С 1818 г. Великобритания и Соединенные Штаты занялись территориальным размежеванием, завершенным только к середине XIX в. Иногда стороны угрожали друг другу новой войной, но после уроков 1812 г. Штаты уже не шли на военный конфликт. Отныне они считали более перспективными территориальные захваты на юге — в Техасе и Калифорнии. В 1846 г. были определены англо-американские границы в Скалистых горах и на Тихоокеанском побережье. Почти повсеместно границу провели вдоль 49-й параллели.
Война, как это часто бывает, сопровождалась зарождением общеканадского самосознания. До 1812 г. канадцами считали себя только франкоязычные жители Британской Северной Америки. После совместной победы над американцами многие переселенцы с Британских островов стали постепенно воспринимать себя не англичанами или американцами, живущими в Америке, а именно канадцами. Конечно, данный процесс развивался медленно и противоречиво. Общеканадское самосознание быстрее всего утверждалось среди интеллектуалов, ремесленников, фермеров англоязычных колоний и гораздо медленнее — среди предпринимателей, священников, кадровых военных. К пониманию, что они — канадцы, выходцы из мятежной Ирландии приходили чаще, нежели законопослушные уроженцы Англии и Шотландии.
Нижняя же Канада с первой половины XIX в. стала оплотом не общеканадского, а франкоканадского самосознания.
Отдаленным результатом победы над американскими захватчиками стал устойчивый рост оппозиционных антиколониальных настроений. Недовольство большей части населения питали бесконтрольная власть генерал-губернатора и провинциальных губернаторов, зависевших только от метрополии; безвластие местных ассамблей; финансовые и земельные махинации «семейной клики» и «дворцовой гвардии», которые искусственно взвинчивали цены на землю; изобилие необрабатываемых земель, владельцы которых жили на Британских островах; бездорожье, тормозившее экспорт и импорт товаров.
Раздражение предпринимателей вызывало и отсутствие собственной денежной системы, иметь которую колониям было не положено. В обращении одновременно находились британские, испанские, голландские, американские деньги и валюта дореволюционной Франции, что крайне затрудняло расчеты. В подобных условиях было выгоднее спекулировать земельными участками, нежели вкладывать капиталы в ремесла, промышленность, транспорт или страховое дело. Операции же с землей были доступны лишь членам «семейной клики» и «дворцовой гвардии».
В Нижней Канаде недовольство населения подогревали также попытки губернаторов задушить национальное самосознание франкоквебекцев. Так, генерал-губернатор Джеймс Крейг в 1810 г. внесудебным решением запретил умеренно оппозиционный франкоязычный вестник «Ле Канадьен». Сходным образом действовал генерал-губернатор Джордж Дальхаузи.
Внутриполитическая оппозиция колониальным порядкам заявила о себе прежде всего в трудно развивавшейся Нижней Канаде. Там на провинциальных выборах 1827 г. крупного успеха добилась только что основанная интеллектуалом Луи де Папино партия патриотов. В 1828 г. оппозиционеры-патриоты заявили о себе в Верхней Канаде. В Торонто недавний иммигрант из Шотландии, небогатый предприниматель Уильям Маккензи стал издавать радикальный еженедельник «Колониал адвокат» (1824—1837), где открыто проповедовал идеи превращения колоний в суверенные республики. «Чужеземное управление народом, находящимся за 4000 миль, несостоятельно и должно быть упразднено», — провозглашал Маккензи печатно и устно. Он недвусмысленно советовал патриотам запасаться оружием. А вскоре был избран мэром Торонто, а затем и депутатом колониальной ассамблеи.
Патриотов Верхней и Нижней Канады вдохновлял опыт независимого демократического развития США и недавних антиколониальных революций в Латинской Америке. По американскому образцу они стали с 1835 г. создавать на местах подпольные «комитеты бдительности». В Нижней Канаде патриоты бойкотировали английские товары, организовывали антиколониальные митинги. С гарнизонных складов им даже удалось похитить немного оружия. Однако в лагере патриотов не было ничего похожего на политическое или организационное единство. Координация их действий была крайне слабой. Нижнеканадские патриоты были большей частью католиками, а верхнеканадские — протестантами. Умеренные приверженцы Папино были гораздо осторожнее пылких сторонников Маккензи.
Многие нижнеканадские патриоты были, бесспорно, против «дурных» колониальных чиновников и «дворцовой гвардии», но на словах и на деле оставались монархистами и подданными британской короны. Их целью было расширение самостоятельности колоний без демократизации общества и государства. В частности, единомышленников Папино: Брауна, Картье, Лафонтена, Шенье — вполне устраивало установленное британцами цензово-верхушечное избирательное право. Они с уважением относились к духовенству и религиозному образованию и ничего не имели против римско-католической церкви.
