Существование единого правительства, центральной власти и общей административной организации придавало различным вестготским территориям полуострова видимое единообразие, которое скрывает от наших глаз подлинные различия, существовавшие между ними почти во всех областях жизни. Эти различия ясно проявились, когда после вторжения в Испанию мусульман политическое единство было уничтожено и между различными областями прекратились всякие сношения.
На северо-западе (Астурия и Галисия) сохранились в наиболее чистой форме вестготские традиции. Короли продолжали ту же политику, что и до вторжения арабов. По-прежнему действовали те же законы, управляли те же власти, по-прежнему авторы IX, X и XI вв. называют готами всех без исключения обитателей этих территорий. На северо-восточных землях старый порядок сохранился лишь частично. Разрыв непосредственных связей с северо-западом, с политическим центром непокоренной арабами части Испании, привел к тому, что территории северо-востока приобрели полную автономию. В конечном счете здесь образовались новые независимые государства. На северо-востоке в течение долгого времени сохранялось вестготское сословное деление и вестготские законы («Фуэро Хузго»). Однако постоянное общение этих земель с другими странами (главным образом с Францией), чужеземные влияния, вызванные не только этим общением, но и франкскими завоеваниями в Наварре и Каталонии, а возможно, и особенности местного уклада — все это придало иное направление развитию культуры и обусловило своеобразие форм социальной и политической организации этих территорий. Различия между северо-востоком и северо-западом с течением времени становились все более и более отчетливыми. В северо-восточной части страны возникло несколько государств, и в каждом из них наметились специфические особенности общественного уклада и политического строя.
Итак, в этот период не существует общеиспанской народности, так как различные области полуострова не составляют единого целого. Каждая обособленная часть страны живет для себя и развивается по-своему. Слияние и объединение произошли много позднее. В Средние века, хотя и сохраняется единое имя — Испания (один монарх называет себя «королем Испании», другой «третьим королем Испании»), — но Испании в собственном смысле слова нет, а есть Астурия, Галисия, Леон, Кастилия, Наварра, Каталония, Арагон и т. д. Более того, эти различия обозначаются все более и более резко, возникают новые внутренние контрасты в жизни отдельных территориальных единиц: одни и те же учреждения леонско-кастильского королевства в Галисии приобретают иной характер, чем в Кастилии и т. д. Многообразие народностей, учреждений, государственных образований — характерная особенность Испании Средних веков.
Королевства Астурия, Леон и Галисия
Выше уже отмечалось, что вестготское владычество не изменило ход и направление развития того общественного уклада, который сложился в последний период существования Римской империи.
В вестготскую эпоху те же тенденции роста социальных групп, обреченных на закрепощение и усиление степени зависимости одних социальных групп от других, наметились еще более отчетливо. Арабское завоевание также не изменило этот порядок вещей. Напротив, полная лишений жизнь христианского населения, которое вело борьбу с захватчиками, упадок торговли, ремесла и оскудение общественных богатств, наконец, смута, в которую ввергнута была страна в первые годы завоевания, — все это способствовало еще большему росту социального неравенства и росту числа крепостных и зависимых людей; в недрах этого класса отчетливо наметилась настолько сложная градация, что иногда оказывается невозможным установить характер взаимозависимости и взаимосвязи этих многочисленных подразделений и групп.
В основном сохранилось прежнее разделение на свободных и сервов (siervos). К категории свободных относились лица, которые могли располагать своей особой и по своему желанию изменять со всем своим имуществом место обитания.
Свободные делились на две группы — знатных и плебеев. Знатные составляли высший класс, в котором в свою очередь выделялась особая прослойка дворцовых служилых людей — приближенных и фаворитов короля и одновременно крупных земельных собственников (principes, proceres, magnates, potestades, optimates, magnatae togae palatii). Затем следовали графы (condes), правители областей, которые совместно с вельможами из королевского окружения составляли знать первого ранга. Знать зависела от короля, поскольку именно от него она получала титулы, должности и земельные пожалования.
Король мог отобрать свой дар после смерти лица, которому он был пожалован, а иногда и при жизни его. Таким образом, пожалования земель и ленных владений не были наследственными и бессрочными, хотя в некоторых случаях и могли стать таковыми, если на то было особое распоряжение короля или если последний молчаливо признавал законность передачи дара преемникам или наследникам лица, которому дар был пожалован. Кроме того, знать могла закреплять за собой земли, захваченные в войнах, которые она вела независимо от короля. Права на такие земли считались неоспоримыми.
