Первая глава «Специфика политики Российской империи на Кавказе в контексте международных отношений периода «наполеоновских войн» (1801-1815 гг.)» состоит из 3 параграфов. В первом параграфе дается анализ деятельности России в регионе, выявляется влияние на нее внешнеполитических факторов, рассматривается вопрос присоединения Восточной, а затем и Западной Грузии и Абхазии, анализируются особенности внешнеполитического «расклада сил» на Кавказе. Рассматривается политика России на Кавказе, особенности взаимоотношений российских властей с закавказскими национальными элитами, попытки создания пророссийской «федерации» кавказских владетелей. Отмечаются механизмы включения территорий Северного Кавказа и Закавказья в состав Российской империи, а так же привлечения местных правителей на сторону российских властей. Описаны методы военно-административного регулирования в регионе. Выявляются причины «набеговой» активности горцев и влияние на эти процессы персидско-российской (1804-1813 гг.), османо-российской (1806-1812 гг.) и коалиционных войн. Указываются экономические основы укрепления российского влияния на данной территории: меновые дворы, организованные за счет российской казны, поставки товаров, попытки экономического давления путем установления высокой цены на соль или полный запрет на стратегически важные материалы – порох и железо. Изучаются многократные, нередко ситуационно обусловленные присяги горцев на верность России и причины их неисполнения горцами.
Аргументируется, что в начале XX века Россия находилась в состоянии поиска путей и методов установления контроля над обстановкой на Кавказе, что осложнялось наличием фактора соперничества с Турцией, Ираном и стоявшими за ними европейскими державами. Российская империя в рассматриваемый промежуток времени была преимущественно занята европейской политикой. Между тем, внутренние социально-экономические процессы в крае, а также сложная международная обстановка заставляли российское правительство искать эффективные средства закрепления на Кавказе.
Подводятся итоги территориальным приобретениям России на Южном и Северном Кавказе в данный период. Во втором параграфе рассматриваются взаимоотношения России с Османской империей и шахской Персией в 1801-1815 годах. Делается вывод о том, что Турция и Иран, несмотря на наметившийся упадок в их экономике и социально-политической сфере, продолжали играть в регионе важную роль при поддержке европейских держав. Рассматривается агентурная и агитационная работа агентов шаха и султана. На Черноморском побережье Северного Кавказа Турция владела рядом крепостей, но фактически территория Кубанского левобережья продолжала оставаться неподконтрольной османским властям. Последним приходилось порой ощущать на себе особенности набеговой системы горцев. Россия, связанная с Портой союзническими обязательствами, до 1806 года старалась не поддаваться на провокации и без лишней необходимости не преследовать горцев на территории, формально принадлежащей Турции. В это время действия османских и персидских агентов ухудшали отношения России с Кавказскими народами, но не могли решительно переломить ситуацию в пользу региональных империй. Российским властям на Кавказе приходилось противостоять не только подрывной деятельности Тегерана и Стамбула, но и произвольному трактованию подданства и присяги местными правителями и «вольными обществами». В параграфе рассматривается попытка России наладить морские коммуникации по линии Крым – Грузия. В персидско-российской войне 1804-1813 годов иранские войска потерпели существенные поражения, несмотря на военно-дипломатическую поддержку Англии и Франции. В течение войн 1806-1812 годов Российская империя предпринимает попытки закрепиться в Абхазии и Аджарии, это было стратегически важным актом в вопросе присоединения Черноморского побережья Кавказа. Показательно, что создать союз Турции и Ирана, несмотря на старания европейских дипломатов, не удалось. Следствием войн России с Персией и Турцией в начале XIX века стало еще большее усиление влияния Российской империи на Кавказе. В третьем параграфе заявляется о том, что Кавказ являлся для Англии и Франции точкой политического давления на Российскую империю. Дипломатическая и военно-консультативная деятельность указанных стран в регионе позволяла частично отвлечь Петербург от европейских проблем. Дипломатические игры Первой империи и Великобритании зависели от европейских событий. Франция и Англия поддерживали у Персии и Порты претензии на территорию Кавказа. По сути Франция и Англия подталкивали региональные державы к столкновению с Россией, что выражалось в попытках создания антироссийских союзов, снабжении оружием, боеприпасами, помощи военных специалистов армиям султана и шаха. Отмечаются попытки закрепления британских и французских коммерсантов и военных на Черном и Каспийском морях. Российская дипломатия стремилась ограничить всеобъемлющее влияние европейских дипломатов на турецкое и персидское правительство. Реально переломить ситуацию в свою пользу Россия смогла лишь после военных побед над Турцией и Ираном и разгрома наполеоновской Франции. В параграфе анализируются методы и приемы деятельности Великобритании и Франции. Особо отмечены экономические методы воздействия: такие как заключение неравноправных договоров с Турцией и Ираном. Рассматривается роль Лондона и Парижа в развязывании военных конфликтов между Россией с одной стороны и Персией и Турцией с другой. Отметим все еще достаточно высокую самостоятельность иранских и османских властей в области внешней политики, хотя определенное влияние европейских дипломатов и политиков сохранялось.
