В целом фонд казенных земель был невелик: к концу XI в. он составлял около 1/72 обрабатываемых площадей. Но, даже несмотря на практикуемую правительством распродажу его в частные руки, он не уменьшался и к концу XII в. достиг приблизительно 1/15 обрабатываемой земли. Это происходило не только из-за сокращения территории страны во времена Южной Сун, но и благодаря поощрению распашки целины и заброшенных земель. Характерными моментами в рассматриваемый период было появление на казенных землях (особенно бывших поселенческих и заново возделываемых) все большего количества государственных поместий (чжуантянь), обрабатываемых вербуемыми арендаторами, а также практическое (а иногда закрепляемое и юридически) приближение должностных земель к частному владению.
Наряду с государственным фондом и крупным и средним частным землевладением существовала и мелкокрестьянская собственность. Крестьянские хозяйства сильно разнились по размерам, представляя собой участки от 1-10 до 40-50 и даже 90 му. В среднем крестьянский двор имел от 20 до 50 му. По сугубо округленным расчетам, составлявшие 90% населения крестьяне владели приблизительно 30% общих посевных площадей. Отмеченный выше процесс концентрации земли приводил к постепенному размыванию слоя крестьян-собственников и все большему переходу их в арендаторы.
Крестьяне-собственники и держатели государственных земель эксплуатировались с помощью налогов. Обложению подлежали также непривилегированные арендодатели - землевладельцы и даже чиновники, имевшие частные владения сверх установленных лимитов. Это позволяет назвать налогообложение тотальным. Но землевладельцы перекладывали тяжесть налогового пресса на арендаторов, понуждая их уплачивать ренту, превышавшую налоги с той же земли. Налоговая система империи Сун была унаследована с незначительными изменениями от провозглашенной реформой 780 г. Основным объектом обложения было имущество, в первую очередь земля. Поземельный двухразовый налог (лян шуй) взимался летом и осенью из расчета от 1 до 3 доу (1 доу - 6,64 л) зерна с каждого му земли, в зависимости от ее плодородия, при этом летний большей частью исчислялся в деньгах и требовался в перерасчете на ткани. Это в среднем составляло около 20% урожая. Но помимо того существовал целый ряд дополнительных налогов и обязанностей. Именно они и определяли тяжесть налогового пресса. Сохранялись и отработочные повинности, раскладывавшиеся на каждого тяглого, на общинные и фискальные объединения и охватывавшие зажиточные непривилегированные слои, которые привлекались к "должностным" повинностям на деревенском и волостном уровнях администрирования. Система налогообложения не была единообразной. На местах существовали свои нормы и особые налоги. Это создавало условия для злоупотреблений со стороны местных властей.
Привилегированные и имущие слои использовали все возможности для уклонения от налогов. В результате в некоторых административных районах из-под обложения выпадало до 60-70% обрабатываемых площадей. Сокращение поступающих налогов, тяжелые войны заставляли правительство увеличивать налоговый пресс. В первую очередь это проявлялось в росте дополнительных налогов, которые к концу XII в. в несколько раз превышали основные. Но с рубежа XI - XII вв. власти начинают повышать и ставки основного двухразового налога, что делало налоговую эксплуатацию весьма жесткой и во многих случаях нетерпимой для населения.
Острая нехватка финансовых средств, усугубляемая необходимостью тяжелых военных расходов, а также возраставшая с повышением налогов опасность социального взрыва заставили правительство искать выход в реформах. Главной их целью было увеличение доходов казны и сбалансирование расходов без роста налогов. С приходом к власти Ван Аньши были учреждены государственные денежные ссуды под залог процентов с будущего урожая, заменены денежными выплатами наиболее трудоемкие повинности и эти выплаты распространены на некоторые привилегированные слои, ранее не несшие повинностей, начат новый обмер полей, сделана попытка упорядочить налоги - установить 5 ставок налога, наладить контроль за их сбором и перевозкой, поставлены специальные уполномоченные для регулирования цен при принудительных закупках.
Однако реформы не затрагивали основ сложившейся земельной системы и связанной с ней эксплуатации, усиливая при этом регулирующую роль административных властей в хозяйстве страны, что далеко не всегда отвечало интересам его развития. Отсутствие единой четкой программы, активное сопротивление противников реформы как при дворе, так и на местах привели к сравнительно быстрому прекращению политики реформаторов. В целом преобразования второй половины XI в. не приостановили отмеченных выше основных тенденций в экономическом развитии и положении в деревне.
