Хотя между минис-терствами иностранных и внутренних дел как будто бы существо-вала договоренность о пропорциональном соотношении в посольст-вах настоящих дипломатов и агентов Секуритате, к середине 70-х годов процент сотрудников тайной полиции резко и необоснованно возрос. Они весьма преуспели в слежке за коллегами,но сами как дипломаты были абсолютно беспомощны. Секуритате тратила на свои нужды поистине бесчисленные сре-дства, и, вероятно, Чаушеску иногда сам поражался, куда уходятденьги. "Я подсчитал, - сказал диссидент Силвиу Брукан, - длятого чтобы просто держать под наблюдением и меня и мой дом, тоесть задействовать персонал, машину и т. д., они расходовали в среднем 200 тысяч лей в месяц. В число любимых проделок Секуритате входила расправа с эми-грировавшими диссидентами, причем руками наемных убийц нерумы-нского происхождения. Однако налаженная система иногда давала осечку. Так произошло, когда тайная полиция в 1981 году попы-талась уничтожить двух самых известных румынских изгнанников - Вирджила Тэнасе и Пауля Гому. Агент по имени Хайдуку, направ-ленный во Францию для того,чтобы нанять убийц, немедленно пре-дложил свои услуги французской службе безопасности. Писателей--диссидентов сразу законспирировали, а Кондукэтора дезинформи-ровали сообщением о том, что покушение якобы состоялось. Через длительный промежуток времени перевербованный агент Хайдуку все же раскрыл карты,поставив Чаушеску в крайне щекотливое по-ложение. Этим инцидентом поспешил воспользоваться президент Франсуа Миттеран, давно искавший предлог, чтобы отменить на-меченный на 1982 год официальный визит в Румынию. Любимейшим чтением супругов Чаушеску были секретные докуме-нты, собранные Секуритате, особенно те, что касались интимныхсторон жизни их ближайших коллег и сподвижников по РКП. Когда после смерти Елены Чаушеску в Весеннем дворце вскрыли ее лич-ный сейф, то наряду с драгоценностями в нем обнаружили большоеколичество запечатанных конвертов,содержащих в себе свежие ра-звернутые донесения Секуритате о высокопоставленных румынскихсановниках, приближенных к Елене. Одной из первоочередных за-дач Секуритате считалось наблюдение за детьми Чаушеску. Силвиу Брукан имел возможность собственными глазами убеди-ться в том, с какой тщательностью работала Секуритате. Послереволюции ему удалось раздобыть досье на самого себя, причемэто был экземпляр, сделанный тайной полицией для личного поль-зования Чаушеску. Досье было красиво оформлено, толщиной и фо-рматом напоминало сброшюрованный киносценарий. В правом верх-нем углу переплета было начертано "совершенно секретно" и "водном экземпляре"; о том, что это копия лично для Чаушеску, свидетельствовал неестественно крупный шрифт донесений. (Нико-лае был близорук, но терпеть не мог очки, которыми не пользо-вался даже дома. Поэтому все доклады печатались для него осо-бым шрифтом, по размеру почти в три раза превышавшим обычныетипографские стандарты.) Досье на Брукана, случайно сохранен-ное румынским рабочим, посланным в числе многих других послесмерти Чаушеску на уничтожение архивов Секуритате, было стольподробным, что содержало некоторые детали о его прошлой жизни, о которых он сам давным-давно забыл. Этот 100-страничный доку-мент показывал, что в течение нескольких десятилетий он нахо-дился под неусыпным наблюдением Секуритате и что некоторые изего ближайших друзей регулярно поставляли о нем информацию,иборяд фактов нельзя было добыть из других источников. Брукану также попал еще один, правда более короткий,"компромат" на са-мого себя. Когда происходили события, способные особенно заин-триговать Чаушеску, Секуритате изготавливала для него особые переплетенные буклеты. Буклет о Брукане докладывал о его теле-фонном разговоре с журналистом из Би-би-си,произошедшем в 1989 году; между прочим, буклет был не напечатан, а написан от рукипрофессиональным каллиграфом, работавшим в штате тайной поли-ции, причем сделано это было с невероятным мастерством.