Верхнеканадские же оппозиционеры были настроены куда более решительно — они настаивали на полном разрыве с Британской империей, на смене формы правления и на всеобщем избирательном праве. Они были убежденными приверженцами светского государства. Но вместе с тем англоязычные верхнеканадцы не поддержали бойкота английских товаров. Сказывалось различие в политическом климате двух провинций и в этническом составе их населения.
Самое же главное, патриотам обеих провинций, особенно Верхней Канады, недоставало поддержки народа. Когда они призывали бороться за «счастье и согласие» всеми возможными мирными средствами и собирали подписи под петициями, адресованными в Лондон, на их стороне были десятки тысяч граждан. (Подобную петицию в Верхней Канаде подписало с указанием собственного адреса 25 тыс. человек, в Нижней — почти 90 тыс. человек.) Очень многие жители двух провинций с удовольствием читали хлесткие политические обзоры и фельетоны «Колониал адвоката». Но когда патриоты стали призывать к применению оружия, к ним прислушивались каждый раз уже не более 5 тыс. человек из более чем миллионного населения двух провинций. Канадцы в отличие от американцев были законопослушны.
Британский же парламент весной 1837 г. по предложению консерватора Джона Рассела отклонил все просьбы и требования, изложенные в петициях канадцев.
Не имея прочной опоры в массах, оппозиционеры тем не менее готовились к вооруженному восстанию. В Монреале патриоты на глазах у гарнизона обучались военному делу. Губернаторы в ответ на это провели превентивные аресты и спровоцировали столкновения между лоялистами и патриотами. Поскольку многие патриоты не скрывали революционных устремлений, британские гарнизоны были заранее приведены в боевую готовность. К ним присоединилось немало добровольцев из числа лоялистов. Патриоты таким образом в интересах антиколониальной борьбы широко пользовались свободой слова и собраний. А это позволяло колониальным властям быть в курсе многих замыслов патриотов.
В ноябре 1837 г. Маккензи в Верхней Канаде и Папино в Нижней призвали народ к восстанию. Антиколониальные волнения вспыхнули в долине реки Ришелье, в предместьях Монреаля и Торонто, в Уинсоре и на Ниагарском перешейке. Маккензи в Верхней Канаде провозгласил создание временного республиканского правительства. Но несогласованность выступлений патриотов двух провинций, колебания лидеров, недостаток опыта и военной выучки у восставших обрекли их на скорое поражение. Им так и не удалось захватить ни одного города или узла коммуникаций.
Власти Нижней Канады выиграли все вооруженные столкновения, кроме первого боя, и овладели положением за 16 дней. Оплоты повстанцев в Сен-Шарле и Сен-Дени были разгромлены пушечным огнем, взяты приступом и сожжены. Окруженные в Сен-Юсташе восставшие были готовы сдаться, но противостоявшие им правительственные войска и волонтеры-лоялисты отказались от переговоров и продолжили бой до полной победы. Часть патриотов во время отступления утонула в реке. Потери королевских войск не превышали 100 раненых и убитых.
Власти Верхней Канады одержали победы во всех боях, имевших характер мелких беспорядочных стычек, и взяли в плен многих восставших. Разрозненные повстанческие отряды были рассеяны при небольшом количестве раненых и убитых с обеих сторон. Потери правительственных сил составили несколько человек. Часть повстанцев (в том числе почти все их вожди — Маккензи, Папино, Браун, Рольф) нашла убежище в США. Папино вскоре выехал во Францию, где провел несколько лет.
Из всех руководителей восстания в Нижней Канаде только один — врач Жан Шенье — погиб смертью храбрых в бою при Сен-Юсташе. Его тело было выставлено на обозрение в одном из постоялых дворов. Ходили слухи, что у мертвого Шенье вырвали сердце.
Многие деятели провалившегося восстания во главе с Папино и Рольфом отказались от продолжения вооруженной борьбы и начали ходатайствовать об амнистии. Как показало будущее, первое из их решений было верным.
Нежелавшие сдаваться патриоты во главе с Маккензи остались во власти революционно-интервенционистских иллюзий. Вскоре при поддержке американо-ирландской общественности несколько вторжений через границу. Правительство США и особенно губернаторы пограничных штатов вплоть до 1839 г. вели себя двусмысленно. Свыше года обстановка на канадо-американской границе была очень напряженной. Американцы, по-прежнему настроенные антибритански, открыто помогали патриотам оружием, добровольцами и деньгами. Но действия патриотов из-за границы имели характер местных и малоуспешных рейдов и к 1839 г. полной победой британских колониальных властей. Маккензи и его сторонники не вынесли уроков из печального опыта «революционной интервенции» Монтгомери и Арнольда.