженного труда, предстояло показать знания по строевым уставам, артиллерии, фортификации, математике, военной администрации, политической истории, географии, топографическому черчению, русскому и иностранному языкам).[7] По итогам экзамена Дутов был зачислен на младший курс Академии.
Едва начались занятия, он отправился добровольцем на войну с Японией. Его саперный батальон в составе 2-й Маньчжурской армии принял участие в войне на ее заключительном этапе. Поручик Дутов находился в Маньчжурии с 11 марта по 1 октября 1905 г., причем за «отлично-усердную службу и особые труды» во время боевых действий в январе 1906 г. был награжден орденом Св. Станислава 3-й степени. После войны Дутов возобновил учебу в Академии. Примерно в одно время с ним в Академии учились и, весьма вероятно, уже в академические годы были знакомы его будущие соратники по борьбе в годы Гражданской войны М.Г. Серов, И.М. Зайцев, Н.Т. Сукин и С.А. Щепихин.
31 мая 1907 г. у Дутова родилась дочь Ольга. Будущий атаман окончил два класса Академии по первому разряду и дополнительный курс «успешно», но «без права на производство в следующий чин за окончание академии и на причисление к Генеральному Штабу», как он полагал, из-за наличия семьи. Неудача породила в нем чувство собственной неполноценности, которое он пытался преодолеть всю свою жизнь. Неудовлетворенность своими достижениями, возникшая у Дутова после Академии, до 1917 г. никак себя не проявляла. Но, получив весной 1917 г. шанс реабилитироваться в собственных глазах и в глазах окружающих, Дутов ухватился за него и в полной мере этим шансом воспользовался.
По окончании дополнительного курса выпускники Академии распределялись по военным округам для прохождения штабного ценза, причем первые десять офицеров в выпуске имели право назначения на вакансии в Петербургском военном округе. За каждый год обучения полагалось прослужить полтора года в военном ведомстве. Для ознакомления со службой Генерального штаба штабс-капитан Дутов был направлен в Киевский военный округ, в штаб X армейского корпуса, расположенный в Харькове. После трехмесячной практики он осенью 1908 г. вернулся в свой 5-й саперный батальон, где не был с 1905 года.