Лишьедва заметные следы чернил на оборотной стороне листа указыва-ли на ручную работу. Наряду с такого рода документами, контейнерами свозившимисяв кучу и сжигавшимися в марте 1990 года,существовали также со-тни доносов на представителей высшего партийного эшелона, пос-кольку Чаушеску шпионил не только за врагами или мнимыми оппо-нентами, но также, и в первую очередь, за собственными подчи-ненными. Электронный шпионаж за министрами, областными партсе-кретарями, высшим командным составом и правительством был де-лом обычного рода. В гостиницах целые этажи отдавались под ус-тановку подслушивающих устройств, а все туристические бюро бы-ли общеизвестными вотчинами Секуритате. Говорили, что каждый десятый, а может быть, и каждый четве-ртый румын служил штатным или внештатным осведомителем Секури-тате. Тайная полиция распространяла слух о том, что все теле-фоны в Румынии оснащены "жучком", благодаря чему Секуритате имеет возможность прослушивать свыше 10 миллионов телефонныхразговоров. Несомненным остается лишь факт, что в тот или иной период своей жизни каждый румын независимо от социального статуса не-избежно сталкивался с неким образованным и очаровательным нез-накомцем,досконально все о нем знавшим и усиленно предлагавшимему наладить необременительное, но постоянное сотрудничество сСекуритате; причем очень часто объекты внимания тщетно напря-гали свое воображение, силясь понять, какая может быть логиче-ская связь между ним и проблемами безопасности. Когда один ве-дущий архитектор-проектировщик спросил своего собеседника, ка-кую пользу он может принести своими донесениями, ему был данответ: "Вы работаете в той области, о которой нам мало что из-вестно". Очевидно, смысл тотального дознания заключался в уст-ройстве такого государственного порядка, при котором Секурита-те в любой сфере - в больницах, школах, университетах, типог-рафиях, банках, театрах - в любой момент могла проверить сте-пень благонадежности подданных. В книге "Красные горизонты" Пачепа приводит множество сви-детельств маниакальной одержимости Чаушеску электронными подс-лушивающими устройствами, и, вне всякого сомнения, дай ему во-лю, с течением времени он нашпиговал бы "жучками" всю страну.В действительности в этом не было особой нужды, ибо румыны итак были убеждены, что их телефоны и спальни прослушиваются,что никто не может избежать слежки. Что больше всего отличало Секуритате от тайной полиции дру-гих тоталитарных стран, так это культурный и социальный уро-вень ее осведомителей. Разумеется, всегда существовали вульга-рные стукачи, работавшие на Секуритате по приказу партии. Од-нако в связях с охранкой подозревались и многие видные врачи,писатели и кинорежиссеры. Осведомителями становились даже ве-дущие интеллектуалы, например, известный переводчик француз-ского поэта Анри Мишо и писатель-диссидент Саша Ивасюк. Контингент тайной полиции представлял собой довольно мощнуюсилу, ибо Секуритате в течение многих лет вербовала как самых блестящих, так и самых беспринципных государственных служащих,для многих из которых попасть туда означало получить хорошееуниверситетское образование.
