Хотя Иран и воевал против Турции, но та умеренность шаха в отношении отторгаемых территорий Порты, согласно Эрзерумскому договору 1823 года свидетельствует о том, что основной целью в своей внешней политике он видел борьбу с Россией за Кавказ.
В середине 20-х годов XIX века отмечается активизация антироссийских сил в Абхазии и в Закубанье, этому способствовала деятельность турецкой администрации в опорных пунктах Османской империи на Черноморском побережье. Оценивается бесперспективность проектов передачи османам Абхазии с целью улучшения отношений между Стамбулом и Петербургом. Рассматриваются усилия российской администрации, направленные на сохранение существующего положения. Военные успехи Ирана в кампании 1821 – 1823 годов, а также подстрекательство западной дипломатии подталкивали Тегеран к новому столкновению с Российской империей. В параграфе рассматриваются шаги Российского МИДа по недопущению конфликта на Кавказе между Россией и Персией и предотвращению создания коалиции Персии и Порты. Реваншистские настроения шахского правительства по возвращению «кавказских владений» и предпринимаемые в связи с этим антироссийские действия иранцев – агитация и подкупы горцев, – привели к дестабилизации обстановки в регионе. В третьем параграфе отмечается, что направление политики европейских держав в 1816 – 1826 годах не претерпело существенных изменений в сравнении с предшествующим периодом. В начале исследуемого периода активность французских дипломатов существенно снизилась, что было вызвано поражением в «наполеоновских войнах».
Европейским державам предоставлялся уникальный шанс: помимо собственного утверждения на Ближнем и Среднем Востоке предстать перед европейским общественным мнением защитниками «обиженных» Россией «азиатских держав». Последнее представляется показательным примером уже тогда привычной для Запада политики «двойных стандартов» – ведь и Британия, и Франция сами активно проводили захватническую колониальную политику на Востоке. Другой стороной политики западных держав было все то же известное нам переплетение политических и экономических интересов, выливавшееся в поддержку заведомо более слабых, но зависимых от них «игроков» на Кавказе: Ирана и Турции.
Уделяется внимание мероприятиям, проводимым в Персии Ост-Индской компанией, являвшейся главным инструментов британской политики в регионе. На этом же этапе Российский МИД делал ошибочные выводы о незаинтересованности англичан в дестабилизации обстановки на Кавказе, но реально Форин-оффис являлся одним из основных инициаторов нового персидско-российского столкновения. Формальным основанием для натравливания Ирана на Россию Великобритания выбрала безопасность Индии и защиту торговых путей на Ближнем и Среднем Востоке. Франция пыталась восстановить свои позиции с целью возобновления транзитной торговли. Политика Парижа в регионе не вступала в серьезные противоречия с российской, что и объясняет поддержку Россией устремлений французов открывать торговые представительства в Тифлисе, Тебризе и Реште. В параграфе анализируются причины преимущественно иранского направления антироссийской деятельности Англии. Подобное стало возможным ввиду сложной внутренней ситуации в Турции. Поддержка Персии Англией заключалась в поставке вооружения, военных специалистов, формально от имени Ост-Индской компании, но фактически от британского правительства. Подчеркивается, что главным в политике Англии продолжало оставаться соблюдение своих корыстных интересов. В этом отношении позиция России сводилась к противодействию Англии. Однако, несмотря на все усилия России, предотвратить новые войны в 20-х годах XIX века с Ираном и Турцией не удалось.
Третья глава «Кавказ в международной политике периода османо-российской и персидско-российской войн второй половины 20-х годов XIX в.» состоит из 3 параграфов. В первом параграфе говорится об основных мероприятиях России в регионе, направленных на предотвращение конфликта с Тегераном. Рассматриваются причины войны и основной повод к ее началу. Анализируется роль миссии А.С. Меньшикова, чрезвычайного посланника Николая I по урегулированию пограничных столкновений и разграничению спорных территорий Персии и Российской империи, а также внутренняя обстановка на Кавказе, в том числе вооруженные восстания чеченцев, кумыков, кабардинцев в преддверии войны с Персией 1826 – 1828 годов. Выясняются причины неподготовленности российских гарнизонов в Закавказье к отражению вторжения: слабое снабжение боеприпасами, продовольствием и обмундированием. Параграф содержит обзор боевых действий, включающий маневры, сражения российской и персидской армий. Отмечается попытка российского командования компенсировать недостаток войск широким использованием ополчения: прежде всего армян, грузин, азербайджанцев. Изучается антироссийская деятельность иранской агентуры, часть которой составляли изгнанные российскими властями ханы Северного Азербайджана, Дагестана, представители бывшей правящей грузинской династии. Несмотря на все происки персидских агентов, население Северного Кавказа и Закавказья в большинстве своем поддерживало Российскую империю. Исследуется специфика переговоров о мире с Персией, условия его заключения, в том числе территориальные претензии и размеры контрибуции, а также гарантии по исполнению условий мирного договора. Последнее по замыслу российского командования должно было обеспечиваться временной оккупацией Южного Азербайджана. Особо подчеркивается роль А.С. Грибоедова в своевременном заключении Туркманчайского договора 10 февраля 1828 года.