Политика Франции в регионе в 1801-1812 годах имела незначительные последствия для России. Кавказ в политике Наполеона был лишь средством для дипломатических манипуляций и угроз английским колониям. После завершения наполеоновских войн Париж практически уходит с территории Кавказа и ее присутствие оставалось лишь на уровне дипломатических представительств и консульств. Дипломатия Великобритании была направлена на дестабилизацию обстановки на Кавказе. Вне зависимости от состояния взаимоотношений Лондона и Петербурга ее деятельность была направлена против упрочения позиции России на указанной территории.
В целом политику Англии и Франции в период с 1801 по 1815 года характеризовало соперничество друг с другом и практически неизменная ориентированность против российского присутствия на Кавказе.
Вторая глава «Военно-дипломатическая деятельность России и международная политика в Кавказском регионе в 1816-1826 гг.» делится на 3 параграфа. В первом параграфе обосновывается положение, что на деятельность А.П. Ермолова в регионе оказало влияние окончание «наполеоновских» войн и пауза в военном противостоянии Персии и Порты с Россией. В параграфе рассматриваются особенности российского военно-политического присутствия на Кавказе, причины ставки российского командования на преимущественно силовые способы решения задач по приведению и удержанию в покорности горских народов. Меновая торговля с кавказскими народами была признана мало эффективной, хотя полностью не исключалась. Изучается динамика взглядов отечественных исследователей на деятельность «проконсула Кавказа». Мероприятия по включению в состав Российской империи территорий и народов Северного Кавказа приобрели целенаправленный, систематический характер постепенного продвижения в глубь региона. Освещаются действия А.П. Ермолова, направленные на увеличение численности военного контингента путем включения в состав подчиненных ему войск новых подразделений из центральной России, «туземной милиции» и все более подчиненных государству казачьих формирований. Впоследствии данное мероприятие способствовало успешному отражению персидского и турецкого вторжения во время персидско-российской (1826-1828 гг.) и османо-российской (1828-1829 гг.) войн. В параграфе дается картина вооруженного противостояния с горскими народами. Выясняются причины осложнения внутренней обстановки на Северном Кавказе и в Закавказье в 1816-1826 годах. Следует констатировать факт, что в межвоенный период тылы кавказского корпуса были в общем защищены. В 1823-1824 годах удалось провести военные операции в Абхазии против повстанцев во главе с Аслан-беем, а также против кабардинцев и к весне 1826 года – против Бей-Булата Таймиева в Чечне.
Важнейшей особенностью российского военно-политического присутствия на Кавказе было то, что присоединение южной его части происходило в более сжатые сроки, чем северной части, а подчинение Северо-Западного Кавказа вообще лишь планировалось в зависимости от внешнеполитических обстоятельств.
Причинами такого явления было то, что народы Закавказья уже находились на государственном уровне развитии, что облегчало их взаимоотношения с российскими властями, а северокавказские горцы не имели опыта государственности.
Второй параграф посвящен раскрытию замыслов Ирана и Османской Порты по возвращению своих утраченных позиций на Кавказе.
Тегеран и Стамбул в 1816-1826 годах придерживались уже привычной линии поведения, при которой заключение договора с Россией для них вовсе не означало прекращения деятельности, направленной на возвращение своих кавказских владений.
Рассматриваются причины оттягивания выполнения Россией Бухарестского и Гюлистанского договоров, а также консультации высших дипломатических чиновников по поводу возвращения Турции Анапы, Поти, Ахалкалаки и разграничения границ между Российской империей и Ираном. Анализируется степень участия российских политиков и военных в развязывании персидско-османской войны 1821-1823 годов. Отмечается, что для России данный конфликт имел в целом положительное значение, уменьшив активность деятельности османской и персидской агентуры в российских владениях на Кавказе.