Хотя в Секуритате имелся необхо- димый "джентельменский набор" головорезов и заплечных дел мас-теров, в целом это была очень профессиональная организация. Повозможности Чаушеску следил за тем,чтобы убийства и самые гру-бые формы устрашения проводились не румынами, а заезжими "гас-тролерами" (обычно палестинцами). Это обстоятельство, очевид-но, и породило совершенно безосновательный слух о том, что вовремя событий 22-25 декабря 1989 года стрелковые отряды и снайперы, орудовавшие на улицах Бухареста, были подразделения-ми "арабских боевиков". К середине 80-х годов высший командный состав Секуритате совсей очевидностью осознал, что Николае и Елена Чаушеску стано-вятся тормозом общественного развития. К 1989 году, когда пе-рестройка в советском союзе шла полным ходом, уже многие пони-мали, что Чаушеску обречен. Секуритате к этому времени совер-шенно прекратила информировать супругов об истинном отношении к ним румынского народа. Пресмыкательство и естественное жела-ние избежать неприятностей и личных унижений постепенно приве-ли к тому, что Секуритате ограничивалась поставкой только та-кой информации, которая была угодна обоим Чаушеску,к тому же в последние годы их правления личные помощники Елены просматри-вали всю корреспонденцию, ложившуюся на президентский "поднос", и отбрасывали все "неподходящее", что могло бы задеть досто-инство президента. В конце концов этот уникальный инструмент наблюдения, усмирения и подавления совершенно утратил свою ва-жнейшую функцию барометра общественного мнения. Секуритате пережила революцию без какого-либо существенногоущерба; она была переименована в Румынскую разведывательнуюслужбу (SIR).
ГЛАВА 6. РУМЫНСКИЙ ДИКТАТОР.
Экономические шаги Н.Чаушеску можно в какой-то мере оправ-дать. Но нельзя забывать о многих его делах и поступках, кото-которыми он охарактеризовал себя как тоталитарный вождь. Эти поступки жестоко отразились на судьбах румынских граждан. В годы "золотой эпохи" ощутимо проявилась пропасть между кондукэтором и 3,8-миллионной массой членов Румынской компартии.Власть клана Чаушеску покоилась не только на моральной и физи-ческой эксплуатации подавляющего большинства рядовых партий-цев, но и на неустойчивом, "подвешенном" положении среднего, аподчас и руководящего звена партии. Для упрочения своего положения "вождя партии и нации" и обеспечения лояльности Чаушеску завел на каждого из видных па-ртийных и государственных функционеров компрометирующее "до-сье". Он, например, угрожал одному из старейших членов руково-дства партии и главных участников свержения диктатуры Антонес-ку в августе 1944 г., Э.Боднэрашу, бывшему министру обороны, обнародованием данных о прежних связях его с ведомством Берии.Для поддержания неуверенности в высшем и среднем руководящем звене Чаушеску систематически проводил кадровые перестановки -"ротации", порождавшие неуверенность в будущем и боязнь выска-зывать свое мнение. Показателем кризисного состояния румынско-го общества явилось и то, что между ХIII (1984 г.) и ХIV (1989год) съездами РКП "ротация" затронула почти половину партийнойноменклатуры (более 10 тыс. человек), в том числе 8 секретарейЦК РКП, 40 из 41 первых секретарей уездов, большинство замес-тителей премьер-министра и министров. С другой стороны,в стране не создавались концлагеря для по-литических заключенных,как это было при Сталине, отдельные не-угодные люди сидели в обычных тюрьмах, для многих администра-тивным наказанием становился домашний арест. Оппоненты Чаушес-ку - Трофин, Никулеску, Мизил, Илиеску - хотя и теряли позициив партийной иерархии, но никогда не арестовывались, не допра-шивались, не подвергались репрессиям. Чаушеску практически ни-когда не прибегал к насилию, если мог достигнуть цели иным пу-тем - запугиванием, обманом, коррупцией. Он придерживался муд-рого правила: не создавать мучеников. С другой стороны - и бы-вшие соратники чувствовади себя как бы "в резерве", были зало-жниками собственных надежд на возвращение, а значит - остава-лись сообщниками диктатора. Такая форма контроля над обществомоказалась довольно эффективной. Согласно существовавшим инструкциям, общение любого из ру-мынских граждан с иностранцами могло проходить лишь в присутс-твии свидетелей, а о содержании разговора необходимо было на следующий же день сообщить в письменной форме "куда следует".Обладателям пишущих машинок было вменено в обязанность регис-трировать их в милиции, а администраторам ресторанов - снять сокон шторы.