Несколько иной, хотя и во многом схожей, была картина в районах, захваченных киданями и чжурчжэнями. В целом завоеватели восприняли существовавшую здесь систему эксплуатации китайского населения, и обрисованные выше основные тенденции - неукоснительный рост частного землевладения и арендных отношений - пробивали дорогу и тут. Но это сопровождалось привходящими факторами. Во-первых, войны и иноземное вторжение вновь вызвали здесь известное разрушение хозяйства, отток части населения на юг. Во-вторых, произошло некоторое перераспределение земельного фонда, особенно заметное в империи Цзинь. По праву победителей многие знатные чжурчжэньские семьи захватили обширные земельные владения. За счет конфискаций и приобретения запустевших из-за войн и бегства населения земель значительно возрос фонд государственных земель. Они по преимуществу раздавались мелкими участками (от 10 до 100 му на взрослого работника в зависимости от местных условий) крестьянам, становившимся государственными арендаторами. Иногда это делалось принудительно. Наделялись землей как из казенного фонда, так и отбираемой у китайцев рядовые чжурчжэни, расселявшиеся на Центральной равнине. Перераспределение земли шло и в ходе насильственного переселения китайцев в Центральную и Южную Маньчжурию. Наконец, в-третьих, китайское население оказывалось ущемленным не только в политическом и социальном, но и в экономическом отношении. Наделы чжурчжэньских семей были больше и лучше по качеству земли, чем китайских. Чжурчжэни облагались значительно меньшими налогами. Как в Ляо, так и в Цзинь китайское население платило налоги по двухразовой системе (ляп шуй), но основная тяжесть приходилась на разного рода дополнительные поборы и повинности.
В империи Цзинь гораздо ярче, чем в Сун, проявлялись стремление ограничить рост крупной земельной собственности и ориентация на насаждение мелкокрестьянского хозяйства. Для непривилегированных слоев был установлен предел частного землевладения -10 цин. Запрещалось, особенно чжурчжэням, продавать полученные наделы. Но чжурчжэни, как правило, передавали свои земли китайцам в аренду. Сдержать отмеченные выше тенденции в землепользовании не удавалось. Недостаточная приспособленность чжурчжэней к занятию земледелием и приниженное экономическое и социальное положение китайского населения порождали здесь все углубляющиеся кризисные явления - продолжающееся запустение полей, разорение крестьян, бегство и т.п.
Характерной чертой экономического развития Китая в Х-ХIII вв. был бурный рост городов и заметное повышение их роли в жизни общества. Росли старые города, появлялись новые. Типологически среди них можно выделить административные центры, города-крепости, гавани и порты, центры ремесла, рыночные центры. Быстро росло городское население. Самыми крупными в начале правления династии Сун были Чанша и столица - Кайфэн. Но в рассматриваемый период наиболее быстро росли города в юго-восточных районах страны: Ханчжоу (столица Южной Сун), Фучжоу, Цюаньчжоу, Янчжоу, Сучжоу, Цзянлин, Гуанчжоу. В наиболее крупных из них проживало более 1 млн. жителей. Горожане составляли приблизительно 10% населения страны.
Наряду с количественным ростом в жизни китайского города в Х-ХШ вв. наблюдаются и существенные качественные изменения. Заметно повышается роль городов как торгово-ремесленных центров. Хотя продолжало существовать внутригородское и пригородное земледелие, большинство их населения стали составлять торгово-ремесленные слои. Крупные города обрастали расположенными вне городских стен посадами, некоторые из них по своим размерам не уступали "внутреннему" городу. Появились и быстро приобретали городской характер поселки, выраставшие на скрещении торговых путей или в местах сосредоточения промыслов. Они именовались ши, а чаще - чжэнь. Ярким примером может служить Цзиндэчжэнь, приобретший с XI в. известность по всей стране как центр производства фарфора и керамики. Изменяется и инфраструктура города: примерно к середине XI в. прежняя система замкнутых кварталов сменяется делением на большие районы (сян), где преобладающее значение получают улицы и переулки. Эти артерии городской жизни первоначально также были замкнуты (отгораживались, запирались на ночь и т.п.), но к рубежу XI - XII вв. эта замкнутость исчезает.
Все отмеченное дает возможность говорить о начале в XI в. процесса урбанизации в Китае. Однако в рассматриваемый период имперская власть не только не утратила, но даже усилила всесторонний контроль над городской экономикой. Последняя не расценивалась как особая, самостоятельная сфера, втискивалась в рамки общего административного порядка, всячески ограничивалась. Это не могло не сказываться отрицательно на развитии китайского города и его социальной роли в жизни общества.