Персидско-российская война 20-х годов XIX века лишний раз подтвердила слабость шахской армии и отсутствие повсеместной поддержки кавказскими народами политики Тегерана. Авторитет Ирана на Кавказе был подорван. Отторгнутые у него армянские и азербайджанские территории, а также контрибуция стали для Российской империи достойным завершением российско-персидского противостояния.
Во втором параграфе дается оценка противоборства России и Турции во второй половине 20-х годов XIX века. Анализируются враждебные действия Ахалцыхского и Анапского пашей, причины тесных связей феодалов Закубанья с османской администрацией. Изучены планы османов по широкому использованию черкесов в предстоящей войне с Российской империей и основные методы противодействия данным проектам, предусмотренным Петербургом. Султанская агентура действовала не только в Закубанье, но и в Дагестане и Чечне, однако попытки развязать «партизанскую» войну в тылах российской армии на Кавказе не имели успеха. Начало военных действий 2 апреля 1828 года характеризовалось блокированием турецких гарнизонов в крепостях восточного берега Черного моря, а также поражением войск султана. Основная часть народов Кавказа осталась равнодушной к турецким призывам, при этом турки потеряли основные опорные пункты для реализации своих планов в отношении Кавказа. В параграфе освещаются планы российского и османского командования по использованию Тегерана в качестве союзника. Констатируется факт, что антироссийская пропаганда турок на Кавказе не имела тех значительных последствий, на которые рассчитывал Стамбул. Адрианопольский мир 1829 года ознаменовал собой завершение юридического закрепления пребывания всего Кавказа в составе Российской империи и, хотя Порта полностью не отказалась от своих попыток влиять на кавказские племена, она, тем не менее, была вынуждена формально дистанцироваться от происходивших здесь событий. Тем самым влияние Российской империи в регионе резко возросло.
Несмотря на то, что кавказский театр боевых действий в войне России с Турцией 1828-1829 гг. был второстепенным, все территории, приобретенные в ходе столкновений с турками, находились только на Кавказе. И собственно сами территориальные претензии, существовавшие у России к Турции, касались именно отдельных частей Северного и Южного Кавказа.
На международном уровне владение Кавказом признается за Россией. В третьем параграфе подвергаются анализу основные действия Англии, Франции и Австрии, направленные на распространение своего влияния в регионе, имеющем важное геополитическое значение. Отмечается несомненное лидерство Англии в вопросе внешнеполитического противостояния на Кавказе во второй половине 20-х гг. XIX века. Отчасти усилиями именно британских дипломатов были спровоцированы персидско-российская (1826 – 1828 гг.) и османо-российская (1828 – 1829 гг.) войны. Российская деятельность на Кавказе болезненно воспринималась в Лондоне, именно с этим связана серьезная материальная помощь региональным империям. Действуя против России, Великобритания предпринимает очередные попытки создания коалиции Персии и Порты, одновременно претендуя на роль арбитра в решении российско-персидских и османо-российских споров; МИД России успешно противостоит этому. Рассматривается роль и степень участия английских дипломатических представителей в разгроме российской дипломатической миссии и убийстве посла А.С. Грибоедова в Тегеране в 1829 году. Российской империи приходилось считаться с европейской дипломатией, но все же успокоительные заявления, адресованные прежде всего Англии, Франции и Австрии, о нежелании территориальных приобретений за счет Турции не относились к Кавказу. На Кавказе российское правительство предпочитало действовать без оглядки на Запад. Антироссийская позиция Франции не была столь же последовательной как английская. Оказывая поддержку туркам во время войны с Россией, Париж одновременно подрывал позиции Стамбула в Северной Африке. Рассматривая дипломатические баталии российских и европейских дипломатов, мы делаем выводы о том, что успешные военные кампании России в регионе укрепили позиции Петербурга, хотя переменные проблемы неполностью подконтрольных территорий Северного Кавказа способствовали новым антироссийским действиям.