К высшей знати относились крупные землевладельцы, не причисленные ко двору, получившие земли либо в дар от короля, либо владевшие ими еще со времен римского господства. Эта группа была менее независима.
К знати второго ранга относились инфансоны (infanzones), титул, который часто встречается в документах X и XI вв. инфансоны находились в прямой зависимости от короля. Высшая знать пользовалась огромными привилегиями, распространявшимися также и на земли, которыми владели магнаты. Их собственность и владения считались священными. Рубежи их земель отмечались межевыми столбами, ограждались частоколами и цепями, и право входа во владения знатного сеньора должностные лица короля не имели даже в том случае, если они преследовали преступников (исключения допускались, когда шла речь об убийцах, насильниках и т. д.). В своих владениях магнаты были абсолютными владыками. Их личная свобода была столь неограниченна, что они могли покинуть королевский двор и переселиться в другое королевство (денатурализоваться) в том случае, если считали, что монарх в чем-либо умалил их права. И нередко случалось, что христианские магнаты переходили на мусульманские территории и заключали союз с халифами, вступая в борьбу со своими собственными единоверцами.
Знать была, как и в вестготские времена, освобождена от уплаты податей. Единственной обязанностью ее было помогать королю в случае войны. Требовалось при этом участие как знатных сеньоров, так и зависимых от них лиц, но все издержки оплачивались королем.
Несмотря, однако, на столь привилегированное положение, знать не была замкнутой кастой. Доступ в это сословие был открыт состоятельным людям и тем, кто за свои личные подвиги получал от короля соответствующие титулы и пожалования.
В документах встречаются титулы, которые, по-видимому, присваивались представителям низшей знати или, быть может, лицам, добившимся привилегированного положения, но не приравненным в правах к знати высших рангов. Это так называемые кавальера (caballeros), милиты (militos) и инфансоны по грамоте (infanzones de fuero). Кавальеро и милиты были свободными людьми, которые за свой счет могли снарядить коня и приобрести оружие для участия в войнах. За свою службу в рядах войска они получали известные привилегии. Эта группа возросла в численности и приобрела большое значение в последующую эпоху. Следует отметить, что кавальеро назывались также все знатные люди, которые отбывали воинскую службу в конном строю. Впоследствии этот термин стал в Испании родовым понятием, с которым связывались все лица дворянского звания. Инфансонами по грамоте называли лиц, привилегированное положение которых было установлено королевским пожалованием.
Такие пожалования давались иногда целым коллективам — например, всем жителям какого-либо города или селения. Эта группа приобрела определенное значение лишь в XI в. Как кавальеро, так и выходцы из родовитых фамилий, утратившие свое богатство или должностное положение, находились в зависимом положении по отношению к могущественным сеньорам, которые оказывали им покровительство.
Подобная форма зависимости, или патроната, называлась энкомьендой или бенефакторией (encomienda, benefactona). В такой зависимости находилась и третья категория свободных людей — мелкие собственники: плебеи и ремесленники, которые также искали покровительства сильных магнатов. Собственно говоря, единственной категорией подлинно свободных людей была в этот период лишь знать высшего ранга. Группа патронируемых (homo de benefactona) была весьма многочисленна, и к ней относились не только отдельные лица и семьи, но и коллективы (поселения, деревни), препоручавшие себя нобилю (сеньору) на условиях, о которых мы будем говорить ниже. Иногда патронируемые отдавали часть своего имущества сеньору и во всяком случае обязывались уплачивать ему определенную дань и оказывать некоторые личные услуги. Однако если они не получали от патрона должной защиты, они могли оставить его и искать другого покровителя.
К этому классу принадлежали также свободные земледельцы, т. е. люди, которые, будучи лично свободными, не имели земельной собственности и получали землю для обработки от других лиц (посессоров), равно как и те, кто прежде был в крепостной зависимости, но затем получил свободу и землю. Те и другие были обязаны платить подати (иногда очень тяжелые), а также оказывать стеснительные для них личные услуги. Эта категория людей могла оставить своего сеньора, хотя при этом, как правило, теряла часть своего имущества. Положение патронируемых определялось соглашениями с посессором или сеньором, в которых фиксировались условия пользования землей и предусматривалась та или иная процедура предоставления свободы.
Сервы, или рабы, оставались в том же положении, как и в вестготскую эпоху. Вначале узы крепостной зависимости были ослаблены и королям не раз приходилось с помощью оружия подчинять власти сеньоров восставших сервов. По отношению к владельцам сервы (siervos) делились